| «поезд» |  |
Вопреки всем ожиданиям, Витька не звонил, хотя твёрдо обещал сделать это сразу, как только устроится на новом месте.
Варька лежала, уткнувшись носом в стенку и вспоминала, как они стояли на холодном промозглом перроне, тесно прижавшись друг к другу. Она дрожала, и судорожно цеплялась за его рукав, он нервно курил и пытался её успокоить. Неожиданно поезд дёрнулся и плавно заскользил по мокрым рельсам. Витька рванулся, ухватился за поручень и ловко запрыгнул на подножку. Она испуганно смотрела вслед и размазывала по лицу слёзы.
- Он действительно стоит таких слез?- раздался голос сзади.
Она вздрогнула и обернулась. Незнакомая женщина смотрела на Варьку с нескрываемым сожалением.
- Я не знаю, что мне теперь делать,- непроизвольно сказала она, продолжая плакать.
- Совсем не знаешь, или, может, тебе так кажется?- уточнила незнакомка.
- Совсем не знаю,- заливалась слезами Варька.
- Тебе что, некуда идти?- уточнила та.
- Есть куда, только не хочется. Одна я осталась, совсем одна.
- Не хочется - слишком мелкий повод для таких слёз,- не отставала от неё незнакомка.
Варька продолжала дрожать и утирать слёзы.
Немного выждав, та сказала:
- А мне очень хочется пойти, да вот некуда. И слёзы не текут, им тоже течь некуда, потому что, как и я, никому они не нужны.
- А кого Вы провожаете? – без интереса спросила Варька, просто пытаясь успокоиться.
- Никого не провожаю и никого не встречаю,- ответила та.- Я хожу сюда на чужое счастье смотреть.
- Какое же тут счастье, если здесь расстаются и плачут?- Варька удивлённо повела плечами.
- Именно на это счастье смотреть и хожу. Расстаются люди, а не хотят, потому что нужны друг другу. Уезжают, значит, есть куда. Там с улыбкой ждут, здесь со слезами провожают. Разве это не счастье?
Незнакомка глубоко и шумно вздохнула.
- Ничего себе - счастье,- отозвалась Варька.
- А ты считаешь, что счастье, это он?- усмехнулась та.
Варька, обиженно насупившись, молчала. Женщина, не обращая внимания на её недовольство, продолжала разговор.
- Убеждена, что придёт время, и ты даже не всплакнёшь, вспоминая это расставание.
- Откуда Вы знаете?
- Да уж знаю. Вижу, чем твои слёзы вызваны. Недолгие они, от страха. Пройдёт страх, и слёзы будет не выкатить.
- А почему Вам некуда идти?- переспросила её Варька.
- О, это разговор длинный. А ты наверняка торопишься.
- Да никуда я не тороплюсь,- замотала головой Варька.- И вообще, мне одной тошно оставаться. Я здесь второй год, но ни с кем толком не познакомилась.
- А сейчас никто ни с кем без нужды не знакомится. Даже если пять лет квартиры рядом. Так что, не расстраивайся, не ты одна такая. Ну, пойдём, присядем в здании вокзала, да поговорим, а то здесь холодно.
- Зачем на вокзале сидеть? Шумно, противно, пошли ко мне, я здесь живу неподалёку. Хоть сейчас не одна останусь.
- Квартиру снимаешь, что ли?
- Да, вместе с Витькой. Пока он работал, жили нормально, а потом заработки кончились, он и сорвался.
- А тебя что же не взял?
- Так некуда брать. Жить там негде. Ему одному только койку и нашли. Обживётся, заработает, тогда и я поеду.
- Поедешь, поедешь, - вздыхала незнакомка. - Меня Людмилой зовут. По отчеству, Алексеевна. Хочешь, так зови, хочешь - отчество добавляй. Ты совсем молоденькая, мне – 59. Разница между нами в целую жизнь.
- Лучше добавить, - отозвалась Варька. - Ну, пошли скорее, а то я совсем замёрзла, даже трясёт.
- Пошли, раз так настойчиво зовёшь,- отозвалась женщина. - Мне торопиться некуда.
Они торопливо шли по вечерней освещённой улице. Мимо пробегали люди. Все были заняты своими мыслями, и никому ни до кого не было дела.
- К себе бегут, и тоже счастья не замечают,- заметила Людмила.
Варька ничего не ответила, только вздохнула.
Разогрев нехитрый ужин из утренних подгоревших оладьев, они расположились в комнате на диване. Варька приготовилась слушать рассказ новой знакомой, а та не торопилась его начинать.
- А что, если мы сегодня просто вместе проведём вечер, и без неприятных воспоминаний?- предложила она.- Как-то не очень хочется углубляться в грустное.
Варьке очень хотелось послушать Людмилу, но настаивать она не стала.
- Как хотите, можно и завтра. Просто отвлечься бы.
В комнате было полутемно. Они обходились тем светом, что лился к ним из кухни. Так было теплее и уютнее обеим. Полумрак успокаивал, и располагал к откровениям.
- На душе тягостно,- пожаловалась Варька.
- Если хочешь, можешь сама рассказывать. Может, тебе и полегчает, кто знает. У тебя есть кто из родных, или только он?
- Брат с женой, но они в другом городе. Мы с братом рано остались одни. Он меня растил. А я сбежала от них с Витькой. Очень уж он им не нравился. Брат у меня суровый, вспыльчивый. Хотел меня замуж удачно выдать, а Витька для него никто, и ничей. Он вдвоём с матерью жил, та частенько выпивала, не сильно, но всё же. Вот он и решил жить самостоятельно, а я к тому времени уже беременная была. Боялась, брат узнает, покалечит нас обоих.
- А ребёнок где?
- Оставила. Написала заявление и оставила. Его сразу взяли, в хорошие руки попал. Я не жалею. Куда мне было с ним? И Витька не хотел, ни за что не хотел. Мы тогда только школу окончили. А тут такое. Я сильно испугалась.
- Он что, бил тебя, брат твой? Почему так боялась?
- Бывало. За дело, конечно. Один раз так отходил, я неделю в школу не ходила, синяки сводила. Строгий он, много на меня сил потратил, и денег тоже.
- А жена его что, как на это смотрела?
- А что ей смотреть? Я ей кто? Она тоже злющая, детей у них нет, вот и злятся оба. Ничего мне покупать не разрешала. Всё за ней донашивала. Ушьёт своё, и на меня напяливает. Я её старые сапоги три зимы таскала. Она весь мех износила, а я потом в них, как босая, по снегу бегала. Всю зиму болела, не переставая. А когда они про Витьку узнали, вообще чуть со свету не сжили. Застращали оба. Жёнушка брату про меня нашёптывала, а тот бушевал. Особенно, когда был выпивши.
- Сильно пил?
- Не сильно. Даже, можно сказать редко, но всякое бывало. Всё ждал, когда я удачно замуж выйду, да деньги, на меня потраченные, верну. А с Витьки взять было нечего.
- Поди, и с едой укоряли?
- Всем укоряли.
Подружки знали, что я всё время есть хочу, кое-что мне в школу притаскивали. Но я всё равно не наедалась. Жена брата, меня прорвой ненасытной звала. А потом появился Витька. Стал мне пирожки таскать. У него мать, хоть изредка, но пекла. Он не голодал, и в обносках не ходил. Я, когда голодная засыпала по ночам, всё о его пирожках думала. Утром прибегу в школу, и сразу Витьку искать. Потом однажды он ко мне зашёл. Так эта злыдня, как его увидела, такой вой подняла. Она, оказывается, была с его матерью знакома, и даже когда-то они шибко поругались. Брат отдубасил меня, чтобы больше с ним не встречалась. И ему пригрозил кости переломать, если не отвяжется. Он сразу и отвязался, а я за ним следом бегала, беременная уже была. Школу мы окончили, и тайком мотанули к его бабке. А у той - семья в шесть человек, приткнуться негде. Витька ничего и не знал об этом. Ей пустить его было некуда, а со мной, и подавно. Мотались мы там, мотались всё лето, то там заночуем, то ещё где. А домой возвращаться не думали. Только зимой Витька домой засобирался. А мне куда? Я ему тогда и сказала, что брат его угробит, если он один домой явится. Испугался, не поехал. Тут работу подыскал. Познакомился с одной, она и пустила нас в квартиру за небольшую плату. Сама у собутыльника пристроилась. Раз в месяц приходит за деньгами. Больше ничего не просит. Иногда живёт с нами, когда тот сильно разбуянится. Пересидит чуток, и опять к нему. Потом я устроилась нянькой в семью. Детей я не очень люблю, раздражают они меня. Тошно было, но кормили хорошо, и платили. Деньги я все Витьке отдавала. Мне они зачем? Только потом мальчишка с горки упал, руку сломал. Ну, меня и турнули. Витька меня тогда тоже побил. Денег ему жалко было.
- А сейчас ты на что жить осталась?
- Кое-что есть, а так - не знаю. Обещал быстро позвать.
- Что-то мне так не кажется,- покачала головой Людмила.
Варька пристально посмотрела на неё и продолжила:
- Я тут хожу к одним убираться, но зовут редко.
И она снова начала утирать глаза и шмыгать носом.
- Что реветь, из глаз деньги не польются. А на работу что ж не устраивалась?
- У меня аттестата нет. Я когда из дома убегала, только паспорт нашла, а без него на работу не берут. Не верят, что школу окончила. Даже уборщицей в магазин не берут. Документы требуют.
- А были бы документы, пошла бы в уборщицы?
- Пошла бы. А что? Мой себе пол и всё. В магазин бы пошла к продуктам.
- Там ещё сработаться надо,- со знанием дела осадила её гостья.- А то, повесят на тебя все недостачи, и уволят без копейки, а то, и посадят за расхищение. Ты, как я погляжу, только плакать и обучена. Не с твоим восприятием при продуктах и деньгах работать.
- А Вы где работаете?- поинтересовалась Варька.
- Как раз там и работала, пока на инвалидность не вышла. Пять лет уже не работаю. Эту сферу знаю не понаслышке.
- А живёте где?
- Здесь живу, с семьёй племянника, там тоже полная коробочка, но об этом - потом. Давай уснуть попробуем, может, получится.
Сразу уснуть не получилось ни у той, ни у другой. Обе долго ворочались, вздыхали. Людмила слышала, как Варька пару раз снова начинала плакать. Но успокаивать её не стала. Сочла, что той лучше один раз хорошенько выплакаться.
На завтрак у Варьки был только хлеб и чай, правда, с вареньем.
- Ну, что делать будем, девочка?- спросила утром Людмила.- Давай кумекать. Мне тут одна мысль пришла, давай, вместе жить попробуем. Я тебе могу помочь, ты – мне. За квартиру будем вскладчину отдавать, с двоих меньше получится. Как ты на это посмотришь?
- Давайте,- схватилась за предложение Варька.- Мне одной тошно и страшно в чужом городе. Хоть сколько вместе поживём.
- Да уж, представляю,- кивнула та. Зови меня просто Людмилой. Так нам проще будет.
- Ладно,- тут же согласилась Варька.- И правда, сразу легче становится, как будто мы ближе, давно знакомы, не чужие.
Ты про себя хотела рассказать,- напомнила ей Варька, когда они вечером укладывались спать.
- Не очень хочется, но надо,- согласилась Людмила,- если жить вместе, то надо хоть что-то знать друг о друге. Я здесь почти 10 лет живу. До этого жила далеко отсюда, в селе. Хорошее село, большое, певучее. Дом свой у меня там был, старый, правда, от родителей остался. А старшая сестра в этом городе жила с сыном. Уехала смолоду на работу, и тут осела. Потом сильно заболела, долго работала на вредном производстве. Деньги были нужны, одна ребёнка растила. Потом он женился, и жили они уже втроём. Как раз перед его свадьбой она и расхворалась. Слегла почти сразу, совсем слегла. А кто будет ухаживать? Сын на работе, сноха на работе. Я приехала, посмотрела на их страдания, походила за ней, всем невмоготу было, да и забрала её к себе. Молодые не возражали совсем. Пять лет она у меня жила. А как я осталась опять одна, сильно тосковать стала. Потом племянник приехал за мной, у них уже два пацана родились, один за другим. Я жила одна, получала по тем временам мало, за работу особо не держалась. Упросил меня помочь мальчишек поднять, не бесплатно, конечно. Сначала я к ним на год перебралась,
|