Завтра наступит утро. Глава 2

первого раза не все усвоишь.
Пока Людота объяснял, Деян нагрел до нужной температуры кинжалы, и Людота несколькими ударами приварил рукоятку к лезвию первого кинжала, а затем и второго. Нагретые кинжалы Людота на миг сунул в воду, а затем в чан мочой и оставил их там. По кузнице разнесся такой едкий вонючий запах, что Станята зажал рукой нос.
- Терпи, Станята. Зато кинжалы будут крепкими. Ну ладно, иди погуляй.
Станята вмиг выбежал из кузницы, и, как обычно, залез на крышу.
Когда кинжалы остыли, Людота начал их полировать, а Деян достал несколько серебряных монет и начал что-то мастерить. Он и плющил молотком монеты, и нагревал на огне, резал на несколько частей, опять нагревал, и опять стучал молотком.
Так они обычно работали до самого вечера с кратковременными перерывами на еду. Но в этот день их рутинная работа прервалась посещением Баруха.

*   *   *

Утром Барух проснулся не слишком рано и с удовлетворением услышал, что из открытого окна раздаются гулкие удары молота из кузницы.
- Нужно попозже к ним заглянуть и ускорить работы, чтобы выполнить заказ кадия. – Подумал Барух и потянулся. И тут же возникла другая мысль: - А не перекусить ли мне?
Но позавтракать не удалось. Вбежал слуга и, запыхавшись, доложил:
- Там у входа в дом всадники ждут.
Недовольный Барух поспешил на улицу, но увидев посетителей, выдавил на лице гостеприимное выражение:
- О, я так рад видеть непобедимого Газвана ибн Джабаля. Я только собирался сесть за стол. Прошу в дом, не откажите отведать скромное угощение.
- Неужели ты думаешь, что я войду в дом человека, не почитающего пророка Мухаммеда, и отведаю вместе с ним кусок хлеба?
- Смилуйся, милосердный Газван ибн Джабаль. Я почитаю закон гостепреимства. Зайди просто в дом, отдохни в тени. Я всегда рад услужить тебе...
- Ну что ж, раз готов услужить, то услужи. Я помню, как я помогал тебе отбирать рабов из каравана. Но ты до сих пор не отблагодарил меня за это. А я слышал, что ты выбрал хорошего мастера, который делает тебе булатные клинки. И до сих пор ты не удосужился преподнести мне такой клинок. Может мне отобрать его у тебя? И пусть он у меня делает такие клинки.
- Сжалься, благородный Газван ибн Джабаль. Я только и живу продажей этих мечей, но как только будет готов следующий меч, я его подарю тебе.
- И когда он будет готов?
Барух вспомнил про заказ кадия и покрылся холодным потом:
- Я думаю, что через месяц меч будет готов.
- Хитришь, Барух. Я тебе даю десять дней. Через десять дней ты принесешь мне меч. На нем должно быть выгравирано: «Во имя бога благого и милосердного!» А если меча не будет, то я забиру у тебя сакалиба. Ну а тебя, - здесь эмир усмехнулся, - я щедро награжу. У Ясира аль-Кабира от старости умер в гареме евнух. Я думаю, что твоя кандидатура подойдет. Ты будешь очень счастлив. Ты будешь лицезреть жен самого Ясира аль-Кабира. Согласись, ведь не каждому дано видеть жен великого эмира?
От такой милости Барух побледнел лицом и неожиданно замочил свои шаровары.
- Смилуйся, о милостивый Газван ибн Джабаль...
Газван ибн Джабаль усмехнулся, повернул коня и напоследок повторил:
- Через десять дней и на мече должно быть «Во имя бога благого и милосердного!»
- Воистину не знаешь, что лучше: дружба и покровительство власть держащих или держаться от них подальше. - Пробормотал себе под нос Барух. - И что же делать? Хотя одну мысль он мне подбросил.
Барух зашел в дом, поменял штаны, захватил двоих вооруженных слуг и направился к кузнице.
Станята заметил Баруха с крыши и вбежал в кузню:
- Он идет и не один...
Людота быстро спрятал кинжалы, а Деян результаты своей работы, и достали заготовки для изготовления следующего меча.
Барух почти никогда не заходил в кузницу, но в этот раз зашел. Слуги молча стояли за спиной Баруха. Людота и Деян выжидательно на него смотрели, а из-за спины Деяна выглядывал Станята.
- Мне надо, чтобы один меч был сделан через восемь дней, и на нем была надпись «Во имя бога благого и милосердного!», а второй меч должен быть сделан через четырнадцать дней, и на нем была надпись «Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед – посланник Аллаха».
- Это невозможно, ведь ты знаешь, что меч можно сделать... - Начал Людота.
- Я не договорил. - Прервал его Барух. - Если мечи не будут готовы в назначенный срок, то вот его, - он кивнул в сторону Станяты, - я продам в гарем одного из эмиров, и его там сделают евнухом. А может еще и тебя. - И он посмотрел на Деяна.
Людота с нарастающей яростью начал вставать. Барух властно взглянул на него и повторил:
- Я сказал через восемь и четырнадцать. Если сделаете, то ваш долг будет не восемьдесят, а семьдесят мечей. - Барух повернулся и вышел из кузницы. По дороге в дом он подумал: «А после этого, если не будут делать мечи, закую в колодки. К тому времени у меня будет достаточно денег, чтобы опять начать торговать».
- Ну что будем делать? - Спросил Деян, после ухода Баруха.
- Придется отдать тот меч, о котором он не знает. Через три дня он будет готов, и ты дня за два нанесешь надпись. А другой меч будет готов дней через десять. Так что успеем. Но я думаю, что теперь он нас будет заставлять работать в таком режиме. Ты прав, Деян, надо готовиться к побегу, а для этого надо подкопить денег. Ты что делаешь из монет, Деян?
- Браслет для Зайнаб.
Людота понимающе кивнул головой.
- А как же возвращение домой?..
- А мы ее с собой возьмем.
- И она согласиться поехать на чужбину?
- Не знаю. А что здесь ее ждет? Такая же рабыня как и мы.
И все опять занялись делом, от которого их оторвал приход Баруха: Людота полировал лезвия кинжалов, а Деян делал свой браслет. Чем больше полировал свой кинжал Людота, тем чаще он поглядывал на лезвие, и тем удивленнее становилось у него лицо.
- Смотри, Деян.
Деян и Станята подошли к Людоте и склонились над кинжалом. На лезвии кинжала пряди волокон металла сплелись так, что на темно-буром с золотистым отливом фоне очерчивали контуры человека. Этот человек как бы стремился навстречу ветру, руки этого человека были откинуты назад и напоминали крылья. Волосы тоже развивались, и казалось, что человек летит против ветра на фоне заката.
- На Русаву похожа. - Заметил Станята.
- И правда! - Удивился Деян.
Людота ничего не сказал. Он просто поцеловал клинок и прижал его к груди.
- Братко, я сделаю для него ножны и отделаю их серебром.
- Хорошо, Деян.
И опять побежал день за днем. Особенно быстро они бегут, когда весь день занят работой. Как обычно Людота и Деян ковали мечи и втайне от Баруха различные изделия на продажу, которые было очень трудно делать из-за ограниченного количества металла, и им приходилось как-то изощряться. Поэтому изделий на продажу было немного, но они были высокого качества, и их быстро скупали перекупщики, с которыми Деян наладил контакт. Деньги от продажи опять шли на покупку продуктов, и часть их откладывалась для обеспечения  возврата домой. С Зайнаб Деян после этого виделся всего раза два: то он был занят, то она не могла прийти. По вечерам Людота полировал мечи и кинжалы, а Деян доделывал свой браслет.
Уже как то сложилось, что перед тем как ложиться спать Станята просил показать Русаву. Людота доставал спрятанный кинжал, и все смотрели на его лезвие, и каждый в это время вспоминал что-то свое.
На втором кинжале узор из сплошных изогнутых линий, сплетавшихся в пряди, не образовывал никаких изображений, и его решили продать. Покупателя на кинжал обещался найти Деян в следующее посещение базара.
Всегда все когда-то заканчивается, вот и наступил тот день, когда Деян закончил делать браслет.
- Братко, посмотри. – Деян положил на стол готовый браслет. Браслет был изготовлен из серебряных пластин, скрепленных между собой.
Людота взял его в руки, повертел и спросил:
- У Зайнаб такая маленькая ладонь? Этот браслет только разве вот Станята оденет.
Деян улыбнулся и забрал у Людоты браслет:
- Вот смотри, видишь на этом звене какой орнамент? Вот на это звено и дави вот так. – Деян надавил на звено браслета, и браслет открылся, и теперь его можно было надеть на руку и Людоте.
- А закрывается вот так. – Деян опять соединил звенья.
Людота опять взял его и долго-долго рассматривал.
- Да, Деян. У тебя действительно светлая голова и чудные руки. Я бы так не додумался. Тебе бы не со мной мечи ковать, а такие вот изумительные штуки делать. Я все равно не могу понять, как ты смог скрепить между собой звенья браслета. Это очень тонкая работа. – Людота восхищенно покачал головой и отдал браслет Деяну. – Сделай мне такой же.
- И мне, Деян, и мне!.. – радостно завопил Станята.
- Хорошо, но надо еще серебряных монет.
- Вот кинжал продадим. Я думаю, на все хватит.
- С Русавой? – Встревожился Станята.
- Нет, другой.
- Ладно сделаю, а пока я к Зайнаб схожу. – Деян взял браслет и спрятал его под рубаху. Солнце уже приближалось к горизонту, и он хотел подарить браслет при свете дня.
Деян как всегда осторожно спрыгнул в соседский сад и начал пробираться между кустов и деревьев к месту, где они всегда встречались с Зайнаб.
Зайнаб как всегда ждала его на небольшой поляне, окруженной со всех сторон цветущими кустами жасмина. Она сидела в густой траве и испуганно обернулась, услышав шорох. Но увидев Деяна, улыбнулась и посторонилась, освобождая место около себя:
- Здратуй. – Попыталась она поздороваться на родном языке Деяна.
Услышав это, Деян тоже улыбнулся и, поправляя ее, медленно произнес:
- Здравствуй.
Зайнаб попыталась повторить, но у нее не получилось, и она засмущалась.
- Ты смотри, что я тебе принес. – Деян достал из-за пазухи браслет и надел его на руку Зайнаб.
- Это мне? – Зайнаб радостно взвизгнула и сразу же испуганно прикрыла рот рукой. Потом долго любовалась браслетом, поворачивая руку.
- Какой ты хороший, Деян. Мне еще никто не дарил подарков. А это такой дорогой подарок. – И Зайнаб прислонилась к груди Деяна.
Деян нежно обнял Зайнаб. Ему было приятно и необычно сладко от ее близости. Вдруг дыхание Зайнаб участилось, и Деян почувствовал, как Зайнаб задрожала, и он услышал ее прерывистый голос:
- Деян, я хочу быть только твоей. Я еще не знала мужчин. И этот муж, такой старый и противный… Умоляю, Деян, возьми меня…
Деян растерялся и покраснел:
- У меня тоже никого не было… Я не знаю…
Но молодость берет свое, и что должно было случиться, случилось…
Уже давно стемнело. Деян нежно держал Зайнаб за тонкую, нежную руку, еще не веря, что это сокровище принадлежит ему.
- Деян, мне пора. Меня наверное уже ищут. Я завтра приду. Ты придешь?
Деян утвердительно кивнул головой, но поняв, что в темноте она может этого не увидеть, произнес:
- Обязательно вырвусь. Я буду тебя ждать здесь.
И двое влюбленных покинули друг друга. После того как полянка опустела, из-за кустов вышла женская фигура и молча смотрела вслед Зайнаб и Деяну.

*   *   *

Этот день Барух будет вспоминать не один раз. Уже утром, будучи еще в постели, его разбудил слуга:
- Пожаловал достопочтимый кадий Назир аль-Дахман.
Барух быстро накинул халат и поспешил в гостиную. Не успел он обменяться приветствиями с судьей, как тот же слуга объявил:
- Сосед Бек-Дели эль Каддад просит принять его.
Меняла не вошел, а вбежал в комнату и с порога возмущенно завопил:
- Уважаемый Барух, я требую справедливости и наказания твоего дерзкого раба. Твой сакалиб оскорбил меня.