вызвали у Тимофея недоумение.
- Спасибо, Лорка! Но мы решили… у него в номере, в общем… Ну, понимаешь…
«Когда это мы решили?!»
- Понимаю! – многозначительно произнесла Лариса и посмотрела на балкон. – Оторвись, подруга, по полной! Чтобы было, что потом вспоминать!
- Он сосед по дому, - охладила подругу Аня. – Встретились случайно.
- Да ну! – Лариса присела на кровать. – Это тот, который…
- Тс-с! – Аня приложила палец к губам. – Мы у него.
- Смотри, - зачарованно проговорила Лариса. – Я из лучших побуждений.
- Лорка, ты – прелесть! – послышался звонкий поцелуй. – Прикинь, да, его номер прямо над нашим. Сейчас в душ, переоденусь и в ресторан!
- А он?
- Что он?
- Душ, переодеться.
Тимофей осмотрел себя. Понюхал рубашку, утром была свежая, конечно. Ответ Ани бальзамом пролился на его душу:
- Глупая, он хорош любой!
Соседями за столиком оказались пожилая семейная чета Грунденталер из Германии, в начале девяностых уехавшие из Якутска на родину мужа.
- Не поверите, - ласково ворковала супруга Грунденталер, - почти четверть века живём в благополучной Германии, а всё равно тянет в Якутию. Муж, - она кивнула в его сторону, - заядлый рыбак. Он там изнывает от скуки…
- А вы? – перебила Аня.
- Я? – удивилась супруга Грунденталер. – Меня всё устраивает.
- И всё же? – не унималась Аня. – Ведь приезжаете зачем-то?
Грунденталер наклонилась над столом:
- Да. Приезжаем. Тянет. Там – скука. А здесь… - она втянула шумно носом воздух. – Здесь интересно. Друзья, родня осталась. Да и рыбалка. Муж заядлый рыбак…
Тихая музыка не мешала беседе. Медленно танцуя, Аня и Тимофей попеременно шептали друг другу на ухо.
- Аня, почему ты ни разу не подошла ко мне дома?
- Шутишь? – Аня округлила прекрасные глаза.
- Ничуть. Почему?
Аня пожала плечами.
- Почему… А ведь ты всегда не один. С кем-то. С мужиками…
- Друзья…
- Чаще с женщинами…
- Э-э-э, - запнулся Тимофей. – Знакомые…
- Близко? – Аня поправила выбившийся из прически локон. После душа она распустила волосы. – А ты почему не подошёл?
- Так ты тоже часто не одна. И чаще с мужчинами.
Аня с силой сжала плечо Тимофея, пристально посмотрела в глаза:
- Пойдём к тебе…
Она что-то говорила в лифте, прерывая болтовню звонким коротким смехом, но он её не слушал, любуясь ею, и поймал перед остановкой лифта окончание фразы:
- … хотела упасть и притвориться мёртвой!
Не зажигая в номере свет, Аня обвила руками шею Тимофея…
4
Он лежал на кровати, сладко потягиваясь и не раскрывая глаз. Вспоминал прошедшую ночь, облизывал губы, хранившие вкус её губ и втягивал носом воздух; казалось, в нём сохранился аромат её тела, пахнущего телом, а не фиалкой или жасмином.
Рука нащупала рядом пустоту. Анны не было. Тимофей вскочил и бросился на балкон. «Спуститься по верёвочной лестнице», - вспомнил он её слова. Чушь! Прислушался. Внизу раздавался непонятный шум и визг электрических инструментов.
На стук в дверь крикнул, чтобы входили.
На пороге стояла горничная.
- Люба! – обратился к ней он. – Как позвонить в триста пятый? У меня там знакомая живёт.
Люба посмотрела странно на него и лаконично ответила, принявшись за уборку:
- Никак.
Тимофей взял её за руку.
- Постой, Люба!
Горничная застыла.
- Слушаю!
Тимофей пальцами помассировал лоб.
- Ты не поняла. Да. В триста пятом живёт моя знакомая.
Не двигаясь с места, шевеля только губами, горничная произнесла:
- На третьем этаже ремонт. Две недели. Постояльцев не заселяют.
Закипая изнутри, Тимофей переспросил:
- Какой ремонт, Люба? Я вчера у неё был… в номере…
Горничная покорно согласилась:
- Хорошо. Живёт. Но там ремонт…
Тимофей распахнул дверь:
- Да слышал, слышал… там ремонт… - и бросился вниз по лестнице, считая ступени.
Надпись в холле на этаже его отрезвила «Second floor».
Тимофей перевёл дыхание. Как это, не понял он, второй? И бегом вверх. Остановился возле своего номера.
- Что за чёрт! – и бегом вниз. – Раз, два, три… десять… пятнадцать…
- Э-э-э! – надпись на площадке второго этажа маячила перед глазами.
Он поскрёб надпись ногтём, не обращая, внимая на постояльцев. – Херня какая-то! А где третий?
Повернулся, ища сочувствия, но земляки-россияне быстро соскользнули по лестнице вниз.
- С-с-суки! – выдавил через зубы Тимофей и рванул наверх.
Восстанавливая дыхание на площадке четвёртого этажа, матерясь про себя, Тимофей медленно процедил:
- Не может быть! Этого просто не может быть!
Медленно пошёл вниз, на ходу сочиняя стишок:
Дорогой китайский леший,
Не кружи, иду я пеше,
Не кружи меня на месте –
Я иду к своей невесте.
Не помогло. «Second floor».
Что-то обессилено прошептав, уставился на дверь лифта.
- А что? – и нажал на кнопку вызова.
С мягким пением открылась дверь. Пространство лифта занимали супруги-смешарики Нюша и Бараш.
- Разрешите! – с трудом протиснулся в кабину Тимофей.
- Вам какой? – прохрюкала Нюша, Бараш недовольно проблеял в воротник костюма.
- Третий, пожалуйста!
Смешарик Нюша утопила кнопку с цифрой «3» пальцем-копытцем.
Чуда не произошло.
Лифт мягко пропел. Раскрылись створки. Чета смешариков вышла. Вышел и Тимофей.
Возмущению не было предела:
- Ё-моё! Леший, тебе что, мой стишок не понравился?
И снова рванул вниз, перепрыгивая через ступеньки, повторяя вслух считалку-стишок.
Холл третьего этажа пересекала ярко-оранжевая лента с надписью «STOP».
- Слава тебе яйца! – непроизвольно сорвалось с губ.
Тимофей перевёл дыхание. Из глубины коридора доносился шум голосов и звуки строительных инструментов. В воздухе висела устойчивая меловая пыль, и резко пахло клеем и растворителями.
Нырнув под ленту, Тимофей пошёл по коридору. Рабочие в строительных спецовках кивали головой, махали руками:
- Нихао!
- Нихао-нихао! – ответил ошарашено он, развернулся, выбежал, лента никуда не делась. Только по ту сторону ленты скопилось десятка полтора рабочих, которые улыбались и говорили:
- Нихао!
5
Жадными глотками, поглощая из бутылки водку, Тимофей твердил, как заезженная пластинка, безучастно глядя перед собой: - Как же так? Как же так?
Почувствовав голод, спустился в ресторан. Но на пороге развернулся и направился в представительство Якутской авиакомпании «Diamond Northern Wings», располагавшееся в холле первого этажа отеля.
Встретила его китаянка-менеджер, работник компании.
- Здравствуйте! Слушаю вас!
- Здравствуйте! – ответил Тимофей и похвалил за хороший русский.
Девушка поблагодарила, пояснила, училась во Владивостоке и поинтересовалась целью визита.
- Нужно обменять билеты.
Менеджер спросила:
- Продлеваете отдых?
- Скорее сокращаю…
- Вам не пришлись по душе красоты нашей страны и нашего чудного города?
Тимофей улыбнулся.
- Что вы, напротив! Век бы жил, никуда не уезжал.
- Тогда в чём причина?
Как можно проникновеннее и волнующе Тимофей произнёс:
- Увы, я северный человек и влекут меня заснеженные просторы Родины моей!
- Как красиво! – мечтательно протянула она.- Какое число интересует?
- Самое наиближайшее, например, завтра.
Пока девушка оформляла билет, он решил рискнуть напоследок, протянул ей визитку и попросил помочь прочитать написанное на ней. Девушка пару минут внимательно изучала визитку, затем вернула, улыбнулась:
- Ничем не могу помочь, господин Коляда. Здесь написано… - она замолчала, подыскивая нужное слово, - как бы выразиться правильно… Нелепица или абракадабра. Иероглифы имеют сходство с китайскими, но это не китайский. Извините.
- А телефон? Внизу указан номер.
- У нас не принята такая цифровая комбинация.
- Ну, что ж, на нет и суда – нет.
С билетом в руках Тимофей остановился у входа в ресторан. Снова передумал, выпил в баре водки и направляясь к лифту напевал вполголоса: - Домой! Домой! Карету мне, карету!
Неладное Тимофей почувствовал возле номера. Дверь была приоткрыта. Он прекрасно помнил, что её закрывал. Вещи лежали на своих местах, но как-то непривычно. Проверил деньги. Всё оказалось на месте. Однако ощущение чужого недавнего присутствия сохранилось в воздухе комнаты.
Чувство тревоги возросло, когда пришла мысль поинтересоваться на регистратуре, проживала ли Аня в отеле и выросла многократно, когда он приблизился к стойке. По выходе из лифта ноги вдруг стали ватными, в ушах засвистело, в висках застучали молоточки.
Медленно подойдя к стойке, он спросил, может ли узнать, в каком номере проживает его знакомая. Работник службы поинтересовалась фамилией. «Фамилия? – задумался Тимофей. И в памяти всплыл эпизод. Поздний августовский вечер. Он курит на балконе. К соседнему подъезду подъехала шумная компания на двух джипах. Аня быстро взбежала по крыльцу, кто-то крикнул в спину «Анька, Шпак, не забудь…», - Шпак. Анна Шпак, из Якутска». И снова тревожно засосало под ложечкой.
Послышался стук клавиш.
- Выехала две недели назад.
Тимофей про себя удивился, что за наваждение и спросил:
- А семейная чета Грунденталер, из Германии?
- Тоже выехали две недели назад.
Тимофей поблагодарил и направился к выходу.
Ощущение стеснённости необъятного пространства сдавило грудь, перехватило дыхание, голова пошла кругом и чужая приветливая земля начала ускользать из-под ног.
Чувство не комфорта возросло в разы, ощущалось от затылка до покалывания в пятках, едва Тимофей отошёл на сотню метров от отеля.
Как жертва чувствует угрожающие острые враждебные флюиды преследователя, Тимофей чувствовал спиной чей-то пристальный взгляд. От осознания собственного бессилия было не по себе. Он быстро оборачивался, но никого не замечал, мимо плыли однообразные азиатские лица. «Помяни нечистого, он и появится», - буркнул Тимофей и незаметно сплюнул через левое плечо, почувствовал сразу приятное облегчение, воспрянул духом и двинулся дальше, оставив за спиной неприятное восприятие действительности, как и все туристы, тупо глазея по сторонам, на витрины, с которых с вопиющей безграмотностью вопили надписи на русском: «Многоя товала. Тёсова», «Сены в лублях. Босии скитки».
Как ни хотелось Тимофею казаться беззаботным пофигистом, но чёткий вектор преследования точно и точечно поражал затылок.
Менеджер авиакомпании проследила в окно за Тимофеем, взяла поспешно трубку телефона, набрала номер и что-то произнесла. Прикрыв её ладонью. Выслушала ответ, кивнула головой, положила трубку на аппарат.
Преследователя Тимофей случайно заметил в отражении витрины. Не скрываясь, не прячась, не маскируясь, но особо себя не афишируя позади него, немного слева стоял молодой азиат в европейском костюме, белой сорочке и красном галстуке. Что это не внезапная фобия, Тимофей догадался на уровне подкорки. Решил резко обернуться и вопросом в лоб «Чё те надо?» сразить если не наповал, то… Но азиат с непроницаемым лицом опередил, сделал шаг вперёд, ровным, без амплитуд дрожи, голосом, с лёгким акцентом, поинтересовался по-русски: - Господин всё ещё желает увидеть шоу?
Не оборачиваясь, глядя
