разрыдалась, обиженно что-то бормоча сквозь всхлипы и шмыганья носом. Парнишка налил ей горячего крепкого чая, сел рядом на стул и пробыл так до прихода новой смены, слушая невнятные слова несчастной девушки и подавая сухие бумажные салфетки. Оказалось, что этот юнец влюблен в особу, которую охраняет каждую смену. Подтверждением было его сегодняшнее поведение, когда, не испугавшись последствий, он встал на ее защиту. Алена была благодарна, но не более.
Через несколько дней после того ночного происшествия, шеф снова приехал в кафе после закрытия. Прошелся по залу, по подсобкам и кухне, улыбался, как ни в чем не бывало, и даже сделал несколько комплиментов своей работнице. Потом быстро вышел, сел в машину и умчался. Алена и не смекнула сразу, какой смысл был в разыгранном им представлении, только когда тот через десять минут вернулся с пьяными дружками и сказал, что где-то потерял кошелек с деньгами, до нее стало доходить, в чем тут дело. Ватага, перебравших коньяка коммерсантов, обошла для вида все помещение и удалилась. А перед уходом хозяин шепнул Алене на ухо:
- Сегодня я вспомню, где оставил свои деньги. Но, думаю, ты поняла, что это было небольшое предупреждение. Стань умной девочкой и все будет хорошо. Очень хорошо. Я улетаю по делам в Москву, потом отдыхать на море. Вернусь, мы поговорим. Учти, мне еще никто, кого я хотел, не отказывал, а тебя я хочу намного сильнее, чем многих.
В этот раз Алена не плакала, даже страха не было. Были только злость и решимость. У нее еще есть немного времени, чтобы найти работу.
Но работа за этот срок никак не хотела находиться. Сегодня она опять вышла на сутки, но с таким настроением, что только в корриде участвовать, при чем вместо быка. Она, не глядя, подавала в окно беляши, чебуреки, чай, кофе и пончики, а обратно принимала деньги, недовольные комментарии и хамские намеки. Ей уже самой хотелось швырнуть в толпу пару веских словечек, когда она услышала знакомый голос:
-Кофе, пожалуйста.
Миша, опять Миша. За все время ее работы здесь он не пропустил ни одну смену, когда она стояла за прилавком. Приходил вечером, иногда совсем поздно к закрытию, брал себе кофе, очень редко что-то из стряпанного, садился за столик напротив окна выдачи, где было лучше всего видно ее, и тихо сидел. Сначала новые коллеги подшучивали над несчастным, как им казалось, видом влюбленного, но такое редкое постоянство не могло не тронуть даже циничных работников сферы обслуживания. Постепенно все служащие кафе прониклись к Мише благоговейным уважением и почти как личное оскорбление воспринимали нежелание Алены выходить и разговаривать с ним, в то время как та тщетно пыталась избавиться от раздражения и неприязни к обожавшему ее мужчине. Откуда они взялись? Ведь казалось, что этот человек ей очень-очень нравится. Почему же теперь так трудно выносить его присутствие?
Народ, как по волшебству, вдруг закончился. Стряпуха Марья Николаевна как всегда стала гнать ее в зал, посидеть с Мишей. И Алена пошла. Этот усач показался ей подходящей мишенью для вымещения накопившейся злости.
-Привет, – она небрежно села на стул.
-Здравствуй, Алена, – его глаза приобрели цвет угля, как бывало всегда, когда он смотрел на нее. - Устала?
-Нет. С чего бы вдруг? Я же здесь отдыхаю. - съязвила она, - сплошное удовольствие!
-Ну, что ты злишься? Я просто спросил. Плохо выглядишь, синяки под глазами, вот и…, - он попытался улыбнуться.
- А не надо спрашивать просто. И внешний вид мой обсуждать тоже не надо. Ты за Ларисой своей следи, ладно? Как она выглядит.
-Алена!
-Что?!
-Мне не нравится, когда ты такая.
-Не нравится, - не смотри. - Не я за тобой увиваюсь. Мне вот твои усы не нравятся, может. Терпеть не могу усатых, но должна выносить, почему-то. Лариса, наверное, их обожает, так и иди к ней. Чего таскаешься сюда? Надоел!
Она продолжала и продолжала брызгать ядом, а он смотрел на нее с таким удивлением, будто бы совершенно незнакомая девушка решила посреди улицы обсудить с ним свои интимные предпочтения. Она еще не закончила, он встал и, не говоря ни слова, направился к выходу. Алена запнулась на полуслове. Дверь тихо открылась, потом так же неслышно закрылась и в темноте за окном обозначилась еле заметная Мишкина фигура, не характерно для него ссутулившаяся и от этого какая-то неестественная. Силуэт через пару секунд растворился в ночи, и Алена поняла, что этот человек ее больше не побеспокоит никогда.
***
Она уволилась из кафе, отработав еще две смены. Просто собралась и ушла. Расчет ей не выплатили, но девушка почти не расстроилась. Пожалев себя немного, позлившись на весь свет, стала с усиленным рвением искать работу, но прошло уже два месяца, а похвастаться, увы, было нечем.
Утром, отведя сына в сад, Аленка приводила себя в порядок, собираясь за справкой в «собес». В дверь позвонили.
-Кто там?
Из подъезда глухо и надломлено ответили Мишиным голосом:
-Ален, открой. Прошу тебя.
Она распахнула дверь. На площадке стоял очень худой, болезненно-серого вида, чисто выбритый Мишка. Мишка? Разве это он? Она вглядывалась в его лицо и не узнавала. Неужели за два месяца можно так измениться?
- Боже!!!! Где твои усы???! – от неожиданности открытия, Алену прямо током пробило.
- Нет больше усов. Сбрил.
- Зачем????!!!!
Он не стал отвечать на ее вопрос, видимо сочтя его слишком глупым, поднял устало черносмородиновые глаза и сказал ели слышно со смиренной покорностью, как умирающий от жажды просит глоток воды:
-Не прогоняй меня, прошу. Разреши хоть иногда видеть тебя. Я жить без тебя могу.
Эти два месяца были единственным и самым долгим временем, когда Миша не видел свою любимую по приказу воли и ума, а не по причинам от него независящим.
