И никаких ХУ!

ответил, еле разжимая сведённые обидой губы:
- Согласно курсу подготовки юных футболистов, - который он успел купить вчера вечером, - теперь мы должны освоить комплекс специальных гимнастических упражнений, - и начал перечислять по памяти: - на общее растяжение мышц…
- Это для Циркуля, - сразу определил Макс.
- …для укрепления мышц живота…
- А это для тебя, - отпасовал Циркуль другу, и все рассмеялись, радуясь удачной игре в стенку.
- …для укрепления икроножных мышц…
- Для Гусара и Фигаро, - назначил гимнастическую процедуру самым шустрым Старче, - без укрепления ног после тренировок по девкам не набегаешься.
- …для укрепления мышц шеи…
- Пускай Бен укрепляет, - заикнулся было Фигаро, но Старче не дал закончить обоснование:
- Слушай, Викентий, - взмолился он, - давай, мы все твои упражнения потом сделаем, после тренировки. А сейчас – погоняем мяч?
- И правда, - неожиданно, вопреки всем дисциплинарно-воспитательным правилам, поддержал его играющий тренер. – Сыграем – посмотрим: может, и команды не получится, и упражнения не понадобятся.
- Я тогда на йогу перейду, - сообщил заранее разочарованный Серый. – Встал на голову и стой себе, никому не мешая, где-нибудь в уголке. Даже читать можно.
- Смотри, только не перепутай, где нижнее, а где верхнее отверстия, - предупредил Фигаро.
А Викентий Алексеевич совсем разобиделся, как будто у него отнимали любимую игрушку.
- Не хотите развиваться по научной системе – и чёрт с вами! Гоняйтесь без науки, футдебилы!
- Ур-р-ра-а! – заорал Витёк, схватил футбольный мяч, подбросил вверх, неуклюже размахнулся закостенелой ногой и промазал. Он опять подбросил, врезал так, что мяч еле взлетел, и теперь уже схватился за ступню: - О-ё-ёй! Камень! Его надо не пинать, а перекатывать руками.
Валёк подобрал недалеко укатившийся «булыжник», помял как арбуз, пощупал со всех сторон, проверил и второй, подкинул несколько раз ногой, не опуская на землю, и авторитетно изрёк:
- Слабы, надо поднадуть. Есть - чем? – спросил у накуксившегося директора, а тот перевёл вопросительный взгляд на президентшу.
- Вот, - подала она иглу для надувания ниппельных мячей.
- А насос? – требовательно спросил подчинённый.
- Забыла, - созналась Марья Ивановна, густо покраснев и по-девчоночьи похорошев.
Исполнительный директор сокрушённо вздохнул, осуждая неисполнительность президентши.
- Ничего, обойдёмся, - успокоил Циркуль. – Давай, Макс, послужи отечественному футболу.
- Что ты затеял? – подозрительно взглянул на него футбольный мессия.
- Будешь насосом, - толково объяснил Арсений Иванович. – Ложись на спину. – Заинтересованный насос послушался. Технический руководитель насосного проекта взял мяч, вставил в ниппель иглу, придержал пальцем со свистом выпирающий из сферы воздух. – Хватай иглу зубами, сожми губы и не давай воздуху выходить.
- Пусть и другое место зажмёт, - подсказал Старче, и Макс послушно ёрзнул, сжимая ягодицы.
- А ты, - обратился экспериментатор к Вальку, - держи прибор в руках и скажешь, когда надуется до кондиции. – Манометр с готовностью опустился на колени и взял мяч в ладони, придерживая над лицом поверженного. – Приготовились! – У Макса вздулись и покраснели щёки, а глаза начали заметно округляться. – Терпи! – приказал Циркуль и обнадёжил: - Получишь дарственную на ноу-хау. – Снял тапочек, поставил мощную ступню 44-45-го размера на пухлый животный мех гомо-компрессора и сделал с десяток энергичных ритмических качков, пока Валёк, вспотевший от ответственности за жизнь старшего научного сотрудника, не прохрипел сдавленным голосом:
- Хватит! – и с трудом выдернул мяч из иглы, намертво зажатой в зубах побагровевшего Макса.
- Максик! Родненький! – кинулась к поверженному мужу псевдоцыганка. – Ты живой? – Женщины всегда в ответственные моменты задают глупые вопросы. – Что они с тобой сделали? – причитала, силясь приподнять страдальца за мощные боровьи плечи. – А ещё друзьями называются! – она метнула на Циркуля бездонную адову темень сузившихся в гневе глаз. – Смотри, как осунулся! Совсем плоским стал, - всхлипывала без слёз. – Тебе больно, да? – Села рядом, обняла за плечи. – Пойдём домой. В холодильнике есть твои любимые «Три толстячка». Выпьешь, успокоишься, телевизор посмотришь, а я чего-нибудь вкусненького сварю.
- Придётся тебе его поить и кормить через железную соску, - посочувствовал называющийся другом.
- Изыди, змея! – выдрав из зубов чуть ли не перегрызенную иглу и отстранив искусительницу, вскричал оживший Максик и бодро поднялся на ноги. – Годится? – спросил у тренера.
- Вполне, - уважительно ответил тот. – Вы, Максим Евгеньевич – гигант!
- Какой он гигант? – не унималась липучая опекунша. – Не мучайте его, отдайте мне. Максик, у тебя же серьёзный синдром хронической усталости, может, скорую вызвать?
- Лучше – бочку с пивом, - отрезал упрямый больной. – И никаких ХУ! – заорал, остолбенив липучку, выхватил у тренера мяч, пнул на поле и резво побежал за ним, подталкивая носком, и все устремились следом, включая смирившегося со спорт-анархией директора. А у кромки поля, полуоткрыв рот и сделав треугольником скорбные глаза, замерла с вытянутым от боли за подопечного лицом, крепко зажатым в узких нервных ладонях, Земфира. И рядом с ней – антиподом – улыбающаяся Марья Ивановна, довольная своими мальчишками, и сама бы не прочь погонять мячишко с мужиками.
А им опять попинать вволю не удалось. Играющий тренер, с трудом уловив мяч, остановил неорганизованный бардак и объявил:
- Делимся на две команды и играем на двое ворот на одной половине поля.
- Правильно, - поддержал Макс, - две великолепные пятёрки и вратари.
- Не люблю делиться, - сморщился Бен-Григорион, а в организаторском мозгу Викентия Алексеевича мгновенно вызрело решение задачки на деление:
- Валёк и Васёк будут матками…
- Из них ничего не высосешь, - скептически оглядел Старче поджарые фигуры парней.
- …и пусть поочерёдно выбирают в свои команды из общей кучи.
Все одобрительно поворчали, возражая из вредности, и застыли в ожидании судьбы, подобно только что пригнанному на древний рабовладельческий базар живому товару.
- Василий выбирает первым, - благородно предложил купец Валёк, и практичный Доу-Джонс не стал кобениться и сразу взял мощного Царевича, даже не проверяя зубы и бицепсы, а Валёк – зардевшегося от удовольствия Викентия Алексеевича. Потом последовали пары гладиаторов поплоше и послабее: Вахтанг – Старче, Фигаро – Макс, Гусар – Циркуль, Бен – Серый. Скромный уважительный Валёк намеренно выбрал самых старших и уважаемых, но физически менее выносливых, надеясь на их неукротимый дух и собственное мастерство, и только Серый, оставшийся на рынке последним, вынужденно затесался в команду уважаемых, будучи и по возрасту белой вороной, и по силам и духу – серым зябликом.
- Что ты в трусы-то затолкал? – брезгливо спросил у него Старче, указывая пальцем на выпирающую спереди и сзади промежность.
- Памперс, - чуть слышно пояснил потупившийся псевдоуважаемый и объяснил: - У меня простатит, - и добавил, кисло улыбнувшись: - И для защиты, если мяч попадёт.
Старче грубо хохотнул:
- Если у тебя простатит, то зачем защищать-то?
- Отстань от гиганта секса, - встал на защиту памперса Викентий Алексеевич. – А ты, - обратился к Серёге, - иди и сними, не ночевать пришёл, а бегать – сотрёшь, ещё хуже будет: придётся протез ставить.
- Ну, держитесь, юсавские сосунки! – перебил занимательную медбеседу Макс, обращаясь к соперникам с тонким намёком на тенденциозную форму их капитана. – Разделаем под фундук – вам-то точно памперсы понадобятся!
- Ха-ха! – заносчиво заржал воспитанный в отмирающих советских традициях Витёк. – Не рассыпьтесь раньше, британские старперы! - ещё тоньше намекая на выдающиеся трусы зачинщика дружеской предматчевой перепалки. – Это вам придётся кое-что вытряхивать из трусов!
Вот так, походя, и определились названия команд: «Сосунки ЮСА» и «Старперы Бритиш».
Быстренько прочертили палкой извилистую центральную половинную линию поля, обозначили одеждой вторые ворота, поспорив о размерах, а вместо штанг выставили женщин. Монеткой с трёх раз разыграли ворота: самодельные живые достались «Сосункам». Они, яростно посовещавшись, согласились, по настоянию Валька, поставить стражем ворот подвижного и прыгучего Кинг-Конга, надеясь, что он вместе с шерстью перенял и обезьяньи способности, а может быть – чем чёрт не шутит – каким-нибудь необъяснимо-закоулочным путём – гены Кавазашвили. А «Старперы» не спорили, у них был единственный достойный претендент с природными вратарскими кондициями – Циркуль. Да и он, в отличие от Вахтанга, не возражал, сообразив, что лучше стоять, чем бегать.
Первым пиннуть первый мяч с центра поля удостоился наипервейший исполнительный директор и вдохновитель первого футшоу дворового разлива. Знаменитой щёчкой он аккуратно катнул арбуз футбольного раздора стоящему рядом Вальку, а сам, не выпуская катящегося мяча из вида, устремился, не глядя, вперёд и врезался в Гусара, подло не уступившего дорогу старшему и уважаемому, свалил его и свалился на него сам. К первому удару, как ни старался Викеша доказать, что было блокирование, добавился первый штрафной, назначенный неумолимым Вальком, исполняющим по совместительству обязанности судьи.
Пробил сам пострадавший. Мяч от его мощного лягания носком ботинка нехотя поднялся в воздух чуть выше пригнувшихся голов и опустился прямиком на грудь Макса. Хлюпнув по жиру как по тесту, он застрял на верху выпяченного мастером брюха, и Макс, мастерски удерживая его там, побежал к чужим воротам, отстраняя руками встречных-поперечных. Но недолго. С фланга на него, по-бычьи опустив тупую безрогую голову, напёр Фигаро, но по мячу не попал, а вонзился дурной черепушкой в животный дирижабль, завалив пилота. Тот, потеряв мяч и чувство интеллигентской меры, резво вскочил на ноги и дал грубияну смачного подножника.
- С поля! С поля хулигана! – завопила левая штанга, имея в виду бычка, и задёргалась в негодовании на месте, вздевая вверх вопиющие к мести руки-крюки.
Но конфликт развивался по другому сценарию. Возмущённый Фигаро стащил с ноги ботинок и небрежно бросил к ногам обидчика ножную «перчатку».
- Требую сатисфакции!
- Ты её получишь, сосунок! – мгновенно отреагировал старпер и бросил к ногам Фёдора свой ответный драный кед. – Выбирай оружие.
Фигаро не раздумывал долго:
- Мяч!
- Идёт! – согласился Макс. – Дистанция – классическая: 10 шагов, положение – раком, бьём по заднице до первого промаха. Проигравший дуэль выставляет дюжину шампанского, которое разрешается заменить жигулёвским.
- Лады! – согласился и Фигаро. – Сразу после тренировки – здесь. Секундантом будет Викентий Алексеевич.
- Хватит вам, козлы! – согласился и секундант на дармовое представление с пивом.
Пока дуэлянты согласовывали условия и обували чужие башмаки для памяти, судья тщательно устанавливал мяч, чтобы самому пробить штрафной уже в другую сторону. Удар его был точен – прямиком на ход плеймекеру, вразрез между двумя защитниками. Царевич, правда, попытался с силой отбить катившийся вприпрыжку по кочкам мяч, но промахнулся, сковырнув одну из кочек, и Викентий Алексеевич неожиданно