Школа 5. Первая половина 60-х

здание в парке, спрятанное среди деревьев и кустов, с бронзовым Лениным перед входом, куда  я ходил в «городской лагерь» до школы. Книг тут было много и никто не ограничивал меня одной жалкой полкой с тонкими книжонками. Тут можно было брать любые книжки, какие хочешь! Я конечно же выбирал такие, где были красивые картинки. Так я выбрал  и эту, с заманчивым названием «Алиса в стране Чудес». Картинки там весёлые, наверняка вещь стоящая!
Когда  дома я раскрыл эту книжку и принялся читать, то был очень разочарован. Вместо ожидавшихся захватывающих приключений и чудес в книжке ничего нельзя было понять. Какие-то глупости... Я честно пытался понять хоть что-нибудь, заглядывал в середину и в конец, но не находил нигде разумного повествования.  В общем плюнул я, и отнёс книжку обратно в библиотеку.

Родительский день

Сначала была пасха. На пасху мама напекла пасочек в печке, сделала варенец. Ещё коржики и ватрушки, хворост хрустящий. Сварила яйца и покрасила разным цветом. Были зелёные и синие, которые красились маканием в кастрюльку с горячей водой, где находились пачкающиеся тряпки соответственного цвета. Больше всего мне понравились яйца, которые красились шелухой от лука.
Было принято ходить на пасху в гости и биться яйцами. Тот, чьё яйцо выдерживало удар, забирал в качестве трофея треснувшее яйцо себе. Яиц было много, потому что куры у нас у всех неслись хорошо, а мама к тому же специально накопила яиц для пасхи. В это воскресенье все здоровались между собой прямо как шпионы с паролем и отзывом. Первый говорил: «Христос воскрес!», а ему отзывались: «Воистину воскрес!»
После этого мужики непременно лезли к девкам целоваться... А те не имели права уклоняться, потому что такой обычай...

А ещё после пасхи было принято посещать кладбище и поминать умерших родственников. Через полторы недели после пасхи народ с утра тянулся в гору, на кладбище.   Там на могилы усопших приносили крашеные яйца и другую закуску. Прямо на бугорок могилы стелили белую скатерть и уставляли её принесённой едой. Потом садились все вокруг и поминали умерших. Пили водку, закусывали. Бабы плакали, а то и вовсе завывали, что-то бормоча. Это называлось голосить и причитать ...
Отец ещё накануне родительского дня отправился на кладбище с лопатой, чтобы поправить могилки и памятники. Вернулся он очень поздно, уже темно было.
- Пап, а тебе не страшно было на кладбище? – спросил я отца.
- Нет, не страшно, - ответил отец, - там же все свои... С отцом своим поговорил...
- Как?! – вытаращил я глаза, - как ты с дедом разговаривал, разве он не умер?
- Умер, - согласился отец, - но всё равно я с ним поговорил.
- И он тебе отвечал?
- А как же? ... Конечно отвечал...
Я был поражён! Оказывается можно разговаривать с умершими! Раньше я об этом не слыхал...

И вот утром мы вместе со всеми жителями города пошли по шоссе в гору. На самом верху, на перевале справа находился вход на кладбище. Перед входом сидели какие-то люди с мешками. Тут были мужчины и женщины разных возрастов, даже мальчишки и девчонки. Проходящие мимо люди бросали им мелкие деньги, давали в руки крашенные яйца, куличи... А эти нищие складывали всё в свои мешки.
- Папа, это нищие? – спросил я тихонько, - им кушать нечего?
- Да какие это нищие?! Это просто бессовестные люди, - ответил отец, глянув на этих нищих с презрением.
Почти в самом начале кладбище, на центральной дорожке стоял памятник лётчикам, с пропеллером. Мы пошли дальше, напрямик  между могилок, где люди уже садились поминать. Вокруг на могилках стояли кресты или памятники с красными  пятиконечными  звёздами. Мне на глаза попались пара могил, где на памятниках вместо звезды красовались жёлтые полумесяцы.
- Папа, а это что такое? – показал я отцу пальцем. Отец посмотрел на меня строго и сказал:
- На кладбище пальцем показывать нельзя! А могилы эти татар. Так они хоронят, потому что они  мусульмане.
Ещё немного и мы пришли. У деда Алексея на могиле стоял деревянный крест, а у Вали – памятник со звездой. Памятник был выкрашенный свежей красной краской. Если бы Валя была жива, то у меня была бы ещё одна старшая сестра. Но она погибла. Её сбил на машине пьяный шофёр. Витька тогда был совсем маленький, Ольге было всего четыре годика... А меня тогда ещё  не было...
Когда подошли тётя Ира с дядей Ваней, дядя Ося с тётей Катей, тётя Вера с дядей Лёшей, то все устроились прямо на земле вокруг могилок и началась поминальная трапеза...
Некоторые люди так здорово поминали, что потом бродили среди могилок, как неприкаянные, аж до сумерек. И наверно и спали тут же на могилках... С голоду они тут не умерли бы. После поминок на каждой могилке оставалась водка в рюмках, коржики, крашенные яйца и конфеты...

Траурная процессия

Время от времени обычное течение жизни прерывали звуки траурного марша. Дети и любопытные мамаши тут же высыпали со всех сторон на тротуары. По улице Жуковского двигалась похоронная процессия. Впереди медленно ехала машина с открытыми бортами. На кузове стоял гроб с покойником. Возле гроба сидели ближайшие родственики и маленькие дети. Вслед за машиной шли другие родственники, близкие и друзья. Музыканты духового оркестра тоже шли пешком и время от времени играли траурный марш, типа Шопена.  Но это был не Шопен, это было наверняка произведение какого-то местного арсеньевского таланта.  Это я могу сказать точно, потому что разбираюсь в музыке... Всё-таки моё детство проходило вблизи музыкальной школы, ведь пока мы там играли в гараже в пятнашки, до нас долетали звуки фортепиано и пение с уроков сольфеджио... Музыканты играли душевно, особенно мне нравилось, как бьют в большой барабан, и как здорово звенят тарелки литавр... Музыка гремела так, что могла разбудить даже мёртвого! Так что в нашем городе никак не могли случайно похоронить уснувшего летаргическим сном. А ведь такие случаи бывали! Вечерами, сидя на брёвнах, можно было услышать десятки таких ледянящих кровь историй про впавших в летаргический сон. Одна девушка двадцать лет пролежала в таком сне. Когда она проснулась, то была по-прежнему такой же молодой, а все её сверстники так постарели, что она их даже не узнала... А другую девушку по ошибке похоронили, но она ночью выбралась из могилы и пошла домой... Когда она там появилась, то все от страху чуть не умерли! ...
Процессия двигалась мимо, а зрители на тротуаре шушукались меж собой:
- Слушай, кума, не знаешь, кто это помер? - спрашивала тётка в кухонном переднике, стряхивая с рук муку и прилипшее тесто.
- Понятья не имею - вздыхала кума, - но человек наверно хороший. Смотри сколько людей за гробом идёт...
В их разговор вмешивалась какая-нибудь вездесущая бабка, которая им рассказывала не только про то кто это помер, кем он работал и где жил,  но к тому же сообщала о покойнике такие подробности, что и сам покойник наверно очень удивился бы. Но это конечно только в том случае, если лежащий в гробу не утратил способность удивляться...
- Все мы там будем, - философски заключал худой очкарик с портфелем, - на "шестом участке" для всех места хватит....
- Царство ему небесное! - крестились старушки и вздымали взоры к небу...
Да, похороны были таким событием, которое так или иначе касались каждого. Смерть и похороны  - это неизбежное завершение жизни каждого человека. Никто ещё пока не избежал смерти... Но вот какой след оставил человек на Земле, что будет с его душой в потустороннем мире и если ли вообще что-то там, после смерти? - эти вопросы наверно чаще всего встают перед нами в тот момент, когда мимо нас движется траурная процессия.

***

Становилось всё теплее, уже цвело всё вокруг и пчёлы жужжали на клумбах во дворе школы. Откуда-то из домов по соседству доносилась песня, которую пел Джордже Марьянович – «Лалели». Он пел не по-нашему про тюльпаны, а мальчишки  уже вслед за ним пели эту песню переделанную по-смешному:

Лалели, лалели,
купила старуха гантели..
Одна рука, одна нога
На нитке висит голова!

Пикировка

У нас весна начиналась с того момента, когда отец ставил у окон длинные плоские ящики с землёй, и мама сеяла в них помидоры и огурцы. Ещё снег лежал и метели выли, а у нас уже пахло землёй и через некоторое время появлялись первые всходы. Потом рассада подрастала и мама занималась «пикированием». Я раньше думал, что пикируют только самолёты в ходе атаки на военные объекты, но оказалось, что можно «пикировать» и помидоры... Процесс «пикирования» заключался в том, что крошечные растения рассаживали по другим ящикам, чтобы им не было тесно. А когда на улице стаивал снег и приходило тепло, рассаду высаживали в парники. Парники утеплялись зимними рамами, снятыми с окон, а на ночь закрывали какой-нибудь попоной.  Таким образом рассаду сберегали от неожиданных заморозков. Уже в мае помидоры и огурцы высаживались на грядки. Рядом с каждым кустом помидоров втыкалась палка, к которой подвязывался куст, потому что стебли помидоров были довольно хрупкие. Для огурцов делались шпалеры, по которым огурцы сами заползали, забрасывая свои усики. Нам приходилось поливать помидоры и огурцы, набирая тёплую воду из бочек. А потом надо было натаскать с канавы воды, чтобы наполнить эти бочки до верху.
Зато потом такие вкусные помидоры и огурцы вырастали! Помидоры были как обыкновенные круглые, красные, так и сортовые. Были вытянутые и нежные «дамские пальчики», розовые «хабаровские», огромные и мясистые «бычье сердце»... Огурцы были с пупырышками, тоже очень вкусные. Летом мы обычно забегали в огород, срывали два-три помидорки, огурчик, хватали кусок хлеба и бежали опять на речку. Этого было достаточно, чтобы утолить голод.


Летние каникулы

Наступило лето и начались летние каникулы. Теперь мы были не какие-нибудь малыши, мы закончили первый класс, умели читать и писать, да ещё и считать. Нас теперь мама могла послать за хлебом или за сахаром, и мы самостоятельно расплачивались в магазине. В магазине продавались маленькие брикеты какао и кофе, которые стоили 7-10 копеек за штуку. Купишь такой брикет и грызёшь его, а он такой вкусный! Или взять «Детскую муку», она в небольшой коробочке. Берёшь эту муку чайной ложечкой и ешь, или просто из коробочки тихонько высыпаешь на язык. Тут главное не дышать в этот момент, а то если дунешь, то перед тобой сразу же клуб белой пыли, а если вдохнёшь воздух, то эта мука забивает все дыхательные пути. Хуже всего когда мука сразу в рот и в нос со вздохом попадает. Тогда задыхаться и чихать начинаешь... Но если всё нормально, то мука такая вкусная!
А Вовке и Сашке их мамы делали шипучку. На чайную ложечку с содой они капали немного уксуса и бросали в стакан с водой. Из воды тут же шли бульки, как в лимонаде. Я тоже попробовал, но мне не понравилось – уксусом отдаёт, а я уксус не люблю.

Как я научился плавать

Летом мы обычно бегали повсюду в трусах и босиком. Чаще всего мы пропадали на речке, потому что было жарко, даже вылезать из воды было неохота. Иногда мы ходили купаться в бассейн, потому что мы уже не какие-нибудь малявки были... В бассейне было очень глубоко. Кто-нибудь из больших пацанов заплывал метров на десять от берега, и там погружался в воду, вытянув вверх руки. Обычно он уходил под воду вместе с руками.
- Ну, как, достал дна? – спрашивали его с