– ощутимый перевес в живой силе. Сопротивление оказалось бесполезным, только несколько человек прорвались с боем и поспешили к основным силам.
Битва в ущелье была в полном разгаре. Все силы турок, включая резерв, были задействованы в сражении. Отряд Вадаша оказался в тяжелом положении. Численный перевес турецких воинов и занятые ранее позиции, предопределили дальнейший ход сражения. Количество людей барона Вадаша резко сократилось и, оставшиеся в живых повернули к оврагу, где в резерве их дожидались остальные воины с лошадьми.
Растянувшись цепью, турки перекрыли вход в ущелье и направили ружья в разрозненную толпу. Грянул залп. По ущелью прокатился гул, дополняемый криками раненых людей. Раздалась команда, и ряд османских стрелков разомкнулся. В атаку пошли легковооруженные воины-секбаны.
Оставшиеся в живых люди барона Вадаша, ответили редкими выстрелами и, прижимаясь к скале, отчаянно отбивались от наседающих турок. Вадаш и Шруз, предвидя близкий конец, воспользовались сумятицей и, спустившись с десятком воинов к горной речке, направились к спасительному оврагу. Не успели они пройти и пятидесяти шагов, как с другой стороны реки, с вершины скалы, раздались выстрелы. Несколько воинов барона с воплями свалились в воду. Быстрое течение подхватило их тела и бросило на подводные камни. Оказавшись между турками и неизвестными воинами на скале, Вадаш замешкался. Шруз внимательно осмотрелся вокруг и, увидев мелководный участок, указал рукой. Решение пришло мгновенно: нужно перейти речку вброд и найти спасение на другой стороне. Все бросились в воду и, с трудом преодолевая быстрое течение, переправились через речку. На головы воинов, оказавшихся на противоположном берегу, полетели каменные обломки.
Османские офицеры, озадаченные стрельбой, не могли взять в толк, откуда на скалах появились неизвестные люди. Почему они помогают им, обстреливая из ружей противника? Но на всякий случай османские воины подстраховались и произвели несколько выстрелов из ружей по вершине горы. Сагир-ага зорким взглядом осматривал противоположную стену ущелья, пытаясь разглядеть прятавшихся в скальных расщелинах людей. И тут ему в голову пришла мысль. «Может, это венгерские воины, посланы воеводой, чтобы захватить разбойников. Вполне возможно, что дворяне, получив сведения, решили избавиться от Вашара». Офицер отдал приказ прекратить огонь по людям, расположенным на другом берегу. Пока воины Сагира-аги сражались у южного входа, основные турецкие силы углубились в ущелье и подошли к предполагаемой пещере.
Хадияр-бей покликал воинов-дербенджи, расположившихся на самом верху скалы, и попросил, чтобы они спустили веревки. Вход в пещеру находился в пяти метрах от земли, и подняться без помощи средств, было практически невозможно.
Вдруг в северной стороне ущелья, недалеко от пещеры, раздался оглушительный гром. Казалось, разверзлось небо, и каменные обломки в большом количестве, полетели вниз. С ужасающим грохотом большие валуны падали на дорогу и скатывались в речку. Вскоре проход в ущелье был завален булыжниками вперемешку с каменной россыпью. После того как клубы пыли разошлись в воздухе, турецкие воины посмотрели вверх и увидели, как один за другим, дербенджи с ужасными воплями, срываясь с высоты, летели вниз и разбивались о камни. Неизвестные люди, нападая на них, сбрасывали со скалы.
Если в процессе битвы в смятении оказались люди барона Вадаша, то теперь растерялись и турецкие воины. Когда пыль окончательно улеглась, они увидели множество вооруженных людей, внезапно появившихся на скалах. Растянувшись вдоль ущелья, они открыли огонь из ружей и, натягивая тетиву на луках, пускали стрелы в турецких воинов. В ход шли копья, булыжники, стволы деревьев.
Увлеченные первой победой, турки были уверены, что отряд гайдуков был основательно разгромлен, не считая семерых человек, сумевших прорваться к оврагу. И вдруг этот грохот, летящие сверху камни, турецкие воины, разбившиеся о скальные выступы и неизвестные люди, непонятно откуда появившиеся в ущелье…
Не имея возможности определить численность противника и его конкретное расположение в ущелье, Хадияр-бей отдал приказ офицерам, срочно разобраться в этой сложной ситуации. Посылать воинов в разведку, было бессмысленно, пока они вернутся с данными о состоянии войск противника, обстановка может кардинально измениться.
Сагир-ага, не теряя драгоценного времени, послал часть воинов к южному входу, чтобы взять под контроль дорогу, ведущую в овраг. Осторожно продвигаясь, солдаты с опаской поглядывали на вершину скалы, чтобы не попасть под камнепад. Воины-стрелки, внимательно осматривались по сторонам, держа наготове ружья. Вдруг над головой послышался нарастающий шум. С вершины скалы посыпались мелкие камни, затем, грохоча, покатились огромные булыжники. Узкий проход мгновенно завалило грудой обломков, похоронив под собой нескольких турецких солдат. Казалось, ожили скалы: послышались звуки выстрелов из ружей, полетели копья и стрелы.
Короткий бой длился несколько минут, словно неизвестные воины проверяли боеспособность турок. Наступило затишье. Сагир-ага поспешил к Хадияр-бею и, указывая рукой на вершину скалы, тревожно спросил:
– Кто эти люди? Их не пятьдесят, ни сто! Их больше, чем мы предполагали. Бей, неужели это повстанцы?
– Я тоже так подумал. Нам перекрыли выходы из ущелья. По всему видно, что нас заманили в ловушку. Теперь я догадываюсь – проклятый марид заранее подготовился к битве.
– Может, твой лазутчик подбросил нам неверные сведения…
– Как же я сразу не догадался, что Берток, что-то темнит. Ну, конечно же! – Воскликнул бей, – с помощью Вашара он выманил меня письмом из Турции и теперь мы здесь, в этом проклятом ущелье, заперты со всех сторон.
– Хадияр-бей, мы должны признать, что воины-дербенджи погибли. Все, кто находились в засаде в северной стороне ущелья, возможно, уже уничтожены.
– О, Аллах! Сколько же тогда разбойников? Может войска национальной гвардии Трансильвании им помогают?
– Нет, бей, нас бы предупредили о готовящемся бунте дворян. Это мог придумать только Вашар и тайно собрать весь этот сброд. Что будем делать? Нужно срочно принимать какое-то решение, иначе нас всех перебьют.
– Передай мой приказ командирам всех подразделений, пусть воины готовятся к решительной атаке.
– Бей, я предлагаю, пока противник не спустился с гор, вывести войска к реке и через брод переправить на другую сторону, а там добраться до оврага и перейти к обороне. Я не думаю, что разбойники превосходят наших воинов в умении сражаться в открытом бою. Нам нужно выйти на открытое место и послать гонца за подкреплением.
– О чем ты говоришь? Чтобы меня потом подняли на смех и поставили в укор, что какой-то разбойник вынудил Хадияр-бея сдаться ему на милость. Не бывать этому!
– Тогда остается один выход – прорываться через завал к северному проходу.
Их разговор прервал подошедший солдат и протянул бею обломки стрел.
– Хадияр-бей, взгляните на оперение стрел, их вынули из тел наших воинов. Странные они какие-то.
– Да это же метка марида Вашара – оперение в форме трезубца! – Воскликнул бей, – я давно заметил, что он применяет такие стрелы при нападении на наших воинов. Значит, он точно в ущелье. Сагир-ага, что я тебе говорил, Вашар здесь, и мы доберемся до него. Сегодня же его голова будет красоваться на острие моего копья.
Сагир-ага промолчал. Его мысли были заняты другим обстоятельством, почему повстанцы прекратили огонь? Наверняка они что-то готовят. Воспользовавшись заминкой противника, он собрал командиров всех подразделений и отдал распоряжение Хадияр-бея. Часть войска остается недалеко от завала у южного входа в ущелье. Основная часть воинов, перестроившись в колонну, тронулась к завалу на север. Сагир-ага с тревогой осмотрел ущелье и, подняв руку, остановил движение. Хадияр-бей посчитал, что ага-офицер чрезмерно осторожен. Его раздражала нерешительность своего заместителя.
– Ты что, струсил?! Неужели тебя напугали две сотни каких-то разбойников.
– Бей, они что-то замышляют. Посмотри, со скал исчезли люди. Я думаю, что они разделились и сейчас направляются в обе стороны. Пока мы пробиваемся на север, гайдуки с юга закрепятся в ущелье и, мы уже не вырвемся из окружения. Отдай приказ, спуститься к реке, пока еще есть время. Ты забыл о воинах, оставшихся в овраге с лошадьми, может, их уже перебили.
– Не сгущай тучи, Сагир-ага, в прямом бою весь этот сброд не устоит перед регулярными войсками. Я считаю, что мы должны пробиться и помочь воинам-дербенджи. Э-э, да что тебе объяснять…
Лицо бея исказила злобная гримаса, подняв руку с саблей, он громко крикнул:
– Правоверные, вперед! Раздавим мадьярскую нечисть.
– Аллах Акбар! – ответили ему сотни голосов сипахи и секбанов.
– За наших храбрых, погибших воинов! – еще громче крикнул Хадияр бей, раззадоривая турецких солдат.
– Аллах! Аллах! – в ответ звучали дружные голоса.
Взметнулись вверх флаги с полумесяцами и турки, прикрываясь щитами и бряцая доспехами, устремились вперед, где перед завалом из камней стояли гайдуки.
Из-за скальных выступов и больших валунов, выскакивали воины-повстанцы и, выпустив стрелы в турок, тут же скрывались. Гайдуки, дождавшись приближения противника, быстро развернулись и бегом бросились к завалу.
Сагир-ага, мгновенно разгадал план врагов и громко крикнул:
– Не отставайте от противника, иначе нас забросают камнями! – Но его предостережение прозвучало слишком поздно, в промежуток между гайдуками и османскими воинами, полетели крупные камни. Там, где только что стояли гайдуки, было самое узкое место и, попав под град булыжников, турецкие воины с воплями сваливались с крутого обрыва прямо в реку. Стрелы, камни, копья, стволы от деревьев – все посыпалось на головы турок.
Гайдуки, перебравшись через груду камней, заняли оборону и, натягивая луки, с удивительной ловкостью и быстротой, посылали стрелы во врагов.
Хадияр-бей, заметив в узком проходе сумятицу среди воинов, только сейчас понял, что совершил ошибку. Не подавая вида, что по его вине погибли десятки воинов, он махнул рукой трубачу, и тот заиграл отход. Несколько турок, уже скатились к речке и бежали к броду, намереваясь переправиться на другой берег, где по их уразумению можно укрыться от стрел и камней. Но меткие выстрелы из ружей гайдуков, скашивали их прямо в воде.
Хадияр-бей, оказавшись в сложном положении, вынужден был признать, что его необдуманные действия повлекли за собой смерть турецких солдат и, честно говоря, не знал, как поступать дальше. Он подозвал к себе Сагира-агу и передал ему временное командование над оставшимися воинами. Здраво оценивая обстановку, ага сделал вывод, что обороняться на дне расщелины становится опасно. Переходить реку вброд, уже поздно, гайдуки, имея преимущество, стреляли в каждого, кто пытался войти в воду. На южной стороне ущелья раздался грохот, и ага увидел клубы пыли, образовавшейся при падении камней. Оба прохода в ущелье оказались
онравилось 
