Поединок с медведем-шатуном

Крупный, бурый медведь поднялся во весь свой рост. Глаза маленькие, злобные, колючие. Шерсть на загривке поднялась дыбом. Движения быстрые, агрессивные. Такой зверь, ударив лапой, может перебить хребет взрослому лосю, не говоря уже о человеке, который, выйдя из леса, оказался на опушке. Заметив приближающегося медведя, человек с ружьем, ловко перемещаясь в легкоступах по снегу, намерился спуститься в овраг. Бурый, проваливаясь в глубокий снег, приблизился к краю оврага и остановился в нескольких метрах. Медведь не всегда выдерживает человеческий взгляд и реагирует по-разному, если ему ничего не угрожает, то уйдет, а может содрать с головы человек скальп, и не дай бог, если когти угодят в глазницы, ведь бывали случаи, зверь вскрывал череп.
Лесник вскинул карабин, но не успел выстрелить, как медведь оказался рядом. Взмахнув лапой, он выбил оружие из рук человека. Карабин, отлетев в сторону, упал в снег на склоне оврага. Это озадачило лесника, ведь он остался один на один с медведем с пустыми руками. Бурый припал на передние лапы, готовясь сделать прыжок, но провалился в снег. Выиграв секунду, и понимая, что успеет прыгнуть с обрыва, Сергей Ирощенко отступил на несколько шагов. Бурый разгадал тактику человека и, утопая в снегу, последовал за ним.
В этот момент сибирская лайка бросилась на выручку хозяину. Увернувшись от удара лапой, щелкнул зубами, и звонко залаял, отвлекая медведя от лесника. Пес изловчился и с остервенением хватанул медведя за гачи . Зверь утробно рыкнул и несколько раз загреб воздух сильными лапами. Выпятил нижнюю губу и, прижав уши, ринулся на отступающего лесника. Расстояние быстро сокращалось. Сергей, мгновенно оценив ситуацию, понял, что до оврага не сможет прорваться, а до ближайших деревьев еще далеко. Оставался только один выход – защититься от медведя ножом. Учитывая свою комплекцию и силу, Ирощенко поднял воротник овчинного полушубка и вынув из чехла большой охотничий нож, ринулся навстречу опасности. Бурый остановился, видимо неожиданное поведение человека слегка его озадачило. Поднявшись на задние лапы, зверь грозно зарычал.
Приблизившись к медведю, Сергею удалось опередить его на доли секунды, он ухватил его за шерсть чуть ниже челюсти и, резко оттолкнул морду. Последовал сильный удар ножом в грудь. Провернув рукоятку, хотел вынуть лезвие для повторного удара, но в тот же миг почувствовал, как зверь, подминая его под себя, рванул когтями на спине полушубок.
Клык бросился в атаку и, цепляя зубами за штаны, рвал шкуру зверя. Бурый взревел от боли и присел, прикрывая изодранный зад. Сергей, получив секундный тайм-аут, вынул нож из тела медведя и снова всадил по самую рукоятку. Кровь потекла из ран медведя в два ручья, перепачкав вокруг белый снег. Ирощенко развернулся и, что есть силы, рванулся к спасительному оврагу. Скатываясь по склону, заметил отметину в снегу, куда упал карабин. Запустив руку в сугроб, нащупал холодный металл.
Видимо нож не задел жизненно-важные органы и зверь, теряя силы от потери крови, направился к краю обрыва. Лесник вскинул карабин и выстрелил, но промахнулся. Бурый стремительно скатился вниз по склону. Лесник прыгнул в сторону, чтобы не угодить под тушу. Острая боль пронзила спину. На какой-то миг сознание помутилось. Вскинул карабин и, прицелившись зверю в морду, выстрелил. На последнем издыхании медведь рванулся к леснику, но тот успел прикрыться карабином, направив цевье в окровавленную пасть. Клацнули зубы о металл, и бурый всей тушей навалился на человека. От нестерпимой боли в спине Сергей потерял сознание. Очнулся оттого, что кто-то дергал его за ворот полушубка. Это Клык, нетерпеливо поскуливая, пытался вытащить хозяина из-под медведя. От резкого движения острая боль пронзила спину. Стиснув зубы, еще раз попытался вылезти из-под туши. «Неужели спину порвал?» – Сергей со стоном выполз из-под убитого медведя. На снегу расплылось большое кровавое пятно. Клык, не понимая, что хозяину больно, лизнул его в лицо.
– Зая, не надо, – устало и ласково обратился он собаке. Перевернувшись на грудь, попытался найти удобное положение. Боль слегка утихла. Завел руку за спину, насколько позволил рукав полушубка, чтобы ощупать опасно ли ранение. Снова почувствовал нестерпимую боль между лопаток. Замер на какое-то время. Ощутил, как мороз «покусывает» руки. Подвигал пальцами ног, обутых в цигейковые унты. «Слава Богу, шевелятся. Если бы он позвоночник порвал…» Сергей повернулся к медведю и заметил между бровей маленькое отверстие, из которого выступала кровь. «Попал все-таки, – усмехнулся лесник и всунул руки в удобные шубенки, сшитые Михаилом из норкового меха, – ай да Наташа. Вот молодец! Шубенки, как малышу на веревочки пришила, чтобы в дороге не потерял. Вот и хорошо, а то руки совсем задубели».
– Клык! – окликнул он собаку, – беги домой. Слышишь, быстро домой!
Лайка, повинуясь команде, нехотя побежала вдоль оврага. Вдруг становилась и вернулась, видимо надеясь, что хозяин передумает.
– Клык, домой я сказал, – строго прикрикнул лесник. Лайка опрометью помчалась по заснеженному оврагу. Она забавно выглядела со спины, при беге ее задние лапы разлетались в стороны.
«Хоть бы до ночи мужики подоспели», – подумал Сергей, провожая взглядом собаку, и почувствовал как через вырванный лоскут в полушубке, к оголившейся спине подбирается мороз. Расположившись удобнее на снегу, Сергей стал вспоминать о событиях прошедшей недели.
Ночью, когда люди крепко спали, по всей Михеевке собаки подняли сильный лай. От шума проснулся ребенок и позвал мать. Наталья, встревоженная лаем на улице и зовом сынишки, вскочила с постели и наклонилась над детской кроваткой.
Сергей накинул на плечи полушубок и вышел во двор. К калитке дома подошел Ефим Коростылев, держа в руках охотничье ружье, он был одет в заячью шапку и старую, потертую шубу.
– Слышь, Серега, что говорю-то, однако зверь какой-то пожаловал, смотри, всех собак переполошил.
Ирощенко звонко свистнул, подзывая свою собаку по кличке Клык. Через минуту сибирская лайка, перепрыгнув через невысокий штакетник, и звонко лая, оказалась во дворе. Клык подбежал к хозяину и, поглядывая на мечущуюся по улице стаю собак, продолжал гавкать.
– Да уймись ты, и так уже ребенка разбудили, – лесник строго прикрикнул на Клыка. Три года назад Ирощенко взял щенка сибирской лайки с третьего помета у знакомого охотника. Хорошие у него собаки, на медведя, на кабана натасканные. Клык был одной и той же масти, что и Корт, живущий у Михаила на таежном кордоне.
Сергей постоял немного с Ефимом, и они договорились встретиться утром, чтобы разобраться в собачьем переполохе. Чуть только за окнами свет забрезжил, а около двора Ирощенко уже собралось несколько односельчан. Сергей оделся и, выйдя на улицу, прошел к калитке.
– Приветствуем тебя, Сергей, – обратился к нему Семен Шимахин, живущий в своем доме на отшибе, – ночью-то, какой гость к нам пожаловал. Медведь, зараза, моего Шустрика в тайгу уволок, – так Семен называл кобелька, нечистокровную лайку.
– Зимой, медведь? – удивился Ирощенко.
– Огромаднейшие следы, прямо из тайги тянутся и обратно. Шатун, по всему видать, – поддержал разговор Ефим Коростылев, – знамо, кто-то его поднял, а может с осени жирком не оброс, прошлый-то год смотри, какой неурожайный выдался.
– Да, да, – подхватили мужики, – проснулся, а ведь голод не тетка, жрать захотел, вот и выбрался из берлоги. А может, кто из охотников поднял его или подстрелил?
– Судя по следам и, как он в тайгу утек, не видать что раненый, – пытался объяснить промысловик Шимахин.
– А может его кто из соседнего района пуганул, жрать нечего, вот он приперся к нам.
– Если Топильниковские или наши охотники его подняли, нас бы предупредили, – резонно заметил Ирощенко, – скорее всего, пришел он из Кедровой пади. Осенью я за одной медведицей наблюдал, отяжелевшая она была, сейчас где-нибудь с медвежатами в берлоге залегла. Самец, видно неподалеку ходил, сам-то я его не видел, но свежие следы от когтей на деревьях, остались. Может, это и был наш бурый. Да, мужики, такие вот дела, может снова в гости пожаловать, думаю, понравилось ему таскать легкую добычу.
– Что верно, то верно, теперь придется каждую ночь сторожить, не приведи господи, заявится, – поддержали Сергея односельчане,
– Ладно, мужики, пока свежий снег не выпал, пройдусь-ка я по его следам. Сдается мне, пойдет он по Шиманскому болоту в соседний лесхоз, а если нет, так к нам вернется.
Наталья с тревогой собирала мужа в тайгу: готовила еду, одежду и обувь. Сергей сидел на кухне и забавлялся с трехлетним Васей, посадив его к себе на колени. Мальчонка тянул к его бородатому лицу ручонку и при каждом прикосновении, Сергей говорил: «Ам!». Васятка с визгом отдергивал руку и, хитро улыбаясь, снова тянуться к обросшему лицу отца. В 1983 году, летом справили они с Наталкой свадьбу, а к зиме она родила сына. Сергей был счастлив, как мечтал, чтобы первенцем был у них сын, так и получилось.
Тревожась, что упустит время, Сергей на лыжах по санному пути быстро добрался до заимки деда Михаила. Бывший лесник выслушал его и дал кое-какие наставления, затем они вместе приехали в Михеевку. Клыка Сергей прихватил с собой. Корт остался верным сторожем во дворе. Лесник не стал брать с собой мужиков, понадеявшись на собственные силы и кое-какое умение. И, судя по сложившейся ситуации, зря отказался от помощи. «Хорошо хоть тесак на всякий случай прихватил, а то сейчас бы этот зверюга поужинал, – Сергей состроил неприятную гримасу и глянул на остекленевшие глаза бурого, – Клыку спасибо, отвлек медведя. Эх, самому мне не выбраться. Смеркается уже. Зимой в лесу быстро темнеет. Костер нечем развести, сил нет добраться до сушняка, а без огня я замерзну. Если мужики вовремя не придут…»
Сергей сделал попытку пошевелиться и вскрикнул от боли. «Да что же там такое, он что, ребра мне вывернул?» Вдруг вспомнилась армия, друг Иса, чечен, как на задании не рассчитал и, перепрыгивая через широкий ручей, поскользнулся. Упав на спину, сильно ударился о большой камень. Сергей бросился ему помогать, но Иса, стиснув зубы от боли, улыбнулся. Сам поднялся, не хотел показывать, что больно. Да к тому же слишком гордый был, чтобы жаловаться. Вот так и ковылял до расположения штаба. Затем в медсанбате, осмотрев его ушиб, доктор удивленно сказал:
– Два ребра у тебя сломаны. Как только тебя, такого могучего, угораздило?
Сергей взял шубенку, прикусил ее и стал медленно подниматься. Острая боль, казалось, прошила все тело. Сдавив челюсти, встал на колени, а со спины, будто вцепившись крючьями, кто-то тянул за мышцы. Лоб покрылся испариной. Подтянул за лямку карабин и, опершись, с рычанием поднялся.
Шаг, еще шаг. И вот, медленно передвигая ноги, направился по дну оврага по следам Клыка, в сторону реки Черной. От боли и усталости, голова плохо соображала. Борода покрылась инеем, а веки на глазах неумолимо смыкались. Чувствовал, как при каждом движении, из раны стекает по телу кровь и, подмерзая, студит спину. Несколько раз от бессилия опускался на колени, но снова поднимался и упорно продвигался дальше. В концовке совсем обессилел и упал. Подняться, больше не было сил. На