Хомут для обезьяны

«Принцесса»  Мария  невзлюбила  меня  бесповоротно.  Тем  более,  что  позже,  сама  убедилась  как  сильно  испортили  детскую  комнату  её  мрачные  стариковские  «дрова».
Проблема  выбора  элементов  интерьера  стала  источником  конфликтов  и  неприятностей.  Отправляя  меня,  в  конце  прошлого  сезона  домой,  Наталья  Владимировна  заявила,  что  сама  определится  с  обстановкой  новой  квартиры.   Но,  как  оказалось,  она  и  не  думала  напрягаться,  считая  это  дело  плёвым.  А  когда  припёрло,  спихнула  выбор  на  меня!  «Долго  не  думай!» - поучала  хозяйка: «Люблю  всё  броское  и  яркое!  Такое  и  заказывай!  Всё  просто!»  Но,  в  моей  башке,   воздушные  стены,  светильники  рассеянного  света,  кухня  «техно»,  с  «цыганской»  пестротой  никак  не  «лепились»!..   Теоретически,  таланты  и  не  такое  совмещают;  при  полной  свободе  выбора,  достаточном  запасе  времени  и  избытке  «гениальности».  А  мой  «гений»,  как  неготовый  школьник  у  доски,  краснел,  потел  и  не  находил  быстрого  решения.
Катастрофа!  Заполнять  квартиру  к  сроку  было  нечем.  Салоны  обещали  реализацию  заказов  только  через  три – пять  месяцев.  И  затраты  астрономические – за  две сотни  тысяч  долларов!  Вложить  их  в  явную  безвкусицу  я  не  решался.  Вначале  силился  убедить  хозяйку,  что  квартира  уже  создана;. Не переделывать  же всё  по-новой… Только  для  смены  стиля  нужно,  как  минимум,  всё  перекрасить.  Потом,  добивался  её  личного  участия  в  выборе  заказов.  Подсовывал  журналы  с  лучшими  интерьерами,  которые  она  даже  не  раскрывала.  Пытался  изложить  азы  и  принципы  дизайна.  В  глазах  видел  лишь  вопрос:  «О  чём  он  болтает?!  Я  же  рассказала,  чего  желаю!».  
Наедине  с  Володей  я  возмущался  и  распинался:  «Дура!  Прежде  чем  лепить  ослу  собачьи  уши,  нужно  научить  его  хотя  бы  гавкать!  Должна  же  быть  какая-то   гармония  элементов!»
Знакомый  менеджер  из  мебельного  салона,  выслушав  мои  стенания,   посетовал  и  на  свою  судьбу:  у  него  есть  клиентка,  которая  два  года  приходит,  скрупулезно  изучает  новые  поступления,  мучительно  обсуждает  каждую  мелочь,  и  ничего  не  покупает…   Этот  пример  навёл  меня  на  мысль!  Не  в  силах  переубедить  хозяйку,  а  тем  более  пользоваться  её  авантюрно-неопределёнными  указаниями,  я  придумал:  «Пусть  тоже  походит  ножками!  В  каждом  салоне  есть  дизайнеры.  Помочь  клиенту – их  функция.  Может,  они  её  удовлетворят – или  замучают.  По  крайней  мере,  решать  придется  ей  самой,  и  ответственность  с  меня  будет  снята».  
Как  я  был  наивен!  Захотела  «свекровь»  сделать  так,  решила  «свекровь»  эдак?..   Всё  равно – «невестка»  во  всём  виновата!  
Шеф  тоже  не  давал  мне  скучать.  Однажды – ошарашил!  Потребовал  перенести  всю  свою  старую  кабинетную  мебель  в  новую  квартиру.  И  хотя,  чтобы  втиснуть  шкафы,  пришлось  даже  ломать  некоторые  стены,  мною  это  волеизъявление  воспринималось  не  столь  болезненно.  …Отсутствовал   выбор.


15.

В  связи  с  приездом   в  Москву  молодых,  нас  с  Володей  переселили  в  новую  квартиру.  Мы  должны  были  её  охранять,  и  принимать,  размещать,  монтировать  поступающее  оборудование.  Работы  хватало.  Добавил  забот  и  сосед  сверху.  Решив  перепланировать  свои  кирпичные  перегородки,  так  громил  их  кувалдой,  что  наши  новенькие  стены  дали  трещины.  
Лично  я  руками  работал  всё  меньше.  Некогда  было.  Ездили  с  шофёром  по  Москве,  тратили  хозяйские  деньги.  Приобретали  всякую  всячину:  от  электрических  выключателей  до  водонагревательных  котлов.  Понемногу  перевозили  домашнюю  утварь  из  старой  квартиры.
В  новое  жилище  первой  впускают  кошку.  Но  запустили  «хохлов».  Хозяйка  не  любила  «кошаков»  в  доме.  Предпочитала  их  скульптуры – в  камне  или  в  фарфоре.  С  неживыми – забот  меньше – не гадят; вытер  пыль  и  отдыхай.  Слабость она  питала  к  земноводным – к  стеклянным,  мельхиоровым,  фаянсовым  лягушкам.   Богатую  коллекцию,  собранную  из  полусотни  «лупоглазых»,  мы  под  руководством  Натальи  Владимировны  расставили  на  специальных  полках  в  ванной – поближе  к  мокроте.  Венцом  собрания  квакушек  была  нефритовая  жаба,  доставленная  из  тибетского  монастыря.  Наталья  Владимировна  уверяла,  что  муж  заплатил  за  неё  шесть  тысяч  шестьсот  долларов.  Жаба  имела  личный  паспорт  (с  чернильными  драконами),  на  котором  иероглифами  утверждалось,  что  ей  две  тысячи  лет  от  роду.  Правда,  документа,  свидетельствовавшего  о  правильности  перевода,  с  китайского,  не  было.  Приходилось  слепо  верить  написанному.  Хотя  свежесть  оттенков  жабьей  шкуры  возбуждала  лёгкое  подозрение  в  её  «малоарнаутском»  месторождении.  Но  сомнения  тут  не  столь  важны.  Главное,  уверяла  хозяйка,  все  эти  жабы  несли  деньги  и  богатство  в  дом.  Судя  по  обстановке  в  квартире,  то  была  святая  правда.  …Вернусь  домой,  куплю  сачок,  пойду  в  болото!
Кроме  жабьего  и  кошачьего  вернисажа,  перевезли  мы  другие  предметы   искусства – много  картин.  Жаль,  ни  одной  интересной.  Живопись  была  абсолютно  не  в  тему  и  противоречила  стилю  интерьера.  Однако,  с  распаковкой  перевезенных  старых  вещей,  о  стиле  квартиры  можно  было  уже  не  вспоминать.  На  стенах  повисли  непонятные  аляповатые  расписные  тарелки;  по  углам  комнат  пнями  укоренились  древние  кресла-«шестидесятники»;  над  барной  стойкой  завис  облезлый  тусклый  натюрморт,  явно  намалёванный  для  вокзального  буфета.
Совсем  уничтожил  обстановку  иконостас!  Хозяйка  непременно  желала  видеть  его  в  столовой!  Моё  безнадёжное  нытьё:  у  нас  не  дом  молитвы,  не  крестьянская  изба;  религия – материя интимная,  прячущая  свои  атрибуты  в  укромные  уголки…, – действия  не  возымело.  Наталья  Владимировна  настаивала,  чтобы  святые  лики  во  время  трапезы  взирали  на  вкушающих.
Проявления  истовой  набожности  Кабаковой  удивляло.  Она  запаслась  целым  «арсеналом»  сакральной  атрибутики!  Множество  икон:  больших  и  маленьких;  старинных  и  дешёвеньких;  масса  распятий,  крестиков,  ладанок…  
Был  у  семьи  и  прямой  духовный  наставник – «владыко  Владимир»,  у  которого  она  просила  Совета.  Ему  же,  приносила  неслабые  пожертвования.
В  общем,  имелось  всё  для  земной  и  загробной  жизни.  Полный  комплект.  Не  было  лишь  Мира  в  сердце,  покоя  и  смирения.  Крайняя  полярность  настроений;  недоверие  и  ожесточённость  в  глазах.  Казалось,  её  грызёт  постоянный  страх  смерти.  Заколебала  предрассудками.  Запрещала  сажать  ёлки  на  даче;  утверждала:  хвоя  влечёт  «покойников».  Разбомбила  интерьер  собственной  спальни,  чтобы  не  лежать  (как  себе  придумала)  ногами  к  выходу.  (На  самом  деле,  ось  кровати  смотрела  параллельно  полотну  двери.)
Избыток  эмоций  и  неудовлетворённых  желаний  порождал  непродуманные  спонтанные  идеи.  Однажды  предложила  оформить  зал  в  охотничьем  стиле – с  чучелами  песцов,  сов,  кабанов,  медведей – с  рогами,  ружьями,  копытами! … Эти  рога  практически  должны  были  соседствовать  иконостасу!..
Я  мог  ещё  сдерживать  этот  напор;  мои  доводы  ещё  слушали.  Но,  видя,  во  что превращаются  комнаты,  я  часто  поддавался  унынию.  К  тому  же, недоброжелатели  интенсивно  «подгрызали»  остатки  моих   добрых  отношений  с  хозяйкой.
Зазвали  Кабаковы  приятелей  и  свою  дочю  осмотреть  новую  квартиру.  Маша,  молча,  крыской  пробежалась  по  всем  углам,  вынырнула  за  моей  спиной...  В  это  время  я  демонстрировал  на  стене  гостевого  туалета  «последний  писк» – плитку  «морская  галька»; нахваливал  изумрудные  полупрозрачные  овальные камешки, из которых она  состояла.  Присутствующие,  гладили  мозаику  руками,  восхищались  и  спрашивали:  где  можно  купить  такое  чудо?  
Маша  хмыкнула:  «А  меня  от  неё  тошнит!»  и  прошмыгнула  в  сторону. Гости  мгновенно  сменили  настроение  и  посмотрели  на  меня  с  осуждением.  Машиному  мужу  стало  неудобно  за  столь  явный  навет,  и  он,  извиняясь,  соврал:  это  у  жены  от  мозаичности  зарябило  в  глазах.  Мне  тоже  стало  тошно.  Глядя,  как  наморщился  хозяйкин  лоб,  я  понял,  что  гадливая  девица  способна  посеять  в  голове  у  своей  мамочки  любое  сомнение.  Несмотря  на  резкий  и  властный  характер,  Наталья  Владимировна  ленилась  вникать  в  существо  вопросов  и  потому  не  имела  собственного  мнения  почти  никогда.  Вернее,  оно  было,  но  формировалось  из  совокупности  чужих  оценок  и  высказываний – зависело  от  того,  кто  ей  освещает  проблему  и  насколько  ловко  излагает.  Дочь-интриганка  легко  могла  внушить  мамуле,  что  белое – совсем  не  белое,  а  чёрнющее,  но  в  белый  горошек.
Менее  всего  желал  я  противостоять  наследнице.  Смешно  даже  подумать  затевать  какой-то  спор,  что-либо  доказывать!  …Семья – есть семья… Но  уйти  от  конфликта  было  некуда…
Имелся  ещё  один  момент,  существенно  влияющий  на  расклад  симпатий  и  антипатий.  «Помощник»  Игорь  давно  точил  на  меня  «зуб».  Считал,  что  я  подпортил  его  статус  в  семье,  оттеснил  от  доходного  занятия  «квартирным  вопросом».  С  приездом  Маши,  в  разговорах  со  мною  он  стал  раздражительным  и  позволял  себе  слегка  хамить.  Я  терпел  не  очень  долго.  Однажды  дела  свели  нас  в  салоне  «Neuhaus».  Абсолютно  без  повода,  Игорь  вновь  избрал  вызывающе-нагловатую  манеру  разговора.   Мне  стало  неловко – люди  стали  на  нас,  громкоговорящих,  оглядываться.  Пришлось  дать  понять,  что  больше  в  таком  тоне  бесед  у  нас  не  получится.
Игорь  давно  служил  у  Кабаковых – вёл  их  финансовые  и  имущественные  дела.  Это  был  достаточно  умный  тонкий  прощелыга.  Не  обременённый  способностями  к  производительной  деятельности,  он  дорожил  своим  «тёплым»  местом,  как  единственно  для  него  подходящим.  И,  хотя  периодически  попадал  в  «опалу»,  имел  влияние – особенно  на  женский  пол (только не  на  хозяина).  Маша  с  ним  общалась  по-приятельски.
Не  по  своей  воле,  я  столкнулся  с  ненавистной  атмосферой  закулисной  возни.  В  такой  ситуации  моя  реакция  на  интриги  заведомо  ведёт  к  проигрышу.  Мне  всё  становится  противным;  замыкаюсь  в  себе;  выражение  отвращения  и  неприязни  не  сходит  с  лица.  Из  глубин  сознания  выползает  тупое  «хохляцкое»  упрямство.  Я  внутренне  напрягаюсь  и,  набычась,  гну  свою  линию  до  конца.
Ко  всем  нашим  негараздам  в  новую  квартиру  переселилась  ещё  и  хозяйка.  «Яхад»! -  говорят  евреи;  то  есть – «снова  вместе»!  Нервозности  прибавилось.  Как  раз  шёл  этап  размещения  заказов  на  мебель.  Процесс  проходил  достаточно  туго.  Я  заранее  посещал  мебельный  салон,  где  мы  с  местным  дизайнером  Настей,  после  длительных  споров,  составляли  предварительный  проект  заказа.  Вечером  по  картинкам  и  планам  я  знакомил  с  ним  хозяйку.  Затем  мы  вместе  ехали  в  салон,  где  дизайнер,  демонстрируя  на  выставленных  образцах,  в  подробностях  разъясняла  все  детали  проектируемого  интерьера…  Потом  следовало  самое  интересное!..  Хозяйка  начинала  излагать  свои  замечания  и  пожелания:  «Вот  здесь  есть  место – пристроим  комодик;  тут  мне  нужно  ящичков  побольше;  здесь  ещё  один  шкафчик  поставим;  тумбочку  под  телевизор  не  забудьте…»
Мы  с  Настей  оторопело