Отпетые мошенники галактики (фант. юмор, роман)

озонированным кислородом стерилизованный воздух и вспоминать при том, что безобидная и безопасная, как котёнок, планета теперь, когда-то являлась для человека довольно свирепым, смертоносным миром.

Нет, теперь Марс – курортная зона. Эдем для богатых бездельников. Богатых бездельников и ещё более богатых работяг. Вроде меня.

В какой-то миг, наслаждаясь невысказанным величием гор на равнине и широтой размаха своей души и самой равнины, а так же своей и марсианской невысказываемой значимостью, я вздохнул. Вздохнул раскованно, всей грудью, как и подобает свободному гражданину свободной от иллюзий галактики, а потом налил в стакан чего-то спиртосодержащего, с ног валящего, терпкого на вкус и смертельно опасного на вид.

Возможно, в бутылке была марсианская текила. А может быть и нет. Жидкий крем для обуви, например. Или ещё что. Похуже. Не знаю. Чёрт его там разберёт, что сгребла твоя рука в порыве чувств. Когда тебя прямо всего трясет от злости и ты не можешь сразу вот так взять себя в руки и расколотить этот проклятый и гнусный, до тошноты надоедливый визиофон.

Разбить его об пол. Вдребезги. В молекулы. В атомы. И даже в кварки.
Превратить в ничто. Стереть в микрочастицы. А потом – в супермикрочастицы.

Чтобы эти маленькие, гадкие козявочки мёртвой материи вошли в состав других стойких соединений вещества вселенной и больше никогда не выходили из него. И этим самым ничем больше не напоминали старине Лису о таком техническом несовершенстве современного мира, как совершенная, безукоризненно работающая видеосвязь.

Подставив щёку ласковому утреннему ветерку и блаженно улыбаясь, я заскрипел зубами как мог. Пусть звонит. Я наслаждался жизнью. Каждым мгновением бытия. Каждым миллимикромгновением жизни. И ничто не могло помешать мне в этом моём заведомо изысканном и добропорядочном деле. Ничто и никто.

Кроме, конечно… Уорхола. Разве что его. Чёрт его забери, приставучего старикашку!

Нет, этот трудоголик не просто звонил. Он трезвонил. Вопил на всю округу и на всю галактику. Как недорезанный ардурианец, чтоб его!

Этот мерзкий чинуша на другом конце провода решил, наверное, извести Хитрого Лиса. Сделать то, что он не сделал тогда на Эльмопее, когда удрал от превосходящих сил противника, оставив вашего покорного слугу подыхать в одиночку на поле боя.

Точно! Уорхол с этим своим визиофоном решил погубить доверчивого паренька Лиса, покончить с ним таким вот нехитрым, но стопроцентно эффективным способом!

В изобретательности шефу не откажешь.

Я разом отполовинил из своей подозрительной ёмкости. Из глаз посыпались искры и спёрло дыхание в зобу, но я в тот миг не думал о последствиях.

Потому, что нажал кнопку визиофона, весь превращаясь в слух.

- Как поживаешь Сэм? - поинтересовался старый негодяй, лишь только появился.

Он задал свой вопрос самым простецким тоном. Как ни в чём не бывало, в общем, по мере того как его глуповатые зенки фокусировались на моей физиономии.

Я не стал кривить душой и изворачиваться. Зачем? Я только вздохнул. А потом сказал всё, что думаю по поводу звонка Уорхола и по поводу его самого, как личности. Если, конечно, набраться смелости и допустить, что какая-то личность существует в таком существе, как, извиняюсь, Уорхол. Всё я это объяснил, как вы здесь все догадываетесь, далеко не в лучших традициях благовоспитанных граждан, наведывающихся к тому же регулярно в воскресную церковь.

Я не хотел никого оскорблять. Я лишь озвучил некоторые идеи пришедшие на ум.

Да ко всему прочему я поставил шефа в известность, что до того как он позвонил мне я считал, что мир, наконец, покатился к лучшему. Но только до того считал. Не позже.

- Теперь же мне придётся кардинально изменить своё мнение насчёт направления качения мира, - сообщил я Уорхолу как бы невзначай.

Я сказал Уорхолу, что заблуждался и, наверное, выглядел некоторое время смешно в силу своего заблуждения. Но всё в прошлом. Теперь буду настороже, избавляясь одновременно от своих иллюзий и коллизий. Уж теперь мне не с руки терять бдительность там, где другие её никогда не теряют. То есть во время очередного, заслуженного отпуска.

- Не вешай нос, старина, - пробурчал шеф и его квадратная маленькая головка меланхолически закачалась. Она качалась вплоть до того времени как он нахмурился. Как только Уорхол нахмурился, голова замерла. - Всё трижды перемелется, Сэм. Прежде, чем я вышибу тебя из Лиги. – Сказал он проникновенно. - За пьянство и неуважение к начальству, конечно. Больше вышибать таких, как ты, не за что. Но и того достаточно. Достаточно для того чтобы ты снял свои погоны и больше их никогда не носил. Ты ещё увидишь, Сэмюэл, мир в чёрно-белых тонах. И, может быть, даже в зелёных!..


Glava ll.

Что имел в виду мой шеф, Президент Лиги, самой известной в галактике тайной организации по борьбе с мошенничеством под зелёным цветом я не понял. Хотя вполне могло случиться, что и сам Уорхол не всё понимал из того что говорил. С него станется. Я же говорю вам, тип ещё тот. Не гомофоб, но недалеко. Впрочем, это моё личное убеждение.

- У меня для тебя, Сэмюэльчик, дельце, - счастливо сообщили собеседник, сверкая ублюдочными глазками.- Небольшое такое. Ма-а-ахонькое. Вот такое, - показал он с помощью нешироко расставленных ладоней размер предстоящей смертельно опасной и, как я по опыту знал, заведомо обречённой на провал операции. - Пятиминутное дельце, - подтвердил он уже несколько неувереннее. - А может, быть даже пятимиллисекундное.

Внутренне я расхохотался. Но внешне лишь свирепо сузил глаза.

- Уж не хочешь ли ты сказать, старина, что моему отпуску кердык? - высказал я без обиняков давно назревшую в голове догадку и добавил в конце фразы несколько слов, которые могли бы привести в смятение даже разбитного, много повидавшего редактора бульварной газеты, но только не Уорхола. – Не хочешь ли ты сообщить, приятель, что накрывается медным тазом моя поездка на Арсию Монс, Снега Олимпа, так сказать? – витиевато, но вполне понятно выразился я.

А выразившись, выпучил глаза на шефа, надеясь запугать его этим старым, но испытанным приёмом.

И ещё я пустил длинную струю сизого, ужасающе вонючего дыма в вызывающе светящийся экран. Прямо в наглые зенки.

Атомные ходики на стене пробили положенные четверть восьмого и намертво встали. А я рассеяно подумал, что часы старые, но работают исправно. Нужно лишь заменить урановые батарейки. Где-то валялись в кладовке.

Вывел меня из размышлений о часах Уорхол.

- Ты понимаешь, парень... э-э, - шеф потёр ладонью нос, а я, обмакнув палец в стакане с текилой, задумчиво облизал ноготь.

Я знал наперёд, что он скажет.

Потому в голове давно вызревала шальная мыслишка: а не пристрелить ли мне ублюдка пока есть азарт к такому делу и патроны в револьвере? То есть прямо сейчас. Здесь! В этом уютном закуточке нашей трёхмерной вселенной.


И, чем дольше я раздумывал над такой идеей, тем больше она мне нравилась. Казалась правильной, интересной. Я ведь привыкал к ней не один год.

Ну что с того, что Уорхол - шеф? Одним начальником в галактике станет меньше. И всего-то.

Тем более, что никто не заметит потери бойца. Такие маньяки, как Уорхол всё одно долго не живут. Их или сбрасывают с космических крейсеров в иссиня Чёрные Дыры (и другие прорехи вселенной) или доведённые уорхолами до полупомешательства экипажи взрывают их керосиновыми бомбами направленного действия начинёнными гайками, болтами и устрицами к тому же. Одно бесспорно. Чем меньше Уорхолы задерживаются на белом свете, тем полезнее такое положение вещей для социума и окружающей среды.

Так мне думалось в те наполненные непередаваемым драматизмом минуты.

Между тем, Гарри продолжал свое ублюдочное существование. Он топтался нечищеными сапогами по розовым мечтам Хитрого Лиса. Он вероломно попирал чьи-то грёзы об Арсии Монс, втаптывая их в вонючую грязь служебной рутины.

В одной руке служака дегенеративно мял старомодную шляпу коричневого фетра, точь-в-точь какие показывают в старинных фильмах о земных детективах, другую держал в кармане ношеных брюк. Всем своим видом служака показывал - ну и видок! – Ты попался, Сэм! Теперь от меня не сбежишь.

В своём рассказе о непростых взаимоотношениях с Уорхолом я опускаю то, что у него были красные от хронического недосыпания и к тому же бегающие крысиные глазки. Что эти глазки основательно сидели в глубоких тёмных глазных впадинах, запросто украсивших бы лоб любого второразрядного питекантропа. Я всё это опускаю как ненужные, отвлекающие детали. Бог с ними, с деталями.

Скажу лишь, что из-под мышки псевдо(недо?)человека выглядывала потёртая рукоятка отнюдь не игрушечной тридцатьвосьмёрки. С этой цацкой мой шеф не расставался даже на миг, не без оснований полагая, что его здорово ненавидят в отделе, а потому жизнь его ежечасно подвергалась серьёзной опасности.

Точно такая штучка, я знал наверняка, прикреплена к лодыжке негодяя. На вскидку могу сказать: под правой брючиной.

Естественно, ни для кого в Лиге не являлось секретом, что дешёвый трюк с суетливым выхватыванием револьвера с ноги и последующей беспорядочной пальбой, куда попало, Гарри перенял от меня.

От этой мысли мои губы непроизвольно скривила самая презрительная усмешка, какую я когда-либо видел в кино. Я вспомнил, что по огневой подготовке у Гарри всегда было удовлетворительно.

Гарри прочистил горло, словно был оперным певцом и собрался петь перед громадной аудиторией.

- Понимаешь, дружище, - сказал патетически этот самодур. - Никого ведь больше нет. Все на заданиях. Вот я и подумал. Если там Сэм ещё не околел… Пардон, от скуки... Может быть, он? То есть ты. Дело-то простецкое. Первоклашка справится.

Про первоклашку я где-то уже слышал.

- Наверное, Гарри, как в тот раз, - сказал я, собрав всю волю в кулак, а лоб в гармошку. - Когда мне пришлось сдерживать натиск целой банды головорезов. Этих звёздных рейнджеров с Пенелопы. Они, ведь, по твоей милости, Гарри, приняли меня за матёрого ублюдка - уголовника промышляющего на межпланетных трассах россказнями о своём участии в галактической гражданской войне, о которой никто никогда и слыхом не слыхивал. Перед тем заданием, дружище, ты тоже объявил, что посылаешь Лиса в приятный круиз. И делаешь это только потому, что под рукой не оказалось ни одного старичка-пенсионера, поросшего мхом вымыслов, домыслов и сплетен, так сказать, ветерана Лиги.

Я смерил Гарри испепеляющим взглядом способным по моему личному убеждению повысить до приемлемой температуру абсолютного нуля. Тем не менее, убийственный взгляд офицера Лиги нисколько не смутил руководителя той же Лиги. А возможно, даже вдохновил. Естественно, на всякие другие гадости и пошлости. О! Их у Гарри припрятано про запас вдосталь!

- Но ты тогда неплохо порезвился, мой мальчик, - подленько захихикал шеф. - Ты таки пристрелил того раззяву, командира взвода таких же, как и он сам, раззяв и, которых ты только что через чур громко назвал...

- Головорезами.

- Точно так, детка. Ты укокошил командира раззяв-головорезов. А в придачу ещё парочку - неумек-киллеров. Извиняюсь за неточность. Их ты покалечил. Не принимая в расчёт, конечно, того, что остальные, то есть,