отогнали в дальний конец котлована – взрывник знал, что до них камни не долетят. Никто толком не понял, для чего все это делалось, и даже Владимир, который со своей версией не задержался:
«Совсем офонарели», - это он в адрес начальства, - «ради двух машин руды (понял все же, что взрывалось) перекур двухчасовой устроили. Делать им нечего!»
А я промолчал, и внимательно следил, что же в карьере будет делаться дальше. Вначале приполз бульдозер и собрал разбросанные взрывом обломки в отдельную кучу. Всего то машины на две. Экскаватор же подогнали не к ней, а к остаткам руды от предыдущего взрыва, и он продолжил работу по ее вывозу в рудный отвал. Как я и предполагал. До конца работы ничего не изменилось, и компактная кучка богатой руды осталась лежать в карьере.
Утром, когда наша троица шагала на завтрак и уже подходила к вагончику столовой, Дока неожиданно тормознул, будто налетел на невидимое препятствие, и показал рукой в сторону дома «Милочки»:
«Палатку ставить закончили», - поделился увиденным, - «Никак ночью работали – вчера вечером половина брезента на земле лежала!»
«Нам какое дело!» - отмахнулся Владимир, - «Понадобилась «Милочке» - вот и поставил. Ему все равно когда работать, днем или ночью!»
Дело зато возникло у меня: желание к палатке завернуть, и убедиться, что в ней ничего не лежит. Потому что – если я верно рассуждаю – лежать в ней может богатая руда, которую вчера днем взорвали, осторожно в кучку сгребли, и оставили на ночь в карьере.
Но, конечно, удовлетворить любопытство я не побежал, что бы не привлечь к такому поступку чье-либо внимание, а поспешил за приятелями, уже меня на тройку шагов опередивших.
А на полпути из столовой к карьеру, я Владимиру предложил пари:
«Помнишь, как вчера в карьере руду взорвали, и в кучу сгребли? Помнишь, что она на ночь там и осталась?»
«Помню. Ну и что?»
«А поспорить с тобой хочу. Если сейчас лежит на месте – я твое любое желание исполняю, если исчезла – ты мне свою книжку прямо сегодня даешь почитать».
Владимир подозрительно на меня глянул, подумал, и спорить не согласился:
«Хрен тебе, а не книгу. Что-то не припомню, что бы ты когда-нибудь споры проигрывал. И сейчас меня наколоть хочешь – отлично знаешь, что нет там руды!»
«Как хочешь», - ответил я как можно равнодушней, но глазами уже начал карьер осматривать, нужное место должно вот-вот попасть в поле зрения.
За ночь куча исчезла. Теперь камни лежат в палатке, больше негде. А на их месте осталось немного обломков – экскаватор все же не метла – общим весом килограмм пятьдесят. Владимир отсутствие кучи тоже заметил, не понял, какое лично для него это имеет последствие, зато не замедлил оценить мой поступок:
«Товарища обмануть решил!» - посмотрел, как на врага народа, - «Вместо того, что бы объяснить, куда камни делись!» - начал чиркать спичкой, пытаясь ее зажечь, парочку сломал ввиду нервного состояния, потом сигарету все же прикурил, и уже поспокойней выложил свое мнение, - «На отвал рудный увезли, куда еще! Вечером и проверю!»
«Только вначале в палатку загляни, что у домика «Милочки» стоит!» - не глядя на приятеля, бросил я в сторону, - «А отвал потом проверяй!»
Владимир дернулся, будто его хватануло током, и замер статуей. Похоже, кое-что начало доходить, потому что начал медленно поворачиваться в мою сторону:
«Хочешь сказать, что он (то-есть «Милочка») туда руду перевез? Что бы я не мог с ней работать?» - не дождался от меня ответа, - «Значит, богатую руду себе под бок, а мне на отвале в бедной ковыряться?»
Я молча покивал головой, с выводами приятеля соглашаясь, но не мог и не отметить отсутствие полной в этом вопросе ясности:
«Палатку нужно втихаря проверить, на всякий случай. Может я ошибаюсь».
«Что бы у тебя хоть раз мозги не сработали!» - услышал я издали, потому что Владимир уже летел из карьера эту чертову палатку проверять.
Вернулся быстро, не забыл поделиться увиденным:
«Руда лежит. Осталось свет провести, и можно камни колотить в любое время, даже ночью».
«Расстроился?» - посмотрел на него с сочувствием.
«Буду на отвале ковыряться», - вздохнул с сожалением, - «И из палатки сопру, если будет возможность!»
«Об этом с Докой договорись, он тебя предупредит, когда «бандюки» из лагеря уедут», - хоть и ругал Владимира, за его увлечение золотом, а вот подишь ты, теперь и на совет решился. И даже пошел дальше:
«Собери все эти обломки», - те, что остались от исчезнувшей кучи, - «В них золота больше, чем в любом камне из отвала».
Помощник не заставил ждать, и с моей помощью мы быстро восемь пробных мешков затарили. Восемьдесят кг, то есть восемь грамм золота, не меньше. Владимир на глазах повеселел.
А вечером порадовал Дока: завтра вдвоем с парнем идут они на охоту. Заодно посмотрят оставшиеся в поле петли, настроят их. И конечно, определят, откуда одна петля исчезла, что бы вместе с зайцем появиться рядом с карьером. Владимир к нашему разговору прислушивался, с замечаниями не встревал ввиду поднятого настроения (восемь грамм золота), но отношение свое к теме высказал:
«Лучше бы о себе побеспокоились. Время идет, конец полевого сезона проглядывает, а с заработком неопределенка полная!»
На следующий день с собственной неопределенкой он начал разбираться. В карьере тщательно осмотрел место недавнего взрыва, наколотил пробный мешок камней из вмещавщих богатую руду пород, поколотил под ногами, тоже что-то собрал. Подошел ко мне в состоянии полного удовлетворения, пнул ногой принесенные мешки, целых два:
«Есть золотишко видимое. Вечером здесь еще поработаю», - пристально на меня посмотрел, - «По темному подходы к палатке проверю», - готовился и из нее камни уволочь, - «что бы не в дверь ломиться, а с противоположной стороны, под брезент нырнуть».
«Даже не мечтай!» - погрозил ему кулаком, - «Пока я и Дока не разрешим – никуда не полезешь! Знаем твое умение от лишних взоров прятаться! Враз спалишься, и из артели вылетишь! Безработным побыть мечтаешь?»
Остаться без работы ему не хотелось, а потому в препирательство не вступил, дальше на меня старался не смотреть, на вопросы отвечал как трусливый воришка крутому оперу, и после трудового дня в карьере остался.
В домике появился в сумерках, в настроении нормальном и с двумя мешками камней. Вслед за ним объявился и Дока, пустой, то-есть без добычи, и веселый, чем Владимира возмутил:
«Мог бы и зайца принести!» - с ходу завелся, - «Вкус мяса уже забыли – в столовой одна тушенка, и столько ложат, что кроме запаха ничего не чувствуешь!»
Дока к моему удивлению не возмутился:
«Мяса завтра наешься», - это он Владимиру, - «Милочкин с кампанией ночью фарить сайгу собрались, только», - не мог не отметить бесперспективность мероприятия, - «такыров, где ее догнать можно, близко от лагеря нет, а в сопках гонять бесполезно!» - схватил меня за руку и потянул на выход.
«Добудут, добудут!» - донеслось вслед, - «Не одни вы все умеете, зверобои хреновы!» - браконьерами обозвать постеснялся!
От домика отскочили метров на пятнадцать, подальше от недоброжелателя, и только проверив, что этот тип нами не интересуется, Дока выложил главную новость:
«Привел меня Славик к месту, где петля стояла, а потом исчезла. Точно с зайцем была, волосы на кусте остались! А проверял ее парень вместе с «Дылдой», и тот упросил его о зайце умолчать, из петли не вынимать. Оставить для «Милочки», тому заяц вдруг понадобился. Ну парень и послушался, хозяину петель, который сейчас жмур, про зайца умолчал. А «Милочка» потом Варе его принес, как своего. Наверное после того как с «Дылдой» они его с петлей перенесли к карьеру и механика туда заманили!»
«Ну да», - согласился с напарником, - «Дылда» механика и уговорил, к карьеру ночью смотаться – с «Милочкой» в это время тот уже на ножах был».
«Теперь обоих гадов запросто можно на чистую воду вывести!» - воодушевился Дока возможностью возмездия, - «Сгонять к ментам – всего и делов!»
«К каким ментам?» - вот наивность то! - «Советским, или эпохи перестройки, которым все до лампочки, кроме денег?»
«Ну…», - Дока помялся, - «наказать их как-то нужно?» - и замолчал.
«Нужно», - в этом я напарника поддерживал, - «только не сейчас. Вначале разберемся, куда они камни из домика увезли, и куда собираются переправить те, что сейчас в палатке лежат».
«Куда!» - Дока ухмыльнулся, - «Точно не дорогу мостить, а золотишко извлечь!»
«Вот и разузнай, где они этим извлечением будут заниматься!»
«Разузнаю, втихаря как прошлый раз камни они не увезут. Только что это решает?» - Дока пока ход моих мыслей не понял.
«Многое. Причастность «Милочки» и «Дылды» к смерть механика и жмура закопанного, мы ментам не докажем, улик никаких, одни предположения. Кроме разве того, что «Милочка» хозяина женских красных полусапожек из артели к поезду или автобусу не довез. Только он и здесь выкрутится, скажет, что мужик в поселке сам из машины вылез, а куда пошел – он и не знает. Может оставил что-то в артели, решил туда вернуться», - Дока слушал и кивал головой, - «А если мы найдем место, где «бандюки» камни дробят и незаконно золото извлекают – тут ментам деваться некуда, все, что им расскажем, проверять придется!»
«Все понял!» - отрапортовал напарник, - «Глаз с палатки не спускаю, камни из артели хрен они втихаря вывезут! На Урале за ними рвану!»
.
Часть тридцатая.
Утром в столовой привычно пахло тушенкой, и Дока сделал вывод:
«Облом вышел, у «Милочки» с кампанией, сайга от них убежала!» - это насчет ночной охоты, с фарой и погоней за животными на машине. А я глянул на Владимира: как он, доволен, что обдурила сайга горе-охотничков? Приятель улыбку мою проигнорировал, и прошипел сердито:
«Радоваться нечему! Я у Варюхи спрашивал - через пару дней пшенку голимую хлебать начнем!» - таков наш гринписовец: есть в тарелке кусок мяса – он защитник диких животных, нет – у него словно бы уши закладывает и глаза видеть не хотят, как тех же животных ночью гоном добыть пытаются!
Дока выслушал Владимира, вздохнул, и как о деле решенном, меня предупредил:
«После работы мотаем за мясом. Будь готов». С этим разошлись по рабочим местам.
Однако съездить на охоту не удалось. В обед подошел Сергей, предложил мне с Докой отойти в сторонку.
«Опять вас просить приходится», - и я тут же понял о чем: теперь нам предложат обеспечить столовую мясом. Почти угадал: «Парень у нас работает, живет возле озера, сеть большую имеет. Предлагает к нему съездить, ночью рыбу сетью половить. Говорит, что меньше ста-двести килограмм назад не привезет. На неделю хватит. А там глядишь и начальник вернется», - Николай Игнатович привычно в лагере отсутствовал, - «может что и привезет. Тушенка то кончается!»
Мы с Докой переглянулись, и не замедлили согласиться, потому что рыбалка и охота у нас котируется примерно одинаково, а рыбки мы давно не пробовали. Только будем не ответственными за мероприятие, потому что сетями никогда не увлекались, а как рабочая сила, таскать орудие лова. И предложили Владимира задействовать, на что Сергей согласился.
Через час, получив в столовой сухой паек в виде двух банок тушенки и булки хлеба, на хозяйке - стареньком раздолбанном Газоне - тряслись в пыли в направлении на Мирный. В самодельной на пол кузова деревянной будке за кабиной -
