Халявные баксы. (Части 26,27,28,29,30,31.)

                    Часть двадцать шестая.

С  утра работа в карьере вновь закипела. Наконец он определился в окончательном виде: постепенно сужающийся к дальнему концу котлован глубиной в пять метров. Сергей начал намечать в нем границы очередного уступа, по которому по спирали должны спускаться вниз самосвалы за рудой, а бульдозер выравнивал и подправлял старый въезд на эту новую дорогу. Из чистого любопытства после работы я пробежался   вдоль выложенных Сергеем камней, и увидел главное: в дальней трети карьера дальнейшие работы не планируются. По причине понятной: рудное тело так близко подходило к его обрыву со стороны сопок, что места для уступа в пустых породах не оставалось.
Задержался я часа на полтора, а когда пришел в домик, застал в нем одного Доку.
«А где этот?» - кивнул  на кровать Владимира.
«Не понятно, что ли?» - буркнул тот сердито, но все же ответил, - «Камни    колотит на рудном отвале, где ж еще! У него теперь там вторая смена!»
«А ты чего такой…взъерошенный?» - улыбнулся я приятелю, уже готовый выслушать от него неприятную новость. Редко Дока, с веселым характером, находился в настроении мрачном. Предчувствие не обмануло:
« Я к «бандюкам» заходил, по работе», - начал даже не мрачно, а со злом, - «а у них в домике пусто. Камни  тю-тю! Исчезли, и не вчера или сегодня, а когда мы в партии у Паши водку пили! Точно тогда! И увез их Милочкин – он же на бортовой, когда нас не было, куда то ездил, а потом вахтовку с людьми из Мирного сопровождал! Вовремя все провернул!»
Получается, главный артельский «бандюган» кинул меня и Доку как лохов законченных. Только не думаю, что камни с золотишком его кампания отбирать закончит. Прибыльное это дело, если на него даже наш товарищ  клюнул – имею ввиду Владимира. Так что Доку можно и успокоить:
«Что случилось – того не вернешь. Придется теперь повнимательней присматривать, что бы еще раз не лопухнуться!»
«Я с них … глаз не спущю!» - пообещал напарник, и оглянулся на дверь, потому что та начала открываться. Появился Владимир, с довольной физиономией, которого «бандюки» с их камнями мало волновали, потому что в двух брезентовых пробных мешках были свои, как мы полагали, качественно отобранные, и вдобавок, нахально в общий наш домик принесенные, несмотря за все уговоры этого не делать. То-есть, Владимир определился с золотишком окончательно, будет теперь камни с ним отбирать и считать это главным приработком, потому что никакого  другого не знает. К удивлению, появление золотоковырятеля Доку обрадовало, он даже улыбнулся, и задал почему то не ему, а мне подозрительный вопрос:
«Сколько золотишка за сегодня поимел?» - вначале оценил на глаз вес принесенных камней и сделал в голове соответствующие расчеты, - «Грамма два, не меньше!» - посмотрел на меня с той же улыбкой: как отреагирую. Отреагировал Владимир:
«Сколько отобрал – все мое. До снега на институт дочке наковыряю», - это он   имел ввиду золотишко, - «Не пропаду, даже если всех нас начальство кинет!»
Дока дурашливо покачал головой:
«Какой ты молодец!» - и, нисколь не возмутившись, искоса глянул на меня, из чего напрашивался вывод, что и он вот-вот тем же золотишком не прочь заняться. Как и Владимир. Оставалось махнуть рукой и промолчать, но настроение мое они только что подпортили, этим проклятым золотом, и я отплатил им тем же:
«До снега ковыряться в отвале не получится. Треть карьера из добычи выпадает, сам в этом убедился сегодня», - и рассказал подробно, чем там занимался Сергей, и что я после него видел. К удивлению, никто из приятелей не возмутился.
«Ну и черт с ними», - это о делах в  карьере, - «больше буду времени на отвале проводить. И дочь в институт отправлю точно!» - так ответил Владимир.
«Пора и нам на отвале поработать!» –а так Дока, и явно для меня, хотя и не смотрел в мою сторону. Дальше разговор продолжать ни с кем не хотелось. Пришлось обратиться к верному другу, что я в подобных ситуациях обычно и проделывал:
«Пойдем, Чапа, погуляем, отдохнем от прохиндеев, которых на золото потянуло!» - и собачуха с радостью кинулся открывать дверь лапой, что научился проделывал виртуозно.
До ужина километров пять пробежать мы успели, сделав вокруг карьера большой круг. Чапа, поняв мое отнюдь не радостное настроение, крутился рядом, далеко не отбегал и постоянно заглядывал мне в глаза.Я в эти моменты  ему улыбался, не переживай мол, все нормально, но мысли совсем не соответствовали этим улыбкам. Что же получается и что делать, если вернейшего моего напарника и единомышленника потянуло на проклятое золото? Он что, как и Владимир будет появляться в домике с мешком камней и прятать их под кровать? Он что, и ружье забросит? И даже забудет наше с ним расследование смертей бывшего механика и того мужика, чей труп закопан недалеко от лагеря? Не хотелось верить, но последние высказывания Доки говорят именно об этом.
Начало темнеть, в лагере повариха давно позвала народ на ужин, несколько раз ударив по подвешенной возле столовой железяки. Через полчаса и мы с собачухой подошли к вагончику-столовой. Чапа тут же полез к своей персональной миске, которую Варюха для него завела под вагончиком, я же прошел в него. Как и расчитывал, заканчивали ужинать последние несколько человек, я нашел себе место, и не торопясь занялся едой тоже, с расчетом закончить ужин последним. Поговорить нужно было с Варей, когда она освободится – вчера Дока упомянул о закопанном жмуре, то-есть какой то интерес к нему оставался. Вот и хотел у Вари узнать, кто в лагере недавно ходил в красных женских полусапожках, и был ли вообще такой человек, а если был, то куда подевался. И если совсем честно, то надеялся какими-то новыми фактами друга и напарника отвлечь от затеи с ковырянием золота.      
Варя присела за мой столик, когда последняя пара ужин закончила, минут десять мы с ней поболтали, о пустяках.  И в подходящий момент вопрос ей я и задал: не ее ли полусапожки валяются в горках, красные и вроде не очень старые. Варюха рассмеялась:
«Никогда у меня таких не было, и у сменщицы тоже. А носил их мужик щупленький, с ножкой детской. Только его в лагере нет, домой уехал, когда механик старый разбился», - это я и хотел узнать, но появился еще один вопросик:
«А кто повез его к железке, или автобусу?»
«А Милочкин, кто ж еще. Поехал за продуктами, и парня с собой прихватил», -  есть, есть, чем удивить Доку и направить его на путь истинный, подальше от золота и ближе к привычному для нас обоих расследованию криминальной истории!  

                             Часть двадцать седьмая.

Утром поговорить с Докой не удалось – Владимир крутился рядом и не отставал от нас ни на шаг. Из чего я сделал предположение, что за мое вечернее отсутствие он   провел необходимую работу по привлечению нашего технаря к незаконным и опасным действиям на рудном отвале. Наверное, убедить Доку удалось, иначе сейчас  тот не старался бы отводить от меня глаза, да и обычных утренних приколов от него не слышалось. Молча собрались, молча позавтракали в вагончике-столовой и разошлись: Дока – на площадку ремонта техники, Владимир в другую сторону – к карьеру, а меня Сергей попросил зайти   в свой балок.
«Вчера  по моим следам бегал», - с интересом на меня посмотрел, - «Все разглядел?»
«Что до снега карьер не дотянет - понял», - а как по другому, ежели третья его часть Сергеем же из дальнейшей работы выведена?
«Не дотянет», - вздохнул геолог, - «но винить некого. Нет второго экскаватора – нет и нормальной работы», - жестом предложил садиться за стол, - «Уверен, что друзьям своим ты все рассказал, но простых работяг в это дело посвящать не стоит. Пусть пока возможно спокойно работают», - и начал выкладывать на стол бумаги.
С полчаса  посвящал меня в срочную работу – отбору проб в нескольких разобщенных местах. Показал эти места на плане, во многом мною и составленном. Я собрался уходить, уже оба поднялись из-за стола, и здесь Сергей высказал то, что я от него слышать не хотел, но давно ожидал:
«Владимира по вечерам на рудном отвале постоянно вижу. Постарайся его урезонить. Хотя…», - он помолчал, - «сегодня с обеда руду начнут к железке возить. Так что ковыряться будет не в чем».
«Вот и отлично», - я ухитрился изобразить улыбку, - «увезут руду – и урезонивать не придется!» - с этим домик и покинул. Можно сказать, в хорошем настроении – у ребят моих возможность  золотом заниматься пропадает, по крайней мере на месячишко!
Владимиру насчет судьбы рудного отвала сообщил сразу и с удовольствием. Возмутил его окончательно, и не столько тем, что заниматься после трудового дня ему будет негде, не тем, что мечта поиметь деньги на институт дочери под сомнением, сколько моим отношением к вопросу его незаконного приработка. Стоически выслушал от него много «хорошего»,  в виде обвинений в мой адрес, но как и предполагал, в заключение убедился, что и коллега в делах добычных кое-что понимает:
«Ничего! Вон буровые», - кивнул в их сторону, - «скважины во всю шпарят по рудному телу! Значит, и взрывать его будут в первую очередь! Так что старую  руду увезут, а через пару дней новую из карьера на ее место положат!»
«Положат», - согласился с его выводами, - «Только это будет руда рядовая, золота в ней – граммы на тонну. Тебе же, с твоими любимыми «клопами», руда нужна богатая, с сотней грамм! А до нее непонятно когда дело дойдет!»
Владимир мгновенно злость на лице сменил заинтересованностью, что-то в голове прикинул, и уже спокойно меня уверил:
«Скажешь, когда до богатой дело дойдет. Ты же все знаешь! Иначе я с тобой и разговаривать перестану!» - определенно показал, что намерений своих он не изменил ни на иоту.
Перед обедом экскаватор из карьера начал выбираться. Владимир с мрачным видом проследил  за его действиями, убедился, что пополз он к рудному отвалу, буркнул мне:
«Думал, на понт берешь!» - и замахал кувалдой как ненормальный. Даже жалко мужика стало – так  распереживался. Я едва успевал отбирать в брезентовые мешки выколотые  камни, уже собирался предложить  перекур, и здесь забамкала в железяку повариха. Слава богу, очень вовремя – нужно идти в столовую! Владимир делал вид, будто сигнала не слышал, кувалдой продолжал лупить и лупить, но загудели клаксонами сразу несколько машин – звуки донеслись в карьер со стороны рудного отвала, - и мой помощник бегом кинулся посмотреть, что там на верху происходит. Я за ним, быстрым шагом.
Четыре не артельских камаза сигналами известили о прибытии в лагерь,  уже подъехали к рудному отвалу, и один из них задом подползал под ковш экскаватора, готовясь к погрузке. Владимир с мрачным видом наблюдал за маневрами техники:
«Думал, наши машины будут руду к железке возить, дня три с этим делом провозятся», - вздохнул с сожалением, - «Надеялся подольше эти дни на отвале повкалывать», - повернулся в сторону техники, - «А выходит облом: Николай Игнатович машины на стороне нанял! Вот гад!» - так характеризовал «любимого» начальника артели! Обреченно махнул рукой, и пошел в направлении вагончика-столовой. Я за ним, непонято почему за товарища переживая. Хотя должен был радоваться: возможность незаконного и опасного деяния для него на некоторое время исчезает.    
После обеда, в оставшиеся пол часа перерыва, в домике развалились на