Озёрная пастораль

знает… И аккумулятор сел… И сигналка зажигание клинит… Всё к одному… -  Володька безнадёжно махнул рукой. – И ни  одной машины! А завтра опять рабочий день, никто, может, и не приедет… Хоть помирай…
     Помолчали.
     - Не-е, - протянул, наконец, мужичок. – Не получится. Я ж дороги ни хрена не знаю! Первый раз здесь, заплутаю ночью! Ты то в своей сидеть будешь, ничем не поможешь… Утром, вот, после рыбалки… Часа в два, а?.. Ночью не поеду! – категорично проговорил он. Затоптал окурок, пыхнувший искрами на ветру, и упорно смотрел в сторону. Ответа не дождался, и вновь заговорил:
      -  Я и в сигналке не разбираюсь, а то бы помог… Что уж я, не понимаю, что ли, как бывает?..  Там, говорят,  «секретка» спрятанная… Не искал, нет?.. Её отключить надо, может, поможет?.. – уставился он на Владимира, и даже фонарик направил тому в лицо.
     Но Володьке было уже не до него. Он уже давно всё понял. Ему хотелось сейчас лишь одного: залезть в машину и прижаться к тёплой собаке. И не слушать этого… «земляка» - ровесника…
     - Понял я тебя, понял…  Спасибо за помощь.
     Он повернулся, пошел, спотыкаясь, к машине.
     - Да я бы, вправду, помог! Не разбираюсь! – громко продолжил ему в спину рыбак.
     Володька обернулся.
     - Понял я, понял! Спасибо! Дай Бог тебе в такое же дерьмо не попасть! – так же громко ответил он и даже руки развёл в сторону. – Иди, иди! Мне собаку прогулять надо!
     Свет фонаря стал удаляться.
     Вовка выпустил Ульрику, сам присел на порог машины и снова закурил.
     «…Видишь? Там, на горе возвышается …»
     - Как же так? – растерянно думал он. – Ровесник же мой… старик… бросить вот так… А если б зимой?.. – Собака ткнулась в ладони. Он посмотрел на её чернеющий силуэт, погладил, но мысли были о другом. –    Замёрз бы… Окочурился…  А  ведь земляк, ровесник…
      Собака упорно двигала носом, пялилась на него.
      -  Сейчас, милая. Глоток остался. – Он пожужжал  фонариком, нашел бутылку. -  На, пей.
       Собака припала к ладошке.
       - А хлебушек?.. Будешь? – Он подсунул её очерствелую пайку. – Нету больше, Рикушка, ничего…
      Собака взяла кусок и зачавкала.
      -«Видишь? Там, на горе…»
     - Давай, поспим немного…  Давай, - попросил он. Собака запрыгнула в машину.


     … В окно настойчиво стучали. И весь салон был ярко освещен фарами подъехавшей сзади машины. Скалилась Рика.
     - Сейчас, - он приоткрыл запотевшее стекло. – Сейчас, ребята, выйду…
    Руки ходили ходуном от холода. Он всё никак не мог подцепить  стопорную кнопку двери. Наконец, поднял и вылез из машины.
     - Здрасьте. – Ноги не держали. Он повалился на машину, уцепился за багажник на крыше. – Здрасьте. И не слышал даже, как вы подъехали. Крепко, видимо, заснул…
     Трое парней в яркой блестящей при свете фар одежде с удивлением смотрели  на его трясущиеся руки, на беснующуюся в машине собаку и улыбались.
     - Перебрал, что ли, вчера?  Эк, как тебя трясёт!
     - Нет, от холода это я… - Он всё силился  прикурить от спички, но никак не мог поймать сигаретой огонёк.
     - Да не мучайся ты! На! – один из парней протянул ему зажженную сигарету. Ребята уже не улыбались.  – Случилось что?
     Вовка кивнул головой, зачмокал губами, пытаясь раскурить сигарету.
     - Брелок в воду уронил. А сигналка  движок заблокировала.  И аккумулятор, как назло, сдох… Разобраться не могу, дубоватый я в этом… И почему сирена воет? У нее питание свое, что ли?
     Он смотрел на темные, шевелящиеся от  ветра кусты, и старался не встречаться глазами с ребятами.  Чего они… Помогут, что ли… Самое время лодки качать – да на воду, самый клёв…  И за себя было стыдно:  старая штормовка, трясёт всего, как с похмелюги,  обросший… Бомж бомжом…
     А ребята оживились.
     - Андрюха! – крикнул один из них. – Иди сюда! Консультация  нужна!  По твоей части…
     Из-за  машины вышел еще один парень, нехотя подошел.
     - Вы мне лодку дадите накачать, в конце концов? – пробурчал он. – Рассвет скоро, а у нас еще конь не валялся… Привет,- попутно кивнул Владимиру. – Что у вас здесь?
     - Андрюх, кончай ныть. Помоги  отцу,  с вечера «загорает».
     - Что случилось? – всё также угрюмо спросил Андрей.
     - Да он брелок замочил!  Не просушил – и щелкать начал! Движок заблокировало.
     - Ладно, разберёмся. Серёга, иди, лодку качай. Батя, собачку бы подержать…
      - Она не т-тронет. Уч-чёная… - заикаясь от холода проговорил Владимир. Но, на всякий случай, уселся на пассажирское кресло, а Ульрику отправил на заднее сиденье.
     Андрей – как был в цивильном костюме – зарылся под панель. Долго копошился.
     - Батя, посвети. - Отодрал боковую обшивку, «прошелся» по проводам. – Вот оно, родное! Ты смотри, куда зафигачили! – Он отсоединил автономное питание.  – Живём, батя! Покатишь сейчас!
     Они вылезли из машины.
     - Возьми тряпку. Чистая. А то весь костюм извазюкаешь, - протянул ему ветошь Владимир. Стыдно было – до омерзения к себе! В кармане лежала лишь помятая сотка: ни к чему ему деньги на рыбалке были. Опять дурак дураком! – Андрей, - сказал он глухо. – Мне заплатить нечем. Сотка только у меня. Масла, правда, полканистры есть! -  вспомнил он вдруг обрадованно. – Возьмёшь?!
     Тот тщательно вытирал руки.
     - Серёга! – крикнул он в сторону своей машины. – Накачал?  Мы почти закончили. – Обернулся к Володьке. – Давай, садись. Пробовать будем.
     Вовка с зажатой в ладошке купюрой сел за руль и включил зажигание. Двигатель нехотя заурчал и смолк.
     - Понятно. Вылазь. Покури пока. Эй, мужики! Айда сюда!
     Подошли ребята, уже переодетые в рыбацкий камуфляж.
     - В общем, так…  У него, кроме аккумулятора, ещё и бендикс западает…  Сейчас метров тридцать толкнём – схватится.  Только, батя, ни в коем случае не глуши! Иначе не заведешься, понял?
     - Андрей, возьми,- просительно сказал Владимир, протягивая тому «сотку». Руки до сих пор дрожали.
     - Слушай, бать, ну, не унижай меня. И себя тоже. С кем не бывает. Лучше выручи кого-нибудь… в следующий раз… Главное – не глуши машину, понял? Не заведёшься! Садись. И вторую сразу включай! И подсос вытяни!
     - Ребята, а вы откуда? Челябинские?
     - Копейские. Садись, батя, садись! Нам на озеро пора!
     - Ой, ребята, стойте! – Он залез в багажник, вытащил кашу с прикормом. – Возьмите, может, пригодится…
     - Ты -  то как, поймал что-нибудь?
     - Нет, поклёвки даже не видел,- сокрушенно помотал он головой. – А соседи, через залив, дёргают чего-то…
     - Всё, всё, садись…
     Он сел за руль.  Через несколько метров машина взвыла, и движок заработал. Ребята отстали. Он притормозил, высунулся из окна.
     - Ребята, спасибо вам!
     - Давай, давай, удачи, отец!  Не глуши! – донеслось в ответ.
     Он включил дальний свет и покатил по степи. Ульрика опять сидела рядом и внимательно смотрела вперед, в сереющие дали.
     - Вот, ребятишки… Лет по двадцать пять, поди… - думал он  дремотно. Печка была включена на полную мощность, и конденсат на стёклах потихоньку испарялся. – В чистом полез, даже не переоделся… И деньги не взял… и масло… И не ровесники… Чужой старик, а они… Андреем зовут… Ты смотри! – усмехнулся он. – Андреем…
     Посмотрел на Ульку. Та, почувствовав его взгляд, обернулась.
     - Всё, милая, всё,- погладил он её по голове. – Сейчас и ужинать, и завтракать будем. Выручил нас Андрюха. Спасибо ему. Всё, милая…
      «Видишь? Там, на горе…»
      На горизонте заалело.