Эрадегонда

ПРОЛОГ

Где-то в глубинке, под Парижем, 1910 год.
- Фил, куда ты? Может, хоть поужинаешь дома? – Катерина умоляюще смотрела на супруга.
- Дорогая… Тебе нельзя нервничать. Можешь навредить малышу. Да и к тому же я просто прогуляюсь - подышу свежим воздухом. Устал. – не оборачиваясь, он быстро вышел из дома, который был для него хуже заключения.


Даже в ожидании рождения их первенца, Катерина не утратила той красоты и обаяния, которыми она обладала с первой минуты их знакомства. Филипп вспомнил – на день рождении матери, куда были приглашены все окрестные девушки, она выделялась из общей массы. Это была их первая встреча. Он знал, что девушки здесь не просто так – мама решила его женить. Но так как они принадлежали к древнему знатному роду, то невесту ему она решила выбрать сама. Переругавшись с мамой, Фил решил уйти из дома. Пускай веселятся – только без него. А жену он найдет себе сам.

Но столкнувшись с Катериной на лестнице, Филипп передумал. Он, как завороженный, смотрел в ее зеленые глаза, и впервые не знал, что сказать. В тот вечер они долго танцевали и много разговаривали. Фил чувствовал себя окрыленным, и был готов ради нее на любой подвиг – не только жениться.

Свадьба была пышной. Гостей приехало очень много – больше половины Филипп видел вообще в первый раз, не говоря уж о родственниках со стороны невесты. Но его это не смущало – он ждал, когда все разъедутся и они, с его «принцессой», останутся вдвоем.


Первые пять лет прошли, как в сказке – супруги отправились в путешествие вокруг света – так захотела Катерина. В обществе она была королевой, и Фил очень этим гордился. Проблемы начались после. Первый звоночек прозвучал, когда он захотел сына.
- Милый, я еще не готова к этому… Да и зачем портить мне красоту? Я хочу еще развлечений, отдохнуть, а ты меня привязываешь к пеленкам и дому. Я еще не готова быть старой и жирной клушей – и точка!


Потом – постель. Окрыленный, он не обращал на это внимания, но вскоре задумался – она как будто просто исполняла свой долг: отворачиваясь от поцелуев, почти не прикасаясь к нему – да и вообще вела себя очень холодно в постели. Катерину интересовали только деньги: «Дорогой, когда ты уже освободишься? Не поверишь, присмотрела себе такое отличное манто! Да, и знакомый ювелир предложил скидку - пора бы мне обновить серьги. В этом сезоне в моде бабочки с крыльями из мелких бриллиантов».

Филиппа как будто окатили ледяной водой. Как он ни старался – не мог возродить в себе те чувства к Катерине, от которых хотелось летать. И его больше не тянуло к ней в кровать.


Однажды Фил встретил старого друга, и они, оживленно болтая, зашли в кабак – там к нему и подошла довольно милая куртизанка. Их взгляды встретились. Она стояла рядом - разгоряченное тело, пухлые губки, одаривающие улыбкой, обещающие райское наслаждение - и взгляд, зовущий к наслаждениям. Фил понял, что не уйдет отсюда, пока не вкусит всей сладости этой прелестницы. В тот момент он позабыл обо всем - о друге, о жене, о мире. Схватив куртизанку на руки, Фил поднялся с ней на второй этаж, в одну из свободных комнат для постояльцев. Девушка обхватив его руками за шею, прильнула всем телом, и жадно поцеловала. Они упали на кровать, он рвал на ней одежды - вся страсть, ласка и нежность, накопившиеся за это время - все хотело вырваться наружу. Это была его первая измена, но он не чувствовал вины, а даже наоборот – какое-то освобождение.

С тех пор это заведение стало для Филиппа непременным пристанищем по пути домой. Катерина обратила на это внимание только через год – ей было скучно веселиться одной, да и к тому времени стало модным приходить на вечеринки с супругом. Несколько раз получив отказ на просьбу сопровождать ее, она все поняла.

Стараясь вернуть утраченное, Катерина ждала его прихода каждый день: отправляла прислугу домой пораньше, одевала красивое белье, зажигала свечи на столе, ожидая его на ужин; была ласковой, нежной и предупредительной – но все было тщетно. Однажды она даже сказала, что готова родить ему сына. Фил тогда промолчал, но в этот вечер прошел мимо кабака. Катерина была счастлива – исполнялось то, чего она хотела. Эта ночь была жаркой.


Больше Филипп к Катерине не прикасался, хоть и был обходителен – исполнялся любой ее каприз – ведь она носила под сердцем его наследника.

Воспоминания разбередили его душу, и, дойдя до кабака, Фил развернулся и не спеша пошел домой. Ему ничего сегодня не хотелось. На душе было неспокойно.




Повитуха нервничала - роды были тяжелыми. Мало того, что Катерина не хотела помогать, так еще вскоре стало понятно, что плода два. Первый ребенок уже появился на свет, его помыли и перевязали пуповину. А со вторым было сложнее.
- Давай, соберись с силами! - приговаривала, бегая вокруг роженицы, повитуха. – Совсем немного осталось!
- О, Господи! Зачем мне два?! Одного хватит! – сопротивлялась Катерина.
- Да как же так! Это же дитя, твое дитя! Не говори так!
- Раз так переживаешь – вот и забирай его себе! А – а – а… Больно-то как!

Через час на свет появился второй ребенок. Он был очень слаб, и еле дышал. Перевязывая ему пуповину, повитуха заметила, что с носа малыша течет кровь. Теперь уговорить Катерину принять его будет совсем непросто.
- Этого малыша придется везти ко мне. Роды были тяжелыми, и он слаб еще. Попою его травками, через три дня можно будет забрать. – женщина не стала говорить о том, что ребенок болен.
- Говорю же – он мне не нужен! Тем более больной – иначе, зачем ему травки? С этим не знаю, что делать! И не вздумайте Филиппу говорить, что была двойня. Накажу! А сейчас уходите все - я хочу отдохнуть!


Укутав малыша, повитуха бережно взяла его на руки, и вышла из этого шикарного дома. «Как? Как можно было отказаться от собственного ребенка?!» У нее никогда не было ни мужа, ни детей - не сложилось. Прижимая малыша к груди, женщина торопливо шла к своей лачуге. «Я спасу тебя, дитя. Чего бы мне это не стоило!»


Прибежав домой, она первым делом протопила печь, чтобы ребенку было тепло. Потом, пока он спал, сбегала к соседке за коровьим молоком – чтобы было чем его кормить, когда проснется. Достала травки. Заварила их кипятком.




Шли третьи сутки. Малыш практически постоянно спал. Лекарственные травы помогали, хоть и очень медленно, но все - таки - кровь постепенно перестала течь, и кожа начала принимать естественный оттенок. Повитуха почти не спала и не отходила от него ни на шаг. Через неделю малыш открыл глаза – большие, красивые, цвета неба и с длинными ресничками.


- Я назову тебя Адам. – женщина заплакала от счастья.


Глава 1. Эра

- Бабушка, расскажешь мне сказку перед сном? Про ту волшебницу – Тори? - пятилетняя девочка, попробовав несколько соответствующих гримас, нашла нужную, и приготовилась заплакать. - Без нее не усну! Ну, пожалуйста!
- Конечно же, расскажу, Эрочка! Ложись поудобнее, и не нужно плакать.
- Только давай с самого начала! – успокоившись, девчушка накрылась одеялом и закрыла глаза.
- Было это давным-давно… Жила-была девушка, и звали ее Виктория. Друзья называли ее Тори.
- Бабушка, вот и меня все называют Эра… А как мое полное имя? Я все еще не могу его запомнить.
- Эрадегонда. Такое имя дала тебе твоя мама. Оно старинное. Так уже никто не говорит. Поэтому все и называют тебя просто – Эра. Так вот… Как Виктория появилась на свет, никто не знает точно – просто однажды из леса вышла маленькая девочка, и пришла к нам в деревню. В этой деревне жила одинокая бабушка, она ее и приютила. Тори росла здоровой и жизнерадостной. У нее было много друзей. Однажды они с подружками пошли в лес за грибами, там одну из них укусила змея. Девочки испугались, а Тори, насобирав каких-то травок, приложила их к ране. Села возле раненой, закрыла глаза и стала что-то шептать. Рана затягивалась на глазах. Через несколько минут соседская девочка была полностью здорова – на ноге не осталось и следа. Только Тори сидела рядом и молчала. Казалось, что она спит. Подруги окружили спасительницу, пытались разбудить – но она не просыпалась. Девочки взяли свои лукошки, и пошли домой, договорившись ничего никому не рассказывать. За то, что пошли в лес без спроса, за змею – их могли отругать. И эта Тори была очень странная – уже темнело, но она не просыпалась, да и что могло случиться – родители ведь рассказывали, что она появилась из леса, так что тут ей почти дом.

Через пару дней Виктория пришла домой сама.
- Бабушка, а почему она так крепко спала?
- Как выяснилось потом, она была колдуньей, но ничего плохого никому не делала. И не уснула Тори тогда - просто она владела даром - могла изменять реальность. Возвращаясь душой в прошлое, Виктория отогнала змею, и рана затянулась, как будто ее и не было, но на это понадобились силы, так как она была еще мала. Именно поэтому так долго приходила в себя.
- А что было дальше?
- С тех пор соседские девчонки обходили дом, где она жила, стороной – им было стыдно за то, что они бросили ее одну в лесу. Тори и бабушка остались вдвоем – местные жители боялись их. Видимо, кто-то из девочек все-таки рассказал о том, что произошло.
-А я бы ее никогда не бросила. Тори мне понравилась. А у нее были дети? – девочка уже засыпала. Женщина погладила ее по голове.
- Не знаю, Эрочка. Так вот… Шло время. Виктория уже повзрослела, стала красавицей. Однажды мимо ее дома ехал молодой принц, остановился попросить у прелестницы воды. Так они и познакомились. Он попросил ее выйти за него замуж - и жили они долго и счастливо!
Накрыв девочку получше одеялом, женщина заплакала. Эх, было бы все так просто. Тот день она помнила, как будто это было вчера…




Нора – так звали женщину, любила Викторию, как дочь. Когда от женщины отказались богатые хозяева - которым она верой и правдой служила всю свою жизнь - откупившись от нее лачугой на окраине, Нора осталась совсем одна. Она была кормилицей у богачей на протяжении двух поколений. Женщина очень любила своих отпрысков, и даже не задумывалась, что ее когда-нибудь может настигнуть одиночество. Однажды у Норы заболели ноги, и она не справилась со своими обязанностями – ей тут же выдали документы на домик, и быстренько нашли замену.

Поэтому, когда из леса вышла испуганная девочка, Нора как будто начала жить заново. Заботясь о девочке, она вновь почувствовала себя кому-то нужной. Однажды Тори пропала… Женщина не могла найти себе места от горя. Жизнь казалась ей бессмысленной. Идти одна в лес она не могла, ноги не выдерживали такой нагрузки. А девочки ничего не рассказывали, родители же косились на нее со страхом в глазах. Днем и ночью Нора молилась об одном – чтобы с Викторией было все хорошо.

И ее молитвы были услышаны – однажды утром, как будто ничего не произошло, Тори вернулась. Принесла грибов и ягод, и, попросив сварить ей грибной суп, легла отдохнуть. Проспала она почти сутки. Когда проснулась, подошла к Норе.
- Знаешь, я ведь теперь смогу тебя вылечить. Время пришло, матушка. – Виктория улыбнулась.
- Девочка моя… какое время? Как так вылечить? Садись лучше покушай!
- Да послушай меня! Теперь у нас все будет хорошо! - радостно вскрикнув, девочка подбежала к женщине и обняла ее.