Девушка в красном шарфе

Чувствуя сердцебиение своей второй половинки, Валентин смиренно клясться святым небесам, что никогда не отпустит её, ещё несколько лет сам назад надсмехаясь над теми, кто в его присутствии упоминал имя Бога. Но всё изменилось… именно тогда, когда их с Мариной взгляды встретились впервые, одинокий мужчина уверовал в чудеса и Всевышнего.
    За беседой, влюблённые делились друг с другом интересными наблюдениями, изредка прерывая разговор крепкими выражениями, вызванными чрезмерной неровностью загородной трассы. Кто-кто, а уж Марина, тогда ещё Авдеева, за словом в карман не лезла, хоть этого было и не сказать по её милой, по-детски наивной внешности. Когда по радио заиграла очередная бессмыслица группы «Звери», девушка поставила диск Кристины Агилеры, тут же заметив расплывшуюся по лицу Валентина улыбку. Определённо, даже в выборе музыкального жанра их вкусы неизменно совпадали.
    «Я ещё удачно сегодня освободилась. У нас скоро отчёт, так что, наверное, девчонки до сих пор корпят над бумагами в офисе».
    «Ничего страшного, пусть поработают, в коем-то веке. У нас в «Ириде», когда дела ещё шли в гору, наплыв был такой, что приходилось возвращаться домой за полночь. – Валентин сбросил газ, пытаясь рассмотреть сквозь стену дождя временные дорожные знаки. Педаль тормоза отреагировала не сразу, но увлёкшийся разговором водитель мысленно списал это на чрезмерную сырость дороги. – Вам же наверняка платят за сверхурочные?»
    «Платят, - отмахнулась Марина, - но это не стоит того, чтобы я пропускала наши с тобой семейные вечера. Как у тебя прошёл день?»
    «Candyman… - задумчиво, без капли артистизма в голосе, подпел исполнительнице слегка утомлённый водитель. – Сегодняшний день? Почти как обычно. С утра отвёз машину в сервисный центр, на гарантийное обслуживание, так что большую часть времени мне пришлось передвигаться исключительно на метро. Приехал на работу. Попил кофе, пообщался с клиентами, поломал голову над рекламным слоганом для новой марки стирального порошка, бла бла бла…. Вечером забрал машину и помчал за тобой».
    «Скука… - устало зевнула Марина. – А ещё эта погода… терпеть не могу дождь и серость. От вида грязных опавших листьев и пунцовых туч на небе у меня начинается страшная депрессия… которую, сможешь отогнать только ты».
    Девушка опёрлась на подлокотник между сидениями и прикоснулась нежными губами к колючей щеке своего избранника.
    «Серьёзно? Не знал, что тебя так раздражает серость и осень. Вообще удивительно, как с таким утончённым вкусом тебе удалось прожить в России целых двадцать три года».
    «Сама удивляюсь. – Усмехнулась она, краешком глаза взглянув на приборную панель. - Мы почти приехали, может ты сбавишь скорость?»
    Блондинка прищурилась от яркого света встречных машин и вернулась на место.
    «Ого, да ладно? А я и не заметил. – Сострил мужчина, издевательски отвернувшись от дороги. – Я приторможу, когда ты соизволишь пристегнуться ремнём, дорогуша».
    «Слушай, я не шучу» - ответила она чуть изменившимся тоном, после чего потянулась обеими руками за ремнём, с извлечением которого у молодой девушки вечно возникали проблемы.
    Серебристый «Форд» выскочил из-за поворота, пролетев на чрезмерно высокой, для населённого пункта, скорости крупную надпись «Сергиев Посад». Впереди их ждала остановка в круглосуточном универмаге, несколько мучительных светофоров в центре и бурный, чувственный секс под аккомпанемент бьющихся в окна капель дождя.
    «Знаешь, я так подумал – может к чёрту эту работу в доживающей последние месяцы фирме? Беру на завтра выходной за свой счёт и купаюсь вместе с тобой в океане блаженства до самого понедельника, как тебе идейка?»
    Марина воодушевлённо взглянула на Валентина, обдумывая его предложение.
    Он повернулся к любимой, на секунду застыв под её пронзительным взглядом. Каждый раз блондин попросту терял голову, когда она так смотрела на него своими большими чёрными глазами. Вопросительно заломив светлую бровь, мужчина взглянул на капельку родимого пятнышка в уголке её правого глаза, которая, вопреки всем злым языкам, придавала внешности Марины Авдеевой чертовскую соблазнительность. В своём выборе, Валентину всегда было наплевать на мнение остальных и в этой самоуверенности, Лозинский даже был благодарен собственной гордости.
    «Идейка что надо, милый, но ты забыл о том, что завтра мне обязательно нужно быть на совещании в половине первого. Пропустить его я попросту не могу, так что… придётся нам потерпеть денёчек. Впереди ещё все выходные. Конечно, если ты хочешь, возьми выходной, отдохни, а вечером я постараюсь приехать пораньше».
    «Ах, да, совсем забыл… ладно, завтра всё равно сокращённый день, управимся пораньше и…»  
    Внезапно, машина угодила в глубокую кочку, и весь салон ощутимо тряхнуло, однако же испарина, мгновенно покрывшая высокий лоб молодого человека оказалась вызвана совершенно иной причиной. Так и не дотянувшись до ремня безопасности, девушка вскрикнула от неожиданности.
    «Валь, тормози, я не шучу!»
    Автомобили из встречного потока один за другим заморгали разогнавшемуся «Фокусу» дальним светом, показывая тем самым, что он заметно превышает дозволенную скорость. Онемевший Лозинский в замешательстве вдавил непомерно отяжелевшую педаль тормоза, но она не отозвалась никаким изменением скорости. Точно налившись свинцом, металл под правой ногой Валентина нехотя поддался, однако те считанные миллиметры хода педали попросту не смогли бы оказать действенного влияния на скорость авто.
    Неуправляемый снаряд уже нёсся вдоль первых улиц города…
    «Что ты творишь! Остановись! - Взвыла испуганная девушка, руки которой непроизвольно вцепились в кресло и ручку двери. – Прекрати, это уже не смешно!»
    «Перестань орать! – Не выдержал Валентин. – Тормоза пропали, я не могу ничего сделать!»
    Впереди уже близились габаритные огни многотонного бензовоза, поворачивающего к автозаправочной станции. Уводить машину на встречную полосу не представлялось возможным из-за непрекращающегося потока встречного транспорта, а шансы того, что им удастся проскользнуть меж встречными машинами, благополучно выскочив на обочину, казались меньше, чем победа в игре «Русская рулетка» с пятью патронами в барабане. Времени на раздумья не оставалось совсем, и Валентин принял единственное верное, как ему тогда показалось, решение.
    Стальной конь оглушительно взревел, стоило только Валентину переключить скорость на первую передачу. Двухлитровое сердце машины едва не выпрыгнуло из-под капота, а салон наполнил такой дикий рык, что казалось, ещё несколько секунд и машину попросту разорвёт к чертям собачьим. Тяжело дыша, Марина закрыла глаза, умоляя Валентина прекратить свою идиотскую шутку, но молодой человек и не думал о забавах. Ежесекундно расстояние до бензовоза сокращалось, становясь воистину угрожающим. Несмотря на беспощадный ливень, растерянный водитель седана уже мог прочитать знаки на автоцистерне; широкий силовой бампер грузовика предвещал пассажирам легковушки беду. Калёным железом паникующий разум Лозинского обожгли мысли о том, что век, отпущенный судьбой их молодой паре, окончится всего через пару мгновений.
    В его кровь разом выплеснулся кубометр адреналина. В бреду, мужчина резким движением вырвал «ручник» и что было сил, вывернул руль вправо, в надежде на то, что машина перескочит высокий бордюр и вылетит на пустырь, не покалечив никого из окружающих. Казалось, от напряжения Марина лишилась чувств, но едва только передний бампер вонзился в бетонную плоть выщербленного бордюра, девушка издала страшный вопль, запомнившийся Валентину на весь остаток его жизни. Массой чуть превышая тонну, неуправляемый «Фокус» с лязгом и скрежетом влетел на препятствие правым колесом, тут же разорвавшимся в клочья, однако вопреки всем расчётам охваченного страхом водителя, не перелетел бордюра, а накренился водительской стороной, повинуясь законам физики. До посинения в пальцах мужчина сжал руль неуправляемого автомобиля, отпустив руки лишь тогда, когда в их с Мариной лица брызнули бритвенно-острые осколки битого ветрового стекла.
    Завидев опасные метания встречного «Фокуса» сквозь плотную завесу дождя, многие автомобилисты вокруг принялись сворачивать на обочину, спасая свой транспорт от взмывшего над дорогой болида, кометой летящего прямиком к автобусной остановке. Действия развивались настолько стремительно, что никто вокруг не сумел толком сориентироваться: ни пара напуганных автолюбителей, «догнавших» друг друга при виде взорвавшейся пластиком обвеса серебряной пули, ни замерзающие люди на остановке, прохаживающиеся взад-вперёд в ожидании последнего автобуса. Сквозь благозвучную завесу октябрьского дождя в унисон прекрасной музыке в их наушниках, молодые люди не слышали ничего вокруг, лишь единодушно подняв глаза на «поцеловавшиеся» по правую от них руку автомобили.
    Могли ли они тогда знать, что от собственной гибели их отделяет всего пара мгновений? Что следующий вздох, станет для каждого из них – последним.

    Чернота перед распахнутыми глазами Валентина чуть рассеялась. Холодным металлом на его зубах чувствовалась свежая кровь, забрызгавшая, кажется, весь салон разорванного на части автомобиля. Дышать было трудно, словно на грудь опустили пудовую гирю. Пошевелив пальцами рук мужчина в ужасе понял, что абсолютно не чувствует своих ног. На лицо окровавленного человека падали капли дождя, где-то вдали слышалась взволнованная человеческая речь. Рука Валентина самопроизвольно потянулась к застрявшей коленке, но тут же остановилась всего в паре сантиметров от неё, нащупав пальцами толстый металлический штырь, уходящий глубоко в ткани и мышцы зажатой ноги. Глаза издыхающего от боли снова раскрылись, проявив его разуму бездонное чёрное небо впереди.
    «Марина…» - Он повернул шею, слепо шаря другой рукой по пассажирскому сидению.
    Оно пустовало.
    Именно в этот момент изувеченного человека и охватила настоящая паника. Со стороны пассажира, развороченный светлый пластик седана багрился в кровавых разводах. Мужчина видел всюду разбросанные вещи из бардачка, мелкую стекольную крошку, разбрызганную кровь, от одного вида которой отбитый желудок Валентина сходился в страшных судорогах. Не было только её. Место той, которая обещала никогда не покидать его жизни, пустовало.
    «…Мари...! Марина!»
    Гул автотранспорта и крики множества людей только дополнили его пронзённое болью сердце ужасом. Капли дождя становились всё реже. Прикрыв левый глаз от стекающей со лба крови, обезумевший человек сумел полной грудью выкрикнуть имя любимой ещё несколько раз, прежде чем сознание окончательно покинуло его.
    Откуда-то снизу, прямо под водительским местом, слышался едва различимый человеческий хрип. Вскоре и он прекратился.          
                                                                                                               Глава 3
    «Проходите» - Николай Иванович вошёл следом и первым же делом снял с себя шарф, небрежно накинув его на вешалку.
    Светлый кабинет психотерапевта Децина был