же - есть возможность сравнить и убедиться. Неспешная рыба, небось, всё ещё колышется на скамейке.
Рыбы не было. Видать, уплыла. Или смыло течением. Так что я понапрасну вернулась ко входу в парк. На скамейке валялся скомканный лист. И я позволила себе полюбопытствовать.
Лист оказался нотной бумагой. Чётко отпечатанные линейки стремительно пересекались небрежными вертикалями. Кое-что я в этом понимаю - и в голове разом зазвучала мелодия. Боже мой! Что это?! Никогда ничего подобного не слыхала. Где-то внутри, то ли в горле, то ли в груди, лопнуло и застонало...
Но опять же - может, показалось? Может, как камушки? Это надо немедленно сыграть!
Я сунула в сумку лист и опрометью понеслась домой. Как торпеда. Час прогулки с рыбой так ничему меня и не научил.
Дома застала сестру. Фортепиано было её профессией. Я молча протянула ей наспех разглаженный лист. Она с удивлением взглянула, повертела перед собой - и напряжённо уставилась. Потом быстро села за клавиатуру и прищепила его поверх стоявших на пюпитре нот. И нашу скромную обитель потрясли звуки... Через несколько минут мы обе глухо рыдали, привалившись друг к другу. Ещё через некоторое время, отсморкавшись, сестра забормотала:
- Это классика! Несомненно! Какая сила, какая глубина! Но я не помню, где и когда могла бы слышать! Чья это вещь?
- Эта вещь..., - прошептала я, - эта вещь выбросилась из головы и улетело в мусор у одной дурочки, которая носит вот такие серьги. - Помедлив, я достала из сумки пакетик с зелёными стекляшками. А потом улыбнулась сквозь слёзы:
- Её можно найти во многомиллионном городе, как Золушку по хрустальной туфельке.
Но мы не стали искать. А плагиатом не занимаемся.
