Вурдалаки

институтом и «Авиадомом» был окружен забором. Возле ворот огражденной территории стояли часовые. Здесь размещался строительный батальон, возводивший около «Авиадома» квартал современных жилых домов. Личный состав батальона был сформирован в основном из призывников Кавказа. По вечерам на площадке перед воротами они устраивают танцы под музыку. Посмотреть, как лихие джигиты танцуют на пальчиках, собирается окрестная молодежь. Джигиты приглашают на танец местных девушек. И нередко между солдатами и местными парнями вспыхивают ссоры, перерастающие в драки, вызывающие головную боль у работников милиции и стройбатовского начальства. Но лишить солдат пары часов отдыха после тяжелого трудового дня никто не решается.
    С 1958 года в городе идет интенсивное строительство жилья, но его катастрофически не хватает. За пятнадцать лет население города увеличилось со 170 тысяч до 500 тысяч жителей. И это несмотря на запрет прописки в городе. Он растет за счет завербованных на стройки пятилетки. Сюда  массово направляются специалисты на вводимые в строй многочисленные предприятия, каждое из которых гигант в своей отрасли.  В городе правдами и неправдами прописываются жители обнищавших за годы войны окрестных сел и деревень.
Виктор вышел на остановке «Каменный квартал». Этот квартал первым на правобережье был застроен кирпичными жилыми и общественными зданиями. Был теплый, солнечный день. Около пятнадцати градусов по Цельсию. Однако прекрасный весенний день омрачал очень сильный запах сероуглерода с расположенного рядом с каменным кварталом завода искусственного волокна. Он вошел в подъезд и постучал в одну из дверей первого этажа. Дверь открыла пожилая женщина-мама Ивановой. Они с Людмилой занимали комнату в трехкомнатной квартире. Нехитрая мебель: у окна стол, у одной стены комод и диван, у противоположной - платяной шкаф и железная кровать. Представившись, Виктор попросил, чтобы ему рассказали о Батраке. Их рассказ часто прерывался слезами. Горе обеих женщин было неподдельным. Начала Люда:
-После окончания техникума я получила направление в цех слабой азотной кислоты в смену Шевелева. Он прикрепил меня для стажировки к Батраку. Месяца три Гера был для меня учителем и нянькой.  Да и потом нередко я обращалась к нему за помощью. И он никогда не отказывал, хотя взамен не имел ничего. Он был сирота, рос в детском доме. И коллектив воспитал в нем бессеребреность и благородство. Через восемь месяцев после знакомства мы стали встречаться не только на работе. У нас возникло взаимное чувство. Гера очень бережно относился ко мне. Старался не обидеть, подарить какую-нибудь мелочь, чтобы доставить мне удовольствие. На дорогие подарки денег у него не было. Но оформить официально отношения не хотел, пока не окончит институт. И ее черные миндалевидные глаза в очередной раз подернулись влагой.
-Он и в нашей комнате сам сделал ремонт, - вступила в разговор мама Люды, - очень уважительный был.
-А враги у него были? - спросил лейтенант.
-Не знаю, - ответила Люда. На заводе точно не было. Прошедшей осенью хулиганы избили на улице одного аппаратчика из смены Шевелева. И Гера загорелся идеей карать правонарушителей, вступил в бригаду содействия милиции (бригадмил). Вечера три патрулировал с милиционерами улицы. Но потом потерял к этому интерес, а вскоре был жестоко избит. Две недели лежал в больнице. Я заметила, что по выходе из больницы он все время ожидал каких-то неприятностей. На улице постоянно оглядывался, где-то купил и стал носить кастет. Я спрашивала, чего он боится, не смогу ли помочь. Он отвечал, что не девичье это дело, что он сам разберется. Вот и разобрался… Она опять расплакалась. Попрощавшись с женщинами, Казённый вышел на улицу.

                                                                  Глава седьмая

   Задумавшись, он шел к трамвайной остановке. Вдруг его толкнули. Он увидел перед собой двух мужчин. Один лет сорока-сорока пяти высокий, физически хорошо развит, другой лет двадцати пяти невысокий, чернявый. Одеты в костюмы с подкладными плечами одного фасона. Костюмы явно сшиты на заказ в ателье. Виктор посторонившись, хотел пройти. Но высокий вновь встал перед ним.
-Постой лейтенант! Поговорить надо! Ты вот что, особенно землю не рой! Убийцу тебе все равно не найти! А с жизнью расстаться можешь! А у тебя дитё малое!
-Да как вы смеете! - возмутился Виктор.
-Мы тебя предупредили! Подумай! Имей в виду, не одумаешься, умирать больно будет! - усмехнулся высокий. И они, развернувшись, быстро пошли к остановке, вскочили в подошедший трамвай и уехали.
   Виктор, оторопев от такой наглости, постоял некоторое время. Затем тоже пошел к остановке и, дождавшись очередного трамвая, поехал в отдел.
   В отделе он тщательно записал и разговор с Людмилой и с мужчинами. Причём описал их приметы, которые его профессиональный взгляд отметил помимо его сознания.
   По дороге он заскочил в библиотеку и обменял книги. Вечером, когда жена с сыном легли спать, он взял одну из книг и пошел на кухню читать.
   Они бежали толпой, держа в руках резиновые шланги, внутри которых были железные прутья. Догнав очередную жертву, беспорядочно избивали её. Забив человека до смерти, пускались в погоню за следующим. Одним из следующих был он - Виктор. Он убегал из последних сил. Поняв, что силы  кончились, остановился и повернулся, чтобы мужественно встретить смерть. Увидев, что он будет сопротивляться, они остановились и начали окружать его. Куда бы он ни кинул взгляд, видел оскаленные мерзкие рожи. Одна из них взмахнула шлангом, намереваясь нанести ему смертельный удар. «А!!!» - вскрикнул Виктор и … проснулся, недоуменно озираясь.
Он сидел за кухонным столом. На столе стояла электроплитка и лежала открытая книга. Над столом висел посудный шкафчик. Напротив тоже стоял стол и висел шкафчик их соседей Любасовых. Виктор взял в руки книгу и прочел название: «Война миров». Он усмех-нулся и посмотрел на часы. Шел второй час ночи. Он закрыл книгу и, стараясь не шуметь, пошел спать.


                                                                      Глава восьмая


   В семь часов утра Казённые еще спали, когда раздался настойчивый стук в дверь. Открыв дверь, Виктор увидел своего сослуживца Николая. Николай, высокий блондин двадцати восьми лет с голубыми глазами, родился и вырос в этом городе. Рядом с ним стояла его миловидная жена.
-Сурки! Спите еще! Такой прекрасный день сегодня! Я же обещал показать Вам Столбы. Собирайтесь! Поехали!
Минут через сорок все пятеро сидели в автобусе маршрута №7. Вышли они на остановке «Турбаза» и пошли по широкой тропе, протоптанной по берегу неширокой стремительной горной речки. Они были не одиноки. Остановка была конечной, и не менее сорока человек стремились к той же цели, что и они. Справа, казалось совсем рядом, возвышался «Такмак». Его было видно и из города.
-Заповедник «Столбы» имеет две территории, - заговорил Николай, - культурные столбы и дикие. На дикие столбы городской народ практически не ходит, хотя там скалы не менее красивы, чем на культурных. Но они далеко от города. Это царство дикой природы и ученых заповедника. До культурных столбов от остановки «Турбаза» семь километров по этой тропе вверх по речке. Подъём плавный и преодолевается легко. Столбы представляют собой скалы высотой до семидесяти метров. Самый высокий из них «Такмак». Он находится в стороне от остальных, и туда мы не пойдем. На нём тренируются в основном спортсмены, профессионально занимающиеся скалолазанием».
    Вначале Игорь бежал впереди группы, но потом устал и ехал на плечах у отца.
-Папа! Папа! Смотри коровы! - вдруг закричал он. На другом берегу неширокой речушки стояло семейство сохатых. Сохатиха пила воду. Теленок хотел пить именно там, где пила мать. Между ними происходила борьба. Он лез к ней, мешая напиться, а мать нежно отталкивала его. Неподвижно стоял глава семейства, внимательно наблюдая за людьми и охраняя покой семьи. Казённому стало страшно не за себя, а за сына. «Черт его знает, что у быка на уме!» - подумал он -«дикий же зверь!»
-Игорь, это не коровы, а сохатые, они дикие и живут в лесу, - сказал Николай, взглянув на Виктора, добавил, - не бойтесь, они часто здесь прогуливаются, заповедник же. Никаких эксцессов не было. Привыкли к людям. Вскоре сохатые и речушка скрылись за очередным поворотом тропы.
-А вот и «Хитрый пень - сказал Николай. Рядом с тропой высился громадный пень. Около пня была длинная скамейка, ножки которой были вкопаны в землю. На пне большими буквами была вырезана надпись «Хитрый пень». Видимо надпись была вырезана давно, т.к. буквы потемнели.
- Садитесь, здесь все идущие на столбы отдыхают. Конечно, для столбистов это просто ритуал, но тем, кто редко ходит, после семи километров требуется отдых. Они посидели и сфотографировались.
- Прежде я вам покажу живой уголок. Его создала Крутовская Елена Александровна. Она кандидат биологических наук, научный сотрудник заповедника. Семья Крутовских издавна пользуется большим уважением в городе. Родной дядя Елены Александровны сыграл положительную роль в жизни Ленина. В 1897 году Ленин в ссылку ехал без конвоя в купе первого класса. Его попутчиком оказался Владимир Крутовский. В те времена поезд из Москвы до нашего города шел две недели. Видимо, о многом они переговорили. Молодой человек понравился Крутовскому, и он, будучи лечащим врачом семьи губернатора, добился замены Верхоянска, места назначения ссылки Ленина, на Шушенское. Верхоянск-полюс холода, там температура зимой опускается до минус 63-х градусов по Цельсию, а Шушенское-юг Сибири. В Шушенском температура редко бывает ниже минус сорока. Владимиру Крутовскому стояли бы памятники, если бы он не «вляпался» в контр-революционную деятельность. В 1918 году он был министром внутренних дел Сибирского Временного правительства, заместителем педседателя совета министров. После гражданской войны разделил судьбу своих одно-партийцев-эсеров. Ну, вот и пришли.
На обширной поляне стояло около двух десятков клеток. В них сидели птицы и звериные детёныши. Таблички объясняли, что у птиц были повреждены крылья, а зверят лишили родителей браконьеры. От клетки с двумя медвежатами Игоря было не оторвать. Вдруг на поляне появился сохатёнок. Это был почти взрослый бык. Он подошел к Николаю и, вытянув шею, начал обнюхивать его.
- Гришка! Ах ты, шельмец! Узнал бродяга!  Николай достал из кармана ломоть хлеба и протянул сохатенку. Тот мгновенно сжевал и проглотил его. После чего вновь стал тянуть шею, пытаясь залезть Николаю в карман.
-Ну, всё-всё. Иди, больше ничего нет. Разочарованный бычок пошел к другой группе экскурсантов.
-Прошлой осенью браконьеры сделали его сиротой. Работники заповедника из соски кормили его. Что будет дальше, никто не знает. Он ведь совсем ручной. Пойдём же смотреть скалы.
   Они пошли по узкой тропинке. Через несколько минут Николай остановился:
-Перед Вами «Первый столб», напротив «Второй столб». Видите на совершенно гладком куполе «Второго столба» выбито слово «Свобода». В годы царизма на столбах проходили маёвки. В 1905 году в паровозном депо было восстание. Несколько суток рабочие дружины оказывали сопротивление царским войскам. После подавления