Хомут для донжуана. Часть 2

получала «четверку». А по окончании школы папа запретил мне поступать в институт, хотя я мечтала стать актрисой, в школьных спектаклях всегда только главные роли играла, и преподаватель по сценическому искусству меня очень хвалил. Папа велел мне пойти работать в один из своих книжных магазинов – у него была их целая сеть - продавщицей и объявил, что подыскал мне достойную партию для замужества.
Чем больше я слушала, тем сильнее таращила глаза – вот так семейка!
А Рита уже откровенничала о том, что в женихи папаша назначил сына покойного компаньона:
- Громов-старший, папин партнер по бизнесу, умер за полгода до решения отца выдать меня замуж. Компаньон по завещанию все акции передал другу, ни копейки не оставив семье. Возможно, отец винил себя за это, но делиться со вдовой деньгами не собирался. Он поступил проще. Предложил отпрыску Громова женитьбу, а моим приданым стали два книжных магазина, в одном из которых работала я. Не за зарплату, а по обязанности (считалось, что из доходов, которые получает семья, складывается и мое содержание, и я была вынуждена подчиниться). Сынок Громова моментально согласился. Анатолий (он старше меня на четыре года) к тому времени уже попробовал организовать свой бизнес, успел разориться, и ему нужны были деньги. Зачем упускать такой шанс? А о моих желаниях и стремлениях никто не спрашивал.
- Минуточку! – вскричала я. – А мама? Как она позволила?
- Маму в свое время родители выдали за отца против воли, - Рита впервые подняла на меня мокрые глаза, - и ее мнение в семье приравнивалось к точке зрения кухонной утвари. Она убирала, готовила, стирала, ублажала отца, терпела его вечное недовольство. Мне жаль маму. Я, скажу честно, очень рада, что хотя бы сейчас, после смерти папы, она избавилась от семейного гнета.
- Если папаша - такая скотина, почему мама не ушла от него? Почему ты согласилась на ненавистный брак? – я никак не могла понять.
- Мама не смела. Такое воспитание. И потом, отец спас ее в юности от смерти, и она не хотела предавать его, хотя уже через несколько лет супружества он стал невыносим – настоящий тиран. Нам всем от него доставалось. Мы с мамой давно поняли – лучше подчиниться приказу, чем почувствовать недовольство отца. Он был с нами жесток. Знаете, из-за него мне пришлось пропустить свой выпускной школьный бал – накануне папа здорово отхлестал меня ремнем за какую-то провинность, и мне было стыдно показаться с синяками на руках и ногах.
- Идиотизм какой-то! Вот уж никогда бы не позволила так с собой обращаться! – негодовала госпожа Малышева, а Стаська снисходительно на меня глянул:
- Люди разные бывают. По своим меркам всех не суди.
И спросил у Риты:
- Что же дальше? После смерти отца?
- Анатолий рассчитывал, что у меня будет приличная доля в наследстве, а оказалось, что отец все завещал Якову, сыну от первого брака. Даже дом, в котором мы раньше жили. Яшка, почувствовав себя хозяином положения, маму выгнал на улицу с одним чемоданом. После стольких лет супружества она ничего не заслужила. Толя отказался тещу поселить у нас, и мама снимает однушку. А моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Муж как узнал, что отец не оставил мне ни копейки, взбесился. Начал руки распускать, с любовницами чуть не у меня на глазах встречался. Когда в наш магазин случайно зашел Станислав Владимирович, стало такой удачей для меня! Он показал мне совсем иную жизнь – яркую, интересную! В этой новой жизни мной восхищались, дарили комплименты. Так неожиданно и приятно! А фотосессия была для меня настоящим подарком! Да еще Станислав Владимирович пообещал устроить на работу в рекламное агентство. Я ликовала! Но… за день до встречи с работодателем Анатолий нашел флешку с фотографиями и избил меня. От ненависти к мужу я сказала, что я тоже могу быть кем-то желанной и на снимках - мой любовник. А потом три дня не могла встать после побоев. Какая уж тут карьера фотомодели, если лицо в кровоподтеках! Понимаю - поступила глупо, но ведь я никому ничего плохого не сделала?
Рита растерянно посмотрела на нас со Стаськой.
Действительно, «ничего плохого», только у Болтова после таких признаний начались неприятности. Меня затрясло от ярости: вот ведь бывают на свете такие дуры!
- Не огорчайся, все будет хорошо, - утешил рассказчицу Тумаков, и Рита благодарно ему улыбнулась.
- А мне интересно, как ты, вся такая невинная, оказалась в Петиной квартире, причем, у хозяина проломлена голова? – в очередной раз набросилась я на девчонку.
- Месяц назад я подала на развод и ушла из дома, - ответила Рита, - и Толик еще больше озверел. Он без конца звонил мне на сотовый и угрожал расправой, если не вернусь. Из магазина я уволилась, а ведь жить на что-то надо, вот я и пошла к Станиславу Владимировичу, хотела попросить его помочь с работой. На улице, как раз напротив этого дома, на меня напали бандиты. Думаю, их подослал муж, наверное, он выследил меня! В это время из подъезда выходил Петя… Он вступился за меня. Но его ударили по голове, и Петя упал. Тут соседка с первого этажа в окно высунулась и закричала, что вызвала полицию, бандиты убежали. А я затащила своего спасителя в подъезд…
- В общем-то, все понятно, - сердито подытожила я, пока впечатлительный Тумаков прикладывал к глазам носовой платок и вытирал слезы, - в паспорте ты открыла страничку с пропиской и узнала, что парень живет в этом доме, а в кармане были ключи от квартиры. Но почему ты не отвезла Петю в больницу, ведь у человека травма головы, а не прыщик!
- Я боялась. Но врач уже осматривал Петю, вы не волнуйтесь! Я сюда, на квартиру вызывала. И знаю, что серьезных повреждений нет, главное – покой.
- Но родным-то Пети могли позвонить?
- Я не знаю их номера, а Петин мобильник разбился от удара об асфальт…
- А…
Новый вопрос вертелся на языке, но я чувствовала, что придраться мне, собственно, пока больше не к чему.
- Вот что, Риточка, - проговорил Стас, и меня передернуло, - оставайтесь здесь, ухаживайте за Петром, и не беспокойтесь, мы никому не выдадим вашей тайны. Кроме родителей Пети, разумеется. Вы уж простите, но для Аллы и Руслана потеря сына – как конец света.
- Я понимаю, - прошептала девушка.
(продолжение следует)