Очевидцы вспоминают

поверхность, конечно, не под нимались из экономии времени и в целях соблюдения секретности.
Порции были распределены заранее, согласно поданным мною и дру гими начальниками спискам. Что бы кому чего не досталось - такого ни-ни! И кормили как на убой, сплошные колорийные деликатесы!
Вот мне повар и докладывает: лишняя порция осталась. Зна чит, кого то из моих рабочих в столовой нет - не вышел из штольни.
Пересчитал я своих орлов по головам - точно! Нет проходчика Нико лая Ивановича. Фамилию называть не стану - ни к чему она вам…
Побежал я назад в тоннель, на рабочее место Николая. Гляжу - в боковой стене дыра темнеет, под ней отбойный молоток валяется,
а самого рабочего нет. И воздух в шланге шипит, надрывается, комп рессор не выключен.
Я такого на своей памяти не припомню, что бы кто из бригады
вот так взял и бросил инструмент, а сам исчез. А как ещё выразить ся, если Николай и в столовую не пришёл, и по пути мне не встретил ся? Нет его нигде, вот и выходит, что пропал!
И тут меня словно озарило! Подскочил я к дыре в стене - она большая оказалась, любой крупный мужчина в неё пролезет как нече го делать, и посветил электрофонарём. Не тем, что у меня на каске го рел, а ручным, на аккумуляторах.
Смотрю, а за тонкой перегородкой, может быть в толщину обы чной межкомнатной стены, тянется какой-то подземный ход. Старин ный, красным кирпичём выложен, и ведёт далеко-далеко, конца-краю не видно. Человек по нему в полный рост идти сможет…
Вдруг луч выхватил из темноты ноги в рабочих ботинках, а над ними что-то тёмное, огромное и мохнатое копышется. Я так и обмер!
- Николай! - зову, - Что с тобой?
Но в ответ из провала кто-то как зашипит, как заскрежещет челюстя ми. Мама родная, ну и жуть! Гляжу, ноги  Николая поползли от меня прочь. Не сами, конечно, кто-то поволок его тело по полу вглубь прохода, подальше от дыры и света моего фонаря.
Я дал дёру оттуда! Прибежал на пост и позвонил в нашу службу безопасности. Была у нас, бригадиров, такая инструкция - в случае возникновения нестандартных ситуаций звонить по определён ному номеру.
Пошли гудки вызова. Я жду, а сам думаю, что сейчас расскажу им всё, а меня на смех поднимут или обматерят. А то и того хуже - снимут с бригадирства и упекут в психушку, мол, у мужика от долго го пребывания под землёй нервы сдали и он рассудком подвинулся.
Не то надумают, и под суд отдадут: не уберёг работягу. Или сам свёл с дружком счёты, а труп прикопал где. Мало ли, были по хожие инце нденты…
Но на удивлении обощлось. На другом конце провода меня вы слушали самым внимательным образом, уточнили про неизвестную тварь, что напала на рабочего, велели все работы на моём участке временно прекратить, к опасному месту - дыре - ни в коем случае не
приближаться и ждать. И зря не болтать! Что бы о происшествии кроме меня ни одна живая душа не прознала!
Я так и сделал. Заявив бригаде, которая к счастью всё ещё сидела в столовой, что произощла частичная загазованность тоннеля, велел всем оставаться на местах. И запретил соваться на участок до приезда аварийщиков. Это сработало. Рабочие, которых я для надёж ности в столовой запер, подумали что Николай отравился газом.
Безопасники появились буквально через четверть часа. Я встре тил их самолично, обеспечив конфеденциальность прибытия, за что и был впоследствии отмечен старшим их группы. Никто кроме меня их не видел, даже начальник участка…
А посмотреть было на что! Пять человек со старшим во главе оказались одеты как …космонавты! Я тогда и подумать не мог, что наши умеют кроить такие прочные и огнеупорные скафандры со шле мами, которым ни острые клыки, ни раскалённая лава, ни открытый космос - не страшны.
Только много позже, когда по телеку стали крутить американ ские ужастики и боевики про космос, я увидел нечто похожее. И оружие у них было - закачаешься! Особенно огнемёты: компактные,
но мощьные.
Отвёл я их к дыре. Один остался со мной, остальные пролезли
в таинственный подземный ход. Вскоре оттуда донеслась стрельба,
свист огнемётов, дикие визги-писки, шипение и разъярённые крики людей. Из дыры потянуло палёным, словно гуляки на даче забыли про шашлыки, и те пригорели. Потом грохнул взрыв и всё смолкло.
Безопасники вернулись спустя десять минут. Они приволокли останки бедного Николая. Неизвестные твари обглодали его начисто,
мы не досчитались многих костей, голова отсутствовала, её нигде не нашли…
Я опознал рабочего только по разодранной именной робе и же тонам на груди, которые нам всем выдавали перед спуском под зем лю. В разговоре между собой безопасники обмолвились, что уничто жили трёх крыс-мутантов, каждая из которых была ростом с телёнка.
Затем они завалили подземный ход направленным взрывом, хоть это и было весьма рискованно.
Останки рабочего они упоковали в спальный мешок / других, таких как теперь, из пластика, у них конечно не имелось / и увезли с собой, заявив, что все объяснения с родственниками и заботы по по хоронам берут на себя.
Мне же велели держать тязык за зубами и тут же отобрали со ответствующую подписку. Бригаде и всем любопытным велено было говорить, что их товарищь обнаружил чужой боковой штрек и в нару шение правил безопасности, пролез в него. Там он отравился газом, потерял сознание и упал. А на него, вдобавок, ещё и обрушилась по рода.
Пока мы оформляли документацию, подкатил миксер с аварий ной бригадой, которая быстро забетонировала дыру. После этого ава рийщики и безопасники тихо-мирно удалились, никому не попав на глаза, а мы продолжили работу.
Столько лет прошло, а меня всё не оставляют сомнения: уж бо льно быстро приехала группа, не тратя времени на пустые разгово ры. И всё-то у них было налажено и отработано. А оружие? А огнемё ты? А скафандры? Откуда всё это? Не за четверть же часа была сот ворена эта экипировка. Значит, имелась в наличии!
А раз так, то становится понятно, что парням такое дело с кры сами-мутантами вовсе не было в новинку. Сам собой напрашивается вывод: мой случай не первый не стройке! И не последний, как я подозреваю…Сколько подобных историй приключилось при строи тельстве Метро-2? А ведь кто-то знает ответ на этот вопрос наверня ка!
Знает, но молчит…


История 44. Афганский синдром.
Петраков В. Под пятьдесят.

Сейчас десантура пошла не та: бесшабашные какие-то нын
че ребятишки. Второго августа напялят голубые береты с тельняшка ми и в парке Горького чёрте что вытворяют - смотреть противно. Нет, наше поколение, те что воевали в Афгане, поскромнее будет… Это так, присказка, просто наболело на сердце, обидно за сменившую нас молодёжь: без Бога в душе, без царя в голове. Да, ладно…
Был у меня во взводе дружок, Понтелеймон Вожжин, родом из-под Твери. Мы все его звали по-простому: Понт. Он не обижался, как некоторые, потому как обладал немерянной душевностью. Паренёк общительный, добряк и весельчак, к тому же силушкой не обделённый, любому мог дать нехилый отпор.
Зажали как то раз духи нашу колонну в узком ущелье и давай утюжить со всех сторон. Много тогда ребят полегло, досталось и Понту. Я его чуть живого на себе из-под огня выволок и под скалой укрыл. Он был так плох, что я ещё подумал про себя: не жилец.
Тут прилетели наши вертушки и сразу всё переменилось. Ох, мы и отыгрались на душманах! Ни одна зараза от нас живьём не ушла… После боя мы загрузили раненных в один из вертолётов, который полетел прямиком в госпиталь, а сами продолжили путь.
Я тогда ещё не знал, что расстаюсь с Понтом на долгие двадцать лет…
…Появился он у меня дома в Москве как-то летом, неожидан но, без предупреждения. Помню, было раннее утро воскресного дня.
Я его сразу узнал. Да и как было не узнать, когда он почти не измени лся за все эти годы: всё такой же молодой, здоровый, с цветущий улыбкой во всю физиономию.
Сели мы за стол, который моя половина по такому случаю со орудила на скорую руку, выпили, как водится, закусили и разговори лись, поминая прошлое. Я всё не переставал удивляться, как это ему удалось так хорошо сохраниться. По виду он постарел от силы года на два-на три. Тут он мне и поведал удивительную историю, которая с ним приключилась, когда вертушка везла раненных в госпиталь.
Понта задело довольно тяжело, можно даже сказать смертель но. Во время полёта он часто впадал в беспамятство. Когда очухался в очередной раз, то вдруг с удивлением обнаружил, что лежит на рифлёном полу не вертолёта, а неизвестного летательного аппарата,
двигатель которого работал совершенно бесшумно: винта не было и в помине…
Водушный катер без бортов, открытый с двух сторон, явно слу
жил военным целям, так как перевозил группу раненых бойцов, лежа щих вповалку вокруг Понта. Вот только это были не свои ребята, а незнакомые парни, облачённые в невивиданные боевые костюмы, больше напоминающие экипировку солдат из американских фантас тических боевиков. И оружие, соответственно, у них имелось не чета нашему…  
Сначала Понт подумал, что от ранения стал ловить глюки, но когда неловко шевельнулся и испытал адскую боль, убедился в реаль ности происходящего. Тем не менее, находясь хоть и в полубессозна тельном состоянии, он не потерял природного любопытства и принял ся глазеть на лежащий рядом автомат-неавтомат, винтовку-невинтов ку.
Оружие не огнестрельное - точно. Это он определил сходу. Но вот какое: лучевое ли, плазменное ли, он не знает. Да и сложно было Понту присматриваться: в голове туман, сознание муторное какое-то, в глазах кровавая пелена. Он снова отключился…
Пришёл в себя, когда аппарат уже приземлился и раненных вы гружали наружу. Его, в числе остальных, санитары переложили не на носилки, как у нас, а на ленту транспортёра, и он плавно покатил в сторону стоящего поблизости приземистого здания с бледнорозовы ми стенами. И снова накатила темнота беспамятства.
В очередной раз Понт очнулся на операционном столе совер шенно голый. Над ним склонились медики в розовых балахонах и с прозрачными масками на обычных человеческих лицах. Они быстро обмыли его, обработали раны и закрепили на лице маску, щёлкнув замочками на затылке. От неё тянулись тонкие прозрачные трубки, по которым пошла некая газовая смесь, от которой Понта потянуло в сон.
Уже засыпая, он увидел, как его непонятно как приподняли над столом, по воздуху переместили в соседнее помещение и с голо вой окунули в прозрачный аквариум с едва голубоватой жидкостью.
А вокруг стояли сотни, если не тысячи подобных емкостей и во мно гих из них белели неподвижные человеческие тела.
Сколько времени провёл Понт в аквариуме, он точно не знает, но по внутренним ощущениям - не больше двух часов. Его извлекли из раствора, привели в сознание, тут же дав выпить микстуру, и один из свободных санитаров проводил его в соседний зал, где одевались исцелённые бойцы.
Понт был поражён: от страшной раны на груди не осталось и следа. С кожи пропали все ссадины, царапины и даже старые шрамы.
Он чувствовал себя превосходно, словно заново родился. Санитар спросил его о чём-то на незнакомом языке, растерявшийся Понт про сто кивнул в ответ.
Санитар ушёл, но вскоре вернулся, неся с собой оружие, обмун дирование и другие вещи Понта, которые были при нём. Всё оказа лось выстирано, выглажено и залатано, выглядело как