Человек-дельфин против белобандитов

были не камни, а …трупы людей! Три мёртвых человечес ких тела в форме красноармейцев лежали друг на друге изломанны ми манекенами. Никита вгляделся в бледные лица бойцов, икажён ные гримасами предсмертной муки, и отшатнулся от ужаса.
Смерть сама по себе неприглядна, а насильственная вдвойне. Выпученные глаза, широко раскрытые и перекошенные рты со следа ми жёлто-зелёной пены на губах, казалось, молили подростка, взывая об отмщении….
Этих людей убили подло и предательски!
Никита, преодолевая естественную тошноту, нагнулся к каждому из красноармейцев и обнюхал их лица. От мертвецов сильно разило ми ндалём. Никита помнил этот запах по занятиям. Вывод напрашивал ся неутешительный - часовых действительно отравили какими-то цианидами.
Они умерли прямо на вышке, на боевом посту, не успев навер ное понять, что с ними произошло. А потом пришли бандиты и сбро сили их трупы на землю через люк. Сами же заняли их места. Сколь ко бандитов сейчас на площадке? Двое - точно! Но может быть и трое… Количество необходимо установить конкретно!
Никита, оставаясь в тени, распластался рядом с трупами на спине и посмотрел вверх. Настил смотровой площадки смутно серел на фоне звёзд. Люк, к которому вели ступени, оказался задраенным. Подросток сконцентрировал на нём своё внимание и “ включил” дальний слух, как учил парапсихолог.
Этот приём  дал положительные результаты. На смотровой площадке тихо перешёптывались двое. Их пси-сущности ясно от разились на внутреннем мысленном взоре подростка. Суть разговора он не уловил, да в этом и не было необходимости. Итак, бандитов всего двое! Пулемётный расчёт! Им приказано прикрывать тылы осаждающих… Всё стало ясно, как день!
Никита удовлетворённо улыбнулся и быстро юркнул к краю площадки, окаймлённой валунами. Тут его сам чёрт не сыщет! Тётя Нюра приказала не проявлять самодеятельности и тихо-мирно ждать их прихода, наблюдая обстановку.
Но разве можно спокойно усидеть подростку, рвущемуся в бой?  Он невольно посмотрел в сторону пылающих зданий Центра, скорее угадал, чем рассмотрел окно своего бассейна на первом этаже лаборатории и в сомнении покачал головой. От него до вышки не менее трёхсот метров. Сколько времени потребуется чекистам, что бы преодолеть это расстояние по-пластунски, да ещё оставаясь незамеченными? Много! А ждать - нет терпения…
И Никита решился! Он не станет терять драгоценное время понапрасну. Пусть потом тётя Нюра и отругает его, но он сейчас в одиночку захватит вышку, тем боле, что врагов на ней всего двое. Это для него пустяк! Он расправится с ними быстро и бесшумно, как учили.
Никита глубоко вздохнул, настраивая дыхание на боевой ре жим, и молнией скользнув к лестнице, слегка потряс стропила. Ле стница задрожала, ступеньки-перекладины отозвались тихим скри пом. Этого следовало ожидать. Начни он сейчас подниматься наверх, они отзовутся весёленькой музыкой, которую непременно услышат бандиты и примут свои меры. Какие? Нетрудно догадаться…
Нет, лестница не подойдёт для его задумки. Никита рывком передвинулся к той первой опоре, что упиралась в валуны на краю площадки, и слегка потряс её. Она даже не шелохнулась, стояла как влитая в землю. То, что надо!
Никита проворно разулся, повесив связанные за шнурки ботин ки на шею, и словно обезьянка на ярмарке, стал карабкаться по ней наверх, к смотровой площадке. Такой подъём был подростку не в но винку. Разница лишь в том, что раньше он это проделывал на заня тиях, а теперь - в боевых условиях.
Толстая не ошкуренная опора из сосны ни разу не качнулась и не скрипнула: стояла намертво. Никита заученно перебирал руками и ногами, перемещая своё тело всё выше и выше, и только высохшая кора золотистыми чешуйками с тихими шелестом сыпалась на зем лю.
Этого шума Никита не учёл, поэтому раз за разом всматривал ся вверх, боясь увидеть над краем дощатого ограждения площадки голову любопытного бандита. Но, или шум был слишком слабым для их слуха, либо бандиты просто не обращали на него внимания, чувствуя себя вне зоны боевых действий в полной безопасности. Так или иначе, никто из двоих не перегнулся через барьер и не взглянул на опору.
Ещё перед восхождением Никита, по примеру пиратов, взял один кинжал в зубы, передвинув ножны второго под руку на правый бок, одновременно смещая кобуру с наганом за спину, что бы не ме шала лезть по бревну и в то же время была на расстоянии досягаемости.
Сделав последний рывок, Никита очутился под самой площад кой. Левую ногу он утвердил в перекрестье опоры с поперечным кре пёжным бревном, а правое колено упёр в край выступа настила, на пару сантиметров выглядывающий из-под досок ограждения. Одно временно его левая рука вцепилась в угол ограды, а в правой он за жал кинжал, взятый изо рта и в таком подвешенном состоянии при готовился действовать.
Поза, что и говорить, была неудобной. Но не для тренированно го диверсанта: в подобном положении Никита научился висеть часа ми. Он вплотную прижался к стенке ограды и весь превратился в слух. Теперь его с бандитами разделяла только толщина досок ограждения, причём последние не догадывались о его близости ни сном не духом.
Никите же не было нужды подглядывать за ними в щёлочку: он и так на слух определял, кто из двоих чем занят. Их дыхание, их разговоры и шевеление на подстеленном под зады брезенте были для него раскрытой книгой. Оба, развалившись под вращающейся туре лью с “Максимом”, беспечно покуривали табачок и точили лясы ни о чём…
Внезапно один из бандитов повысил голос и до Никиты долетела обрывочная фраза:
- …И тогда я поклялся бороться с большевистской заразой до конца дней своих!
- Да бросьте вы, ротмистр! Слушать противно, как вы тут передо мной корчите из себя идейного. Все мы тут потому, что наш вожак- англичанишка, мистер Смайлсон, посулили нам хорошие деньги за этот поход отвалить. Так то-с! - перебил его второй.
- Как вы смеете так думать обо мне, господин поручик?! – приглу шённо вскричал первый, - Я бы попросил вас не забываться…
Но второй и слушать ничего не хотел.
- …Лично я за фунты-стерлинги готов сразиться хоть с большевика ми, хоть с папуасами-людоедами Новой Гвинеи. И вы, ротмистр, за золото согласны мать родную продать. Не возражайте, я же по ва шим глазам вижу…
- Что-о?! - ротмистр был близок к бешенству.
Мирная беседа грозила перерасти в крепкую ссору, возможно с кровавым финалом. Никита решил, что пришла пора вмешаться. Он вогнал кончик кинжала в край доски и с силой нажал. Древесина сухо треснула, щепка отколупнулась и полетела вниз. Голоса банди тов мгновенно смолкли, но не надолго.
- Что это было, ротмистр? - спросил шёпотом поручик.
- Что-то треснуло… Доска, что ли? Кажется, с вашей стороны…
- Внизу?
- Может и внизу. Не разобрал.
Послышался шорох одежды и скрип половиц настила.
- Сейчас гляну, что там! - пообещал поручик вставая.
Никита изготовился, протянув руку с кинжалом к верхнему срезу ограждения, откуда исходил шорох. И когда над ним на фоне звёздного неба появился тёмный силуэт головы с плечами, он молниеносным отработанным движением чиркнул поручика лезвием по горлу.
Тот ничего не успел ни понять, ни сообразить. Увидев притаившегося под площадкой вооружённого человека, бандит вытаращил глаза и попытался крикнуть. Но вместо этого захрипел, забулькал и схватившись за горло грудью навалился на ограду. Кровь чёрными ручейками потекла по доскам.
Никита развернулся и с завидной ловкостью бесшумно пере брался за угол смотровой площадки: поручик с перерезанным горлом таким образом оказался не над ним, а сбоку.
В этот момент поднялся на ноги и ротмистр.
- Что вы там клокочете, поручик? - встревожился он, всё ещё не пони мая, что его напарник смертельно ранен, - Говорите яснее, ничего не пойму…
Он встал за спиной поручика и вцепившись в плечо, попытался развернуть того лицом к себе. Напарник рухнул на пол, разбрызгивая кровь. Белобандит не успел ни удивиться, ни испугаться. Никита легко перемахнул барьер, бесшумно встал за его спиной и закрыв левой ладонью рот,  рывком на себя “насадил”ротмистра на кинжал. Лезвие вошло ниже левой лопатки под углом вверх. Идейный борец с большевизмом распрощался с жизнью не пикнув…
И только тогда, когда его труп упал на труп напарника, подро стку стало не по себе. Он впервые в жизни совершил убийство!
И не одно, а два! От осознания данного факта Никите на какое-то время сделалось муторно! Его пробрал мгновенный озноб и на лбу выступили капельки холодного пота.
Одно дело совать ножички в соломенные чучела, подвешен ные на перекладинах, и другое - в живого человека! Пусть он и враг, но он такой же как и ты человек, с руками, ногами и головой. И у него, поди, родственники имеются…
Откуда Никите было знать, что на будущей неделе товарищ Прохоров собирался устроить ему экзамен по боевой подготовке на …живых людях! Так называемых “куклах”. Ещё их называют “мя со”. Эти люди - политзаключённые! Их приговорили к расстрелу, но
они дали добровольное согласие стать “тренировочным материа лом” и тем самым отодвинули свою смерть на какое-то время.
Обычно “мясо” выдерживало месяц-два, в течении которых красноармейцы-диверсанты оттачивали на них, как на манекенах, своё боевое мастерство рукопашников, отрабатывая хитрые смерте льные удары и приёмы, нередко с применением оружия. В конце концов “куклы” всё равно погибали от увечий, в то время как буду щие диверсанты свыкались с мыслью, что убивать-то - несложно!
Несколько минут Никита приходил в себя и наконец ему уда лось взять себя в руки. Ему вдруг припомнились слова товарища Прохорова, когда тот подарил ему наган.
- …Запомни, боец, убивать из пистолета всегда легче. Выстрелил - и
пуля улетела в сторону цели. А вот нож ты всё время сжимаешь в ру ке и бьёшь им наверняка. И глаза убитого тобою врага потом всё время маячат перед твоим внутренним взором. Ты обязан научиться не допускать этого!
Никита справился с тошнотой, несколько раз глубоко вдохнув прохладного свежего воздуха с озера. Потом, сосредоточившись на семи звёздах “ковша”, пересчитал их с повтором до десяти раз. Это помогло ему окончательно прийти в норму и он повернулся в сторо ну научного городка, освещённого пламенем пожарищ.
Бой вокруг главного административного здания, в котором за баррикадировалась основная масса сотрудников Центра, всё ещё продолжался. Он то затихал, то разгорался с новой силою, успех обеих сторон был очевидно переменным. Защитники засели крепко, выбить их с занимаемых позиций белобандитам пока не удавалось.
Никита осмотрел подступы к вышке, высокая трава нигде не колыхалась. Где-то в ней продолжают ползти чекисты во главе с тё тей Нюрой, но где? Разве увидишь в такой темноте? Скрытно перед вигаются, осторожничают. Эх, подать бы им сигнал, что вышка от бандитов зачищена, они, глядишь, короткими перебежками мигом бы были здесь…
Но шуметь нельзя - привлечёшь внимание охраны на баркасах, да и со второй вышкой пока не всё ясно. Вот её тёмный силуэт возвышается шагах в сорока, но никаких признаков бандитов на ней не наблюдается. Может, их там и нет вовсе? Если охранники на баркасах без всякой опаски расцвечивают ночь малиновыми точками папирос, то на