Женщина для вдохновения

предназначений, то теперь жизнь предстала в более тёплых и спокойных тонах: розовых, голубых, светло-зелёных. Во мне поутихла воинственность, убавилось агрессивности и напористости, снизилась ранее зашкаливающая категоричность. В душе проснулось желание любить – найти мужчину, которому бы я отдала богатство своего чувственно-эмоционального мира, которому бы посвящала стихи, открывала глубину переживаний и мыслей; мужчину, который бы прошёл со мной через всю жизнь, оберегая меня, любя и лелея. И если до этого момента любовная лирика русской поэзии вызывала во мне только сентиментальность, расслабленность и приятное внутреннее томление, то пробуждённое материнство перенастроило моё восприятие мира, и поэзия предстала как действие – целенаправленное желание создания полноценной семьи.
Настенька, я знала, что мои отношения с мужчиной сложатся навсегда, до смерти, поэтому, выбирая своего мужчину, я смотрела в перспективу, на долгие годы вперед. Меня мало интересовал внешний вид мужчины, вполне достаточным я считала развитие характерных мужских черт: подтянутость, выносливость, физическая сила. Для себя я установила следующие основные критерии своего мужчины: умный, честолюбивый, опрятный и целеустремлённый. Я представляла его вулканом, напоминающим меня, только ещё мощнее, содержательнее и нацеленнее на результат. Я видела в нём вожака, который знает – куда вести семью, который всегда защитит её и обеспечит достаток. И представь, внученька, в одной из агитационных поездок по Киевской области я встретила его – твоего дедушку.
Наше знакомство началось с конфликта: мы столкнулись плечом к плечу на репетиции, не уступив друг другу дорогу: он мчался на выход, углублённый в свои мысли, а я спешила по своим делам, не сильно обращая внимание на окружающих. Столкновение оказалось довольно неприятным: возмутилась я, и поначалу возмутился и он. Но когда, вернувшись из своих иллюзий в реальность, он рассмотрел меня и попытался извиниться, я не стала его слушать – фыркнув, пошла своей дорогой. Внученька, не прошло и часа, как он снова стал на моём пути – на этот раз улыбающийся, внимательный и собранный. Спросив разрешения, но, не дождавшись моего согласия, он подсел во время обеда ко мне за столик и умудрился полностью завладеть моим вниманием. Я не запомнила содержание нашего разговора, но отчетливо помню, что он быстро растопил стену отчуждённости между нами, и я с удивлением обнаружила, что мне с этим мужчиной весело и интересно.
Признаюсь, он сразу зацепил меня. Я думаю, что он понравился мне, прежде всего, своей непосредственностью и какой-то достойной мужской самоуверенностью. Он не старался произвести на меня впечатление – ему с головой хватало собственной харизмы, эрудиции и непринуждённости. Он не напрягался, не исполнял придуманную роль, он оставался самим собой – простоватый, но глубокий, умеющий рассмешить, но не шут, энергичный, но степенный и рассудительный. После обеда мы разошлись репетировать свои номера, в предвкушении увидеть друг друга на концерте, в деле.
Этот день, внученька, и особенно вечерний концерт, стал точкой отсчёта наших отношений. Именно с того далёкого дня по сегодняшний вечер мы с твоим дедушкой вот уже сорок пять лет идём по жизни вместе. Ты, возможно, спросишь, а что примечательного я обнаружила в нём, почему сразу остановила на нём свой выбор? Знаешь, внученька, несмотря на свою внешнюю неказистость, рост в метр семьдесят пять, щуплость и простоватость – он оказался глубок, серьёзен и перспективен. Как и я, он декламировал со сцены стихи, причём свои, написанные в порывах вдохновения. Теперь, спустя годы, я понимаю, что до великих произведений русских классиков они не дотягивали, но на тот момент они меня поразили своим ритмом, внутренней энергией, глубиной содержания. Я из зала наблюдала за его выступлением. Читая свои стихотворения, Саша преобразился – возвеличился, превратился в гиганта, обрушившего на слушателей энергетический шквал своей поэзии. Его внутренний мир оказался настолько силён и направлен, настолько богат и красноречив, что внешняя заурядность стушевалась и отошла на второй план, а на первый план выступил образ мужчины-воина, русского богатыря: коренастого, жилистого, нацеленного на борьбу, уверенного в себе и в своей победе. Он выглядел настоящим бойцом, который с гранатой мог броситься под танк, первым подняться из окопа и ринуться в атаку, истекающим кровью проползти сотни километров по заснеженному лесу, но вернуться в расположение своих войск. От него веяло мужеством, силой, надёжностью. Все девчонки нашей агитационной бригады влюбились в него сразу после его выступления.
Но ведь я, внученька, была тоже не лыком шита. Я выступала сразу за ним, и произошло нечто невообразимое. Я вышла на сцену и увидела, что зал ещё болеет им, что эмоции зрителей ещё пульсируют в такт парящих по воздуху слов его стихотворений, что его голос, его энергетика ещё владеет их сердцами и душами. И на мгновение я почувствовала себя лишней и ненужной, промелькнула мысль, что у меня не осталось шансов удивить аудиторию и завладеть её вниманием. Предыдущий оратор оказался настолько искусен и профессионален, что мне оставалось только отбыть свой номер и уйти, не мешая зрителю про-должать наслаждаться отголосками его стихии.
Но я не привыкла отступать. Я знала, что он наблюдает за мной из-за кулис, поэтому я вынуждена была показать ему своё мастерство и силу своего духа. Не я избранница, а я избираю, поэтому я должна была убедить его в том, что достойна своего мужчины. И если его стихотворения патриотизмом и накалом страстей поднимали зрителя на борьбу, зажигали на подвиги, то я впервые решила покорить зал поэзией о страсти женской души: жаждой творить во имя любви, любить во имя пробуждения и расцвета, и жить во имя будущего детей, сжигая себя в вере, надежде и любви. Я усилила мужское начало стихотворениями о беззаветной женской любви, подкрепила прямолинейную, жёсткую логику мужских рассуждений гибкостью и чувст-венностью женского разума, дополнила космический полёт мужской фантазии степенностью и взвешенностью женской мудрости – и зал взвыл от восхищения. Внученька, их души воспрянули и вырвались из тел, эмоции хлестнули через край и зал в едином безумном порыве вскочил на ноги и, бешено аплодируя, скандировал: «Бис!». Это был настоящий триумф, на ноте которого можно было завершать концерт. Это была победа, которую одержали два маленьких человека: мужчина – пробуждением мужества, героизма и долга, и женщина – вдохновляющая на веру в себя, на надежду в будущее и на любовь к ближнему. Мы дополняли друг друга, и это дополнение настолько усиливало восприятие каждого из нас, что мы становились для всех единым целым, тем сакраментальным началом, которое природой заложено в основу человеческого существования, и которое на самом деле является его движущей силой.
Несомненный успех первого концерта, очевидное взаимодополнение и возникающая в результате нашего единения гармония, заставили обратить на нас внимание не только сторонних людей, но и мы сами почувствовали это магическое созвучие наших душ. Саша оказался учёным-физиком, уже кандидатом наук, работал в области космических исследований. Он жил космосом и во многом сам был не от мира сего. И, наверное, именно его космичность, оторванность от земных измерений, умение масштабно мыслить, оперировать вескими и глобальными категориями, как-то сразу поразили мое воображение. Муж-чин с таким охватом мира, творящих на самом передовом рубеже научных исследований, я ещё не встречала.
В реальной жизни Саша оказался застенчивым, неопыт-ным в бытовых вопросах, далёким от повседневных мелочей и ценностей, и кроме физики космоса и советской поэзии практически ничего не знал. Но всё это скорее играло ему на пользу, чем создавало минусы – он походил на жителя из другой планеты. Его непрактичность и оторванность от земных дел, его духовная сила и, одновременно, слабость в житейских вопросах, его потрясающая эрудиция и прозрения в мироустройстве при незнании элементарных азов быта, делали его неповторимым и загадочным, интересным и сказочным, востребованным и желанным у девушек. Его хотелось ласкать и лелеять, оберегать и заботиться о нём, но взамен получать тот внеземной и уносящий в бесконечность полёт мысли, которого так не хватает практичному женскому уму.
Внученька, после того концерта мы две недели вместе с агитационной бригадой проколесили по Киевской области, но так ни разу и не решились остаться наедине. Для современной молодёжи это выглядит смешно, но он и я боялись остаться без свидетелей, потому что никто из нас двоих не знал, что в этом случае нужно делать и как себя вести. Единственно, мы больше узнали друг о друге: об увлечениях, вкусах, любимой литературе, целях в жизни. Всё новое о нём, открывшееся в ходе бесед, разговоров, коротких, но содержательных фраз, мне понравилось. Каждая новая деталь, раскрывающая его образ, характер, манеру поведения накладывалась на первое впечатление от его выступления, и я всё больше склонялась к пониманию того, что это мой тип мужчины, что это тот образ, который в принципе может дополнить мое «Я» и содержательно его обогатить. Я знала, что последнее слово останется за мной, потому что заметила, насколько глубокие я пробудила в нём чувства.
Была ли я влюблена в него? Скорее да, чем нет. Если принимать за влюблённость необходимость его присутствия рядом, какую-то внутреннюю взволнованность от его взглядов, запаха тела, случайных прикосновений, то это ощущение присутствовало во мне. Но для меня более важным оказалось приобретение другого чувства, которое я начала испытывать только после знакомства с ним – укрепившееся чувство уверенности в себе и своих силах. Он словно дополнил меня и выступил более мощным основанием, на котором я могла развернуться, смелее опе-реться и возложить гораздо больше нагрузки. Его уверенность в себе, рассудительность, взвешенность фраз, глубина и широта мыслей отрезвляюще подействовали на меня и дисциплинировали мой порывистый и ищущий приключений характер. Я вдруг обнаружила, что я стала более управляема и контролируема, покладиста и спокойна, а моё миропонимание углубилось и стало включать в себя космические масштабы. Благодаря ему я, Алла Тельная, превратилась из рядовой советской девушки в гражданку Вселенной.
Мои познавательные горизонты расширились и, самое главное, углубилось моё понимание Родины. Если до встречи с Сашей для меня Родиной являлся Советский Союз, Украина, Харьковская область, город Лозовая, то после его захватывающих рассказов об эволюции Вселенной и о законах Мироздания границы моей Родины расширились и стали начинаться с космоса и планеты Земля. Благодаря Саше я намного глубже проникла в сущность русской литературы, открыла для себя её космическую философию. Поэзия и проза русских классиков перестала восприниматься мной как достояние сугубо русского менталитета, а как весомый вклад в мировую культуру и историю цивилизации.
Саша открыл для меня мир космоса и его прямое влияние на процессы,