похаживал среди нас и умолял:
– Вы деньги себе заберите, только партбилет мой отдайте.
– Да, кому ты нужен со своим бумажником?
Но дедушка только похохатывал:
– Вот красота! Пришел в гости, а меня и ограбили. Чудненько! Вот она современная молодежь.
А мы только пыхтели и, залезая под все кровати, собирали на себя пыль и мусор. Потом осмотрели умывальник и крыльцо и так до тех пор, пока я не догадался заглянуть между матрасами, из которых наш нежный синоптик приготовил себе ложе. Бумажник, с партбилетом, конечно же, лежали там.
– На, старая кошелка, твой бумажник, – я швырнул ему найденное, – Забирай!
Он страшно обиделся:
– Ну, ты! И все вы, не очень-то! Я завтра начальнику политотдела истребительной дивизии пожалуюсь, что вы украли у меня партбилет. Будете знать.
Нас это не сильно обеспокоило, так как он опять решил, что мы служим в Заветах Ильича. А затем он на минуту присосался к своей баклажке и, наконец, угомонился.
Утром, как ни в чем, ни бывало, он сгонял за водкой, а к обеду убежал на поезд. Мы перекрестились и до вторника пребывали в нирване, называемой одиночная командировка на Сахалин.
(с) Александр Шипицын
С улыбкой.