Или всё-таки сволочь?

Репортаж с третьего ряда ЦДЛ


А шаурма у вас в Москве полное дерьмо! И вовсе не потому, что пишете вы её не по-питерски - шаверма. Что, кстати, тоже неправильно. Нет в нашем с вами, москвичи, родном и по большей части общем языке таких звуков, чтобы это дивное блюдо правильно произнести и записать. Совсем даже не поэтому она дерьмо. А потому, что не кладут арабы в неё капусту, как ваши „понаехалитут“. При большой фантазии, разумеется, можно вообразить капусту в роли нежного и свежайшего овощного салата, это оно конечно. Но я, увы, таким развитым воображением не обладаю. Так и не решился отведать вашей столичный шаурмы , не взыщите. Хотя, если вы вдруг захотите быстро, дёшево и вкусно перекусить где-нибудь на Ближнем Востоке - лучше этого тамошнего „биг-мака“ и придумать что-нибудь сложно. И кофе запить не забудьте - тоже не пожалеете. Только умоляю, в Сирию пока, от греха, за деликатесами не стоит срываться. Потерпите годик-другой… В крайнем случае - к нам, в Питер. Знаю пару мест. Готовят, конечно, тоже давно не арабы, но нужные ингредиенты кладут честно. А у вас, извините, дерьмо. Дерьмо, дерьмо - все слышали?! Дерьмо!
Ну вот, вроде обязательство выполнил... Ах, так вы же не в курсе! Меня к вам в столицу отпустили при строжайшем условии. Гадость какую-нибудь вам, мол, зазнавшимся вконец, сказать.
- Позвольте, - отвечаю, - Не виноваты же они (вы, то есть), что у них мёдом намазано и к ним в „нерезиновую“ мы, остальные, понаехали. Тут же, говорю, у любого крыша поедет.
- Нет, - настаивают, - Сделай гадость или дома останешься!
Но я не из-за этого сволочь, поверьте! Стал бы я ради такого пустяка свой рассказ затевать - фи-и-и! Сволочь я потому, что обрадовался. Не по-человечески это, согласитесь. Негоже радоваться, что своим костлявым плечом какого-то достойного человека оттолкнул. Я ведь не просто обрадовался - я чуть не лопнул от гордости. Шутка ли, звонят тебе из самой Москвы и торжественным девичьим голосом сообщают, что ты один из пятидесяти избранных. Офигеть! Это ж как больше всех макулатуры в школе собрать! Да что там макулатуры - как больше всех бабушек через дорогу перевести!
Но тут я хотя бы сволочь не последняя. Тут я хотя бы сволочь хоть кого-то подвинувшая и позади себя оставившая. То есть, хотя бы предпоследняя. Это как-то обнадёживает, согласитесь!
Не знаю, как у кого - может, это просто от неопытности у меня - честно, не знаю, но в моей головушке две мысли в тот момент боролись. Точнее, как боролись? Они соседствовали.
Первая - скорее, надежда, что в конкурсе принимал участие хотя-бы пятьдесят один человек.
Вторая мысль навязчиво бубнила, что я лох последний. Не верь, мол - им просто зал некем заполнить, вот они и звонят всем подряд конкурсантам. Ну, примерно, как многие из нас получают письма с поздравлениями в выигрыше в какой-нибудь лотерее. Вы, дескать, победитель. И готовьте, дескать, кошелёк, да побольше... Словом, заподозрил - каюсь, каюсь, заподозрил - банальный развод. Вот здесь я уже оказался сволочью последней. Ведь никто меня не обманул. Стыду-у-уха!..
Но это я уже вперёд забегаю. Выяснил-то я это уже в Москве, а я ведь пока ещё в Питере с противоречивыми сомнениями борюсь, не забыли?
Впрочем, опять же, чего мне всякой ерундой бумагу марать! Давайте, я уже как бы сомнения поборол и уже как бы по Большой Никитской шагаю. Как в кино бывает - давайте? Перелистнём несколько кадров в ускоренном темпе - блям-блям-блям-бам-бам... Так, ей-богу, мы быстрее до главных событий доберёмся.
В офисе Литклуба меня уже другая девушка встречает. Тоже милая, и глазами так хлоп-хлоп, но не та, понимаете! Не та, что звонила. Та бы меня сразу узнала, конечно, воскликнула бы: Зяма, родненький, как я тебя ждала! Но, главное, не устроила бы мне весь этот триллер с препятствиями...
А эта - нет, эта меня только в моих сомнениях укрепила. И места зарезервированного мне в зале, мол, не положено, как первая обещала. Занимайте, мол, любое свободное. И, вообще, мол, спасибо, что зашли - будет интересно...
Ну, думаю, не вешаться же теперь. Да и поезд обратный только поздно ночью. Захожу в ЦДЛ, регистрируюсь у другой приятной девушки.
Тоже не узнаёт! Блин! Развели! Ну как людям после этого верить!
Решительно направлялось к буфету. Горе залить. Вижу, тут ещё какая-то толпа страждущих - ещё одну девушку красавицу одолевает.
Вообще, надо сказать, там, вопреки ожиданиям, были девушки-красавицы. А я, дурак, всегда думал, что у красавиц других дел полно, им не до сочинений стихов и романов. Видите, сколько открытий! То ли ещё будет!
 Девушка тоже не просто стоит. Девушка какие-то списки в руках держит и красивым ноготком в них что-то ищет. А толпа ей фамилии называет. Интересно. Дай, думаю, тоже приму участие в этой викторине. Называю себя.
- Ой, - говорит, - Есть такой финалист!
Ну итить-колотить, - думаю, - родное сердце, где ж ты раньше ходила! Я же седой уже весь от душевного расстройства на почве обиды и потери веры в гуманизЬм!
 А она мне, значит, уже ленточку атласную на груди прилаживает.
- Это, - говорит, - чтоб мы Вас издалека распознать могли.
Прицелиться, значит, удобнее будет, если что.
И, знаете, снова какая-то определённость появилась. Опять сволочью себя почувствовал. Надулся, аки индюк, и хожу, значит, по „птицеферме“, таких же „подпоясанных“ этой зелёной „подвязкой“ ищу. По глазам угадать пытаюсь, кого же из них счастье ждёт сегодня в призовой тройке оказаться. Сволочь сволочью, но даже моя запредельна наглость не позволяет мне в этой тройке себя самого разглядеть. Тут же понимать надо, что не могут „без-году-неделе“ такие вещи за красивые глазки вручать, тут годами заслужить надобно. Я уже этой свой „пятидесятке“ безумно рад.
Зря гадал, оказалось. Оказалось всё проще... Но это я опять сильно вперёд убёг. Потерпите…
Сперва меня ещё один сюрприз подкараулил. На книжном прилавке, вижу, лежат, кроме альманахов с конкурсными работами, ещё две непонятные книжицы. „Сто поэтов“ и „Пятьдесят писателей“ . Ну, сами понимаете, в поэзии я, что твоя свинья в апельсинах, поэтому я сразу за „Писателей“ принялся.
Ба! А там я, собственной персоной. Уже за деньгами полез - купить, но тут вдруг осенило. Так если, думаю, это финалистов отдельно издали, то мне, может, и подарить экземплярчик смогут, а?
И в ленточку свою пальцем тычу.
- Да-да, - отвечает очередная красивая девушка, - Только Ваш экземпляр Вам в офисе должны дать.
Тьфу, пропасть, думаю. Я ж там был! Ну, д...д...девушка, ну с...су...супермодель! Если б ты мне все сразу сказала, я бы не вычеркнул на два часа из своей жизни веру в „человек человеку друг“. Да я бы сразу счастьем надулся! Ну, красавица, погоди ужо!
И снова в офис бегом. Даже куртку из гардероба не взял. Благо, всё рядышком. Девушка прям как знала, какие изысканные комплименты я ей приготовил - сбежала! Так что мою книжку и, главное, красивый фирменный пакетик Прозы.ру мне вручала уже ... э-э-э... забыл, какая по счёту красавица.
Только обратно прибежал - гляжу, в зал пускают. Думаю, хрен с ним, с коньяком в буфете - лучше место самое-самое займу. Там на последнем ряду - как раз такие. Почти как в кинотеатре, „для поцелуев“. Спинка двигается - лепота! Спать даже можно при желании. Одна беда - целоваться не с кем.
Народ потихоньку зал заполняет. Но что странно: задние ряды почти полностью, а вперёд мало кто идёт. Что за фигня? Только после критического пассажа одной весёлой дамочки в адрес „проклятых финалистов“ догадался: это ж именно меня в первых рядах ждут! Ну да, вы правы, после всех этих передряг „тормозил“ я в тот вечер не по-детски, вы уж меня извините.
И что делать! Пришлось поменять раздвижное мягкое кресло на обычное, но в третьем ряду. Зато даже цвет глаз у ведущего церемонию Владимира Вишневского различал. Что тут скажешь, в любой ситуации есть плюсы и минусы.
Да, кстати, теперь о минусах! Мы опять, как кино, ненужные кадры перемотаем, ага? Или вы думали, я вам церемонию в красках изображать собрался? Вот ещё! В ютубе глянете. А я сразу к минусам.
Нет, что зал был переполнен и люди стояли в проходах, это, скорее, тоже в плюсы. Я о другом. Всё-таки финалистам надо было заранее сказать, что они всего-лишь финалисты и в призёры уже сегодня не выйдут. Радости было бы больше, ей-богу. А так сидели они все и до последнего надеялись - а вдруг!
Призёрам же всё сообщили заранее. И это, я считаю, не совсем честно. Нет, не результаты конкурса нечестны - боже упаси! Победили самые достойные, я уверен. Но пускай тогда призёры тоже, как все финалисты, не ведающие, что все решено давно, сидели бы и волновались. Чтоб все пятьдесят человек были в одинаковом „градусе“ переживаний и волнений.
Они, конечно, делали вид, что удивлены и что для них первые призовые места - большая неожиданность. В эту версию, конечно, можно было бы и поверить. Да, можно допустить, что их усадили в первый ряд - для спецгостей - и не сказали зачем. Можно представить, что их красивые, без запинки, благодарственные речи - не домашние заготовки, а недюжинный ораторско-импровизаторский талант. Что они случайно забыли нацепить ленточки, как у всех финалистов, а некоторые даже были с бейджами спецгостей.  Это можно, хоть и с трудом. Но как вписать в эту схему интервью телевидению, которое лауреат первой премии давал ДО начала церемонии, в фойе, ни от кого не таясь? Вот такой вот небольшой „заусенец“ на отлично организованном мероприятии.
 Мероприятии, которое лично мне подарило огромный кайф. И никакого разочарования. Для человека, взявшего в руки перо всего лишь год назад, результат более чем, как говорится. И - простите меня люди! - я не скрываю своей радости по этому поводу. Пойду закушу водку „по случаю“ нашей, питерской, шавермой. Наверное, я всё-таки сволочь...