просто хотелось бы побольше узнать о вас. Кстати, я не представился. Меня зовут Майкл Дуглас. Я являюсь специальным агентом Федерального бюро расследований.
– Ну а меня как зовут, я вам уже сказала. – ответила Смирнова.
– Это я понял. А какую вы занимаете должность?
– Где?.. – удивленно спросила Смирнова.
Майкл усмехнулся.
– Ну как где... Я думаю вам прекрасно известно название этой организации.
Смирнова пожала плечами.
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
Майкл приподнял левую бровь.
– Так уж и не имеете...
Смирнова бросила на него недоумевающий взгляд.
– Ну что ж, – сказал Майкл. – тогда я вам это название напомню... – он выдержал паузу и затем делая ударение на каждом слове произнес. – Служба внешней разведки России…
На лице Смирновой возникло непередаваемое выражение растерянности и испуга. Не спуская с него глаз, Майкл улыбнулся и затем несколько раз хлопнул в ладоши.
– Браво!.. – сказал он. – Вашей игре Надежда Владимировна может позавидовать любой актер из нашего бродвейского мюзикла.
– А почему вы считаете, что я играю? – спросила Смирнова. – Я действительно не понимаю, что может быть общего между мной и этой как вы ее назвали… службой.
В наушнике опять послышался голос Хоффмана: «А хорошо чертовка притворяется! Хоть сейчас на сцену выпускай. Даже наши компьютеры ее пока не могут поймать. – затем он добавил. – Покажи-ка ей Майкл пару документов из папки. Посмотрим, что эта пташка дальше запоет...»
Майкл вытащил из папки лист бумаги и положил его перед Смирновой.
– Хорошо, а что вы скажите по поводу вот этого документа?
– А что это? – Смирнова наклонилась над листом.
– Это… – усмехнулся Майкл. – Протокол обыска вашей квартиры и акт об изъятии найденного там ноутбука. А также заключение наших экспертов, что программа, установленная на нем, используется для шифровки и дешифровки электронных сообщений. Кстати, пароль к ней мы так и не нашли, хотя пользователи вроде вас обычно наклеивают его на монитор. Может быть, вспомните, где он у вас хранится?
Смирнова пожала плечами.
– Я о такой программе ничего не знаю. Возможно, я ее случайно скачала где-то в Интернете.
– Я ожидал услышать от вас такой ответ, – заметил Майкл. – Но все дело в том, что программы с аналогичным кодом мы уже находили у других разоблаченных русских агентов. Поэтому ваша отговорка меня не устраивает.
Смирнова усмехнулась.
– Увы, ничего другого по этому поводу я вам сказать не могу. Понятия не имею, откуда она там взялась.
– Хорошо! – Майкл встал, снял пиджак и повесил его на спинку стула. – Похоже, наш разговор с вами мисс Смирнова будет долгим.
Смирнова молча из-под прикрытых век, смотрела на него.
Почувствовав в руках предательскую дрожь, Надежда мысленно приказала себе успокоиться и на несколько секунд прикрыла ресницами глаза. Ее веки чуть подрагивали, и ей пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы нервы поскорее пришли в порядок. «Ну что ж, будем ждать новых сюрпризов. – подумала она, когда нервный тик у нее, наконец, прошел. – Этот парень похоже новичок. – она еще раз из-под опущенных ресниц взглянула на Дугласа. – И судя по разговору в самолете, я ему нравлюсь. А это уже хоть какая-то надежда… – усмехнулась она, вдруг получившемуся каламбуру. – Ничего другого, кроме этой программы, у них, скорее всего, нет. Этот арест может быть просто отголоском событий в Париже трехлетней давности. Пока волноваться нечего. Посмотрим, что этот фэбээровец скажет дальше.»
Смирнова со скучающим видом обвела взглядом стены комнаты. Перехватив ее взгляд, Майкл достал из папки еще один документ. Лицо Смирновой немного напряглось, и ее глаза непроизвольно потянулись к нему. Положив несколько переплетенных пластмассовой пружинкой листов бумаги на середину стола, Майкл сказал.
– А вот еще одно любопытное совпадение. Оказывается ваш друг и по совместительству руководитель нью-йоркского филиала банка «Восток-Кредит» Мишель Нуаре на самом деле является гражданином России: Федоровым Дмитрием Николаевичем.
Дыхание у Надежды от давящего на грудь спазма почти остановилось и ей показалось, что сердце вот-вот упадет к ее ногам. Она, не отрываясь, смотрела на фотографию Федорова, наклеенную на первой странице документа. «А вот это уже провал... – с ужасом подумала она. – Откуда ФБР смогло про это узнать?»
Мельком взглянув на лежащий перед ней документ, Смирнова скривила губы.
– Может он действительно… Федоров или кто-то другой. Мне это безразлично. Я с ним общалась исключительно по вопросам моих вкладов, размещенных в банке «Восток-Кредит».
– По показаниям сотрудников банка вы были очень дружны с Нуаре. – возразил Дуглас.
Смирнова едко усмехнулась.
– Вы верите каким-то грязным сплетням? Этот старикан мне абсолютно безразличен. – она нервным движением откинула со лба прядь волос. – Смею вас заверить, у меня есть более молодые и более состоятельные поклонники.
В микрофоне раздалось: «Отлично Майкл, она занервничала. Продолжай дальше...»
Дуглас продолжил.
– Федоров, как ваш поклонник нас не интересует. Нас заинтересовал другой факт. – сказал он. – …то что он бывший а, возможно и действующий сотрудник разведслужбы России. Так что ваши знакомые, прямо скажем, не внушают нам доверия!
Брови Смирновой удивленно приподнялись.
– А откуда вам это известно? – с растерянным видом спросила она.
«Хорошо играет…» – подумал Майкл и непроизвольно почувствовал уважение к сидящей напротив него женщине.
– Откуда?.. – переспросил он. – У нас есть человек, который может подтвердить это, и я хочу вас с ним сейчас познакомить.
Смирнова с безразличием пожала плечами.
– Пожалуйста, только я не вижу в этом большого смысла.
– Сейчас увидите! – заверил ее Дуглас и снова подумал: «А неплохо держится девочка. Другая на ее месте уже давно в обморок упала.»
Мысли у Надежды беспорядочно метались в голове. Она никак не могла сосредоточиться, и взять себя в руки и, хотя ее лицо было абсолютно спокойным, внутри у нее все клокотало и бурлило, как в готовом взорваться и выплеснуть поток лавы жерле вулкана.
Дверь комнаты медленно открылась, и на ее пороге появилась худощавая фигура Лисовского. Взгляды Смирновой и Лисовского встретились и, так и не разлучались, пока он от двери шел к столу. Присев на его край, Лисовский, вкрадчиво улыбнувшись, сказал.
– Здравствуйте, дорогая Надежда Владимировна! Я очень рад снова вас увидеть. И надеюсь, вы меня тоже. Или вы уже не думали встретить меня на этой грешной земле?
Лисовский провел ладонью по шрамам, покрывающим лицо.
– Как видите, я жив. И надеюсь, вы не будете утверждать, что не знаете меня. Я работал начальником службы безопасности у покойного Вахтанга Гонгадзе и если вы по-прежнему числитесь его любовницей, то не встречаться со мной вы просто не могли. Мы слишком долго прожили с вами вместе на вилле Гонгадзе под Ниццей.
Смирнова, не спуская с Лисовского глаз, молчала. Объектив видеокамеры на потолке, повращавшись из стороны в сторону, нацелился прямо ей в лицо. Майкл с напряжением тоже впился в него глазами.
– Что вы можете сказать по этому поводу, мисс Смирнова? – спросил он.
Какое-то время Смирнова продолжала молчать, затем с трудом произнесла.
– Я не буду говорить, что не знаю этого человека. Это было бы глупо… Но что это меняет? – она сделала паузу. – Даже если Мишель Нуаре не тот за кого себя выдает, я то, здесь причем? Ничего предосудительного я не совершала. Живу я под своей фамилией и никогда не скрывала, что родилась в России. В чем конкретно вы можете меня обвинить?
Лисовский и Дуглас переглянулись.
– Не буду скрывать... – сказал Дуглас. – Конкретных доказательств вашей шпионской деятельности, кроме этой программы, у нас пока нет. Но это, как вы понимаете, вопрос времени. Мы их обязательно соберем.
Смирнова невесело усмехнулась.
– Вот когда они у вас появятся, я буду готова продолжить нашу беседу. А пока отправьте меня в камеру и вызовите моего адвоката. Конкретно кого… вам скажет мой секретарь в офисе.
Она опустила голову на грудь и положила на колени руки. Майкл вопросительно посмотрел на Лисовского. Тот пожал плечами.
Вдруг в микрофоне Майкла раздался голос заместителя директора ФБР. – «Заканчивайте допрос Дуглас. Она больше ничего не скажет.» – недовольно сказал он.
ВАШИНГТОН. НАШИ ДНИ...
В кабинете заместителя директора ФБР собрались пятеро: владелец кабинета, Хоффман, Дуглас, Лисовский и Бродди. Единственный вопрос, который они должны были обсудить, заключался в следующем: будет Смирнова в ходе следствия сотрудничать с ФБР или нет? Хоффман на правах старшего решил высказаться первым.
– Трудно сказать, сэр, как поведет себя Смирнова. – сказал он. – Но судя по первому допросу, она крепкий орешек и колоться сама вряд ли станет. Возможно, в ходе следствия она изменит свою позицию…
Заместитель директора с безнадежным видом махнул рукой.
– Если человек с самого начала отказывается говорить, то без соответствующего давления он будет молчать до конца.
– В этом вы правы, сэр. – согласился Хоффман. – Но тогда, откровенно говоря, я не вижу выхода. Серьезных доказательств, против нее у нас нет. Сама она ничего рассказывать не будет. Учитывая, что это дело получило широкую огласку, выбивать из нее показания мы не можем. Других участников сети, кроме Федорова мы не выявили и не арестовали. Черкашина придется скоро выпускать. Что касается Федорова, то он, скорее всего всю вину возмет на себя, а Смирнову попробует вывести из-под удара. И если мы выйдем на суд только с этой программой для шифрования, нас ее адвокаты на смех поднимут. Ведь самих шифровок мы так и не нашли.
– Да, ситуация очень не простая. – согласился с Хоффманом, Бродди. – Может быть мы поторопились с арестом Смирновой и Федорова? – спросил он, обращаясь к присутствующим на совещании. – Обрадовались, что нашли деньги, вывезенные из СССР, и за этим успехом не продумали, как следует все аспекты ареста российских нелегалов.
На лице заместителя директора появилась гримасса сожаление.
– Да, в чем-то вы, Бродди правы. Это наш промах. И если с Федоровым все ясно. Улик против него больше чем достаточно. Одно нелегальное проживание на территории США чего стоит. То в отношении Смирновой мы, как вы правильно заметили, не располагаем убедительными доказательствами ее вины.
Заместитель директора поднялся из-за стола и начал неторопливо прохаживаться по кабинету.
– Ну что ж, подведем итоги… – сказал он, остановившись у окна, занавешенного тяжелой желтой шторой. – По требованию посольства, Черкашина мы сегодня вечером выпускаем. В отношении Федорова вопрос я думаю ясен. Если он откажется сотрудничать с нами, материалы на него можно передавать в суд, и пожизненное заключение ему гарантировано. Что же касается Смирновой, то тут все значительно сложнее… – заместитель директора обвел, сидящих за столом, тяжелым взглядом. – Серьезных доказательств ее вины у нас нет. Сама она, ничего рассказывать не будет. Поэтому у нас остается только один способ заставить ее дать показания… это Бруклинский ад! – со значением пояснил он.
– Вы говорите о Бруклинском централе, сэр? – ежась, словно от холода, спросил Хоффман. – Но это способ может
