ПЕЧАЛЬ

вопросов без единого ответа, и ни кто не может помочь разобраться с ними. Как тяжело и как несправедливо жить с тяжелой печалью в сердце, которая никогда  оттуда не уйдет, и от осознания данного факта становится еще бессмысленнее дальнейшее существование.
***
- Миша, я все понимаю: долг, ответственность, но не могу я туда лезть, в эти чертовы катакомбы теплотрасс,- следователь Протасов в сотый раз мерил длинными шагами свой весьма скромный кабинет,- ну ты то хоть знаешь, что у меня боязнь замкнутых пространств, я под пули могу- пожалуйста, по крышам движущихся вагонов поезда  бежать сломя голову, помнишь дело Краевого,- тоже пожалуйста.
- Ф-е-д-я,-  растяжно ответил ему  напарник,- что ты меня пытаешь, я же не веду дело этого ненормального Незваного, потому и лезть в люк вместо тебя не могу. Да и что ты так колотишься? Пусть вон младший состав туда прется.
- А если уйдет этот паразит, как потом «на верху» отдуваться: мол, так и так - не мог лично возглавить поиск подозреваемого, потому что боялся застрять и задохнуться?
- Протасов, хватит ныть, выедешь на место и там конкретно уже определишься, ты, кстати, просил мне напомнить, что у твоей драгоценной тещи сегодня День рождения и не мешало бы ей любимые хризантемы купить.
- Опа- на,- Федор стукнул себя ладонью по лбу, -и впрямь забыл, сейчас отлучусь на часик: куплю возле «Карата» цветы и смотаюсь к ней домой- поздравлю, сможешь меня здесь подстраховать?
- Куда же тебя денешь, товарищ - будущий начальник следственного отдела.
- Да ладно тебе, не торопи событий, все - я побежал.
***

Сергей вначале не мог понять - этот голос звучит в его воспаленной голове или все-  таки принадлежит кому-то из обступившей со всех сторон темноты.
- Ты что, парень, немой или вмиг остолбенел,- голос опять повторился, но уже значительно ближе.
- Кто здесь?- Сергей напряженно вглядывался в темень и пытался по шороху определить направление, где мог находиться говорящий.
- Наверное, первый раз у нас?- внезапно за метр от лица Сергея ярко вспыхнул огонек зажигалки - из темноты проступило на миг грязное небритое лицо старика - он успел разглядеть космы седых волос, свисающих на глаза: усталые, и вместе с тем несущие пока слабые проблески жизни.
- Да, здесь я еще никогда не был, все как-то не складывалось и вдруг такое счастье.
- Зря ерничаешь, сюда на экскурсию только коммунальщики спускаются, не чаще одного раза в год, у нас тогда мертвый сезон начинается.
- У нас? Здесь еще кто-то есть… живет?
- А почему тебя это так удивляет, неужели там, на поверхности, все счастливы или, по крайней мере, могут сводить концы с концами. Ты вот недавно «оттуда», никогда не задумывался: куда деваются те, кого с давних времен называют «судьбой обиженные», те, кто потерял в этой жизни все, кроме своего бренного тела, нуждающегося, тем не менее, в еде, сне, испытывающего иные потребности? Или таких людей в этом мире ничтожно мало? Нет, их было и будет предостаточно во все времена. Только многие их не замечают, как не замечают постепенную смену   времен года, удивляясь внезапно выпавшему снегу или первому цветению пролесков, не замечают они и того, как сами постепенно невольно пополняют наши ряды. Вот так, наш дорогой новый товарищ, зовут тебя как?
Удивленный и полностью сбитый с толку, Сергей прокашлялся (боль в горле и в области груди все усиливалася) и невнятно ответил: Меня зовут Сергей, и я здесь ненадолго.
- Вполне может быть,  никто не собирается это опровергать, жизнь покажет. Меня кличут Змеем.
- Почему так?
- Все просто, посмотри на меня - я ведь не хожу, только ползаю и, причем, довольно бесшумно, сам в этом убедился,- собеседник зажег огарок свечи, и свет после кромешной темноты принес Сергею некоторое успокоение.
- Что, привычно стало, но темноты тоже нечего бояться - она далеко не всегда так опасна, как мы привыкли считать, иногда в ней кроется спасение,- Змей поставил свечку на стыки боковых бетонных плит.
- Я никогда не думал, что встречу такого образованного человека при таких условиях,- Сергея все больше стал давить кашель- болезнь стремительно захватывала его тело.
- Это плохо, что так быстро простудился, у нас это одно из самых плохих предзнаменований, надо будет помочь тебе, привести в наш «город».
- А что с тобой случилось, как тебя жизнь поломала?- Сергей подполз поближе.
- Может и поломала, но не сломала, - Змей быстро смахнул набежавшую на уголок глаза слезинку.
- Я всю жизнь на начальственных должностях проработал, был даже одно время главным инженером на шахте. Семья у меня была: жена, доченька. Все шло хорошо до тех пор, пока моя Сонечка со школы не вернулась - она тогда в девятый класс ходила, дополнительно брала уроки у репетиторши по французскому языку, думала карьеру свою в прекрасной стране франков сделать. Стояла поздняя осень, темнело рано, мы не на шутку разволновались, когда после шести вечера она не пришла - позже она не приходила даже при самой большой занятости. Позвонили репетиторши, та сказала, что Сонечка вышла от нее сорок минут назад, а идти от нее домой всего минут десять. Я сразу на улицу выскочил, даже одеться как следует не успел, а тут дождь со снегом пошел. Вокруг дома два раза обежал- ни души, а потом жена стала с балкона звать, кричала, что она в милицию позвонит, я бросился назад домой и уже в подъезде, на ступеньках ведущих в подвал, увидел мою девочку. Она сидела, прислонившись головкой к бетонной стене. Я сразу все понял, но не мог подойти ближе, как будто понимал, что та пара метров отделяла меня от новой жизни, в которой не будет места семейным чаепитиям с замечательным вишневым пирогом, который чудесно готовила моя Инесса, не будет ежегодных поездок всей семьей в санатории по профсоюзной путевке, не будет вечеров за игрой в «монополию». Убийцей оказался один психопат, поселившейся незадолго до этого в соседнем подъезде. Он тогда с женой поссорился, выскочил на улицу с ножом, увидел мою Сонечку, проследовал за ней и просто так нанес ей восемь ударов. Врачи говорили, что она умерла на месте, а этот скот испугался содеянного и бросился бежать, куда его поганые глаза глядели. Так его на центральной улице города и поймали: с окровавленным ножом в одной руке и шарфиком моей доченьки в другой. Изувера посадили, но разве от этого могло стать легче? Наша семейная жизнь с Инессой превратилась в бесконечный кошмарный сон, в котором пробуждением могло стать только возвращение домой нашей Сонечки. Но этого не происходило год, второй…  А весной третьего года, аккурат на восьмое марта, Инесса повесилась. Меня уложили в психиатрическую лечебницу, сказали, что я стал склонен к суициду. До этого у меня были «пограничные» анализы сахара в крови, а после всего случившегося они и вовсе «поползли» верх. Но мне было глубоко на это плевать. Единственная моя цель стала- это сохранение памяти дочери и жены. Я установил им шикарные по тем временам памятники, отдал в издательство неопубликованные ранее стихи Сонечки, добился выхода их в свет- пусть небольшим, но все-таки определенным тиражом. Все вышивки Инессы были мной переданы в один из детских домов. Вот тогда «сахар» и нанес мне первый серьезный удар- стали чернеть ноги, лечение было малоэффективным, да и не стремился я к нему особо. Год назад я упал прямо на ходу, когда очнулся- подполз к первому попавшемуся люку и соскользнул вниз. Думал - убьюсь, а попал вот сюда. Здесь и найду свой последний приют.
- Я свою историю позже расскажу,- Сергей почувствовал, что на глаза насунулась какая-то пелена, а жар стал совсем нестерпимым.
- Конечно потом, ты же прямо горишь весь, - Змей взял Сергея за руку,- ползи следом за мной, тут недалеко наш «город», там что- нибудь придумаем.
***
Федор, покрутившись немного возле «Карата», и подобрав у сидящих на тротуаре бабулек более- менее  приличный букет, уже хотел направиться к троллейбусной остановке, как услышал радостный голос Зинки: «Ой, ну прямо загляденье одно, о такой прелести я могла только мечтать»
Подчиняясь уже выработанным за годы службы оперативным инстинктам, он встал за широкое дерево чуть поодаль от главного входа. Из него через секунду выпорхнула Зинка, торжествующе подняв левую руку с маленьким перстеньком на среднем пальце,- об одном жалею - не скоро я его вот так открыто поношу, но ведь мы все поменяем в нашей жизни,  а, Леша?
- Поменяем, обязательно поменяем,- Лешка торопливо вышел следом за ней,- только, котеночек, не надо так громко об этом говорить, давай лучше поедем, куда договаривались.
- Да не спеши ты так, до вечера у нас уйма свободного времени, так что предадимся всем доступным радостям жизни сполна,- Зинка обернулась по сторонам и, заметив цветочниц, задергала Лешку за рукав его куртки,- купи мне розочек, я их так люблю, да и у моей мамы сегодня День рождения - ей тоже букетик будет не лишним.
- Здесь принципиально ничего брать не буду, есть у меня более приличные «точки», вот туда сейчас и поедем,- Лешка, наконец, усадил свою спутницу в красную «девятку», после чего пристально огляделся вокруг и поспешил поскорее завести мотор.
Как только машина, скрипнув тормозами, исчезла за поворотом, Федор отошел от дерева и присел на остатки парапета возле магазина. Он не слышал всего разговора целиком, но по отдельно доносившемся фразам, безошибочно уловил его суть.
«У моей жены появился любовник, как это банально, вместе с тем больно, обидно, но все-таки прогнозируемо»- Федор отшвырнул в сторону хризантемы, медленно поднялся и побежал к остановке - троллейбус уже начал отправляться.
Прибыв в горотдел, он сразу собрал оперативную группу, поставил каждому члену задание и уже на ходу, в коридоре, бросил встретившемуся Мишке: Я полез в катакомбы, вернусь – ты мне будешь нужен.
- Постой, Федя,- Мишка ухватил его за рукав,- что случилось?
- Да так, ничего особенного, или неожиданного, просто это потребует кое - каких «разборов полетов»,- Федор вывернулся и, отойдя пару метров, обернувшись, добавил,- ты был прав на том «бухалове» ко Дню милиции: течение своей жизни надо периодически менять.
- Так я ведь тогда совсем «никакой» был, может, что и ляпнул по пьяни.
- А я вот взял и поверил, а сейчас мне чертовски хочется попробовать это на практике.
- Ты смотри там, не вздумай самострел делать, а лучше погеройствуй, может, все от души и отляжет,- попробовал перевести в шутку Мишка.
Федор на мгновение остановился возле выхода и, чуть подумав, ответил: В твоих словах не без истины.
***

Ползя следом за Змеем, Сергей давился тошнотворными рефлексами, которые возникали из-за миазмов, излучаемых от гниющих ног этого случайного провожатого. Впервые на его глазах заживо сгнивал человек, и делал это абсолютно добровольно, заранее зная конечный результат – он нисколько не боялся подобного исхода, а скорее ждал его с таким же нетерпением, как усталый путник ждет обещанного привала.
- Я вначале не мог принять такого финала моей жизни,- казалось Змей читал его мысли,- но потом свыкся, если вообще можно привыкнуть к непрекращающейся боли и умерщвлению собственного тела, впереди будет поворот - смотри грунт сразу уходит под наклон вниз, будь осторожен.
- Постараюсь,- Сергей хотел было предложить Змею пойти первым, а он бы позади подсказывал дорогу, как