во влагалище и анус. Острая, нестерпимая боль пронзала моё тело, и я заплакала от обиды и боли. Попытавшись встать на ноги, я вскрикнула и потеряла сознание…
Второй раз я очнулась от того , что кто то бил меня по щекам. Открыв глаза, я тут же зажмурилась, от яркого света.
- Ну что , очухалась, сука?! – Услышала я, чей то голос.
- Кто вы, и что вам от меня надо? – Еле выговорила я распухшими и сухими губами.
- Если ты узнаешь, кто мы, то умрёшь. Ну, так что, всё ещё хочешь знать кто мы?
- Нет!
- Вот и умница. А будешь вести себя хорошо, так ещё и подарок получишь. И так, у нас с тобой есть одно незаконченное дельце.
- У меня с вами? Вы, наверное, меня с кем- то спутали. Я же вас не знаю.
- Конечно, не знаете, но дельце всё же есть!
- Какое?
- Очень даже хорошее. Вам то вообще и делать ни чего не нужно. Разве что поставить свою подпись под одним документиком, и всё. – И он поднёс к моему лицу, какую то бумагу.
- Что это? - спросила я , пытаясь прочесть документ, но буквы на нём сливались в жирные линии.
- Вы хотите пояснений, так, пожалуйста! Тут написано, что такая то и такая то , находясь в трезвом уме и памяти , дарит , такой то и такой то, принадлежащую ей половину жилплощади. Которая находится по такому то адресу. Дата, подпись.
- И вы хотите, что бы я отписала свою квартиру неизвестно кому?
- Ну, почему же неизвестно? Очень даже известно. Сестрице вашей, единокровной, вот кому! И не мы этого хотим, а вы. Ведь вы же хотите жить?!
- Да!
- Вот и прекрасно! Теперь только чиркните вот тут и, и всё…Ум-нич-ка!!! Приятно иметь дело с покладистой девочкой. Тем более, что и в постели ты неплоха.
- Так вы меня…
- Я? Нет, не я, а мы!
-А теперь вы меня отпустите?
- Что ты, что ты, да как можно?! Да разве мы тебя держим? Да упаси боже! Теперь ты свободна. Свободна на столько, на сколько позволит тебе твой хозяин.
- Хозяин?
- А, как же! Ведь у каждой вещи, и у каждого животного должен быть свой хозяин.
- Но я же человек!
- Ты? Ты, нет. Ты тварь, вещь, которая принадлежит своему хозяину. Но наше дело закрыто, так что всего хорошего… - Сказал он, и вдруг погас свет.
Когда за ними закрылась дверь, и шаги стихли, я стала пытаться развязать руки. Но это было невозможно, потому что верёвка была очень прочная. Через какое то время, обессилив, я снова потеряла сознание…
- Вот, кушай, кушай, мой хороший! Это плов, очень хороший плов. Тебе понравится, я знаю! – Услышала я чей- то голос, и приоткрыла глаза. Рядом со мной стоял маленький и пожилой узбек в тюбетейке. Он, улыбаясь, протягивал мне миску с рисом. – Вот, давай, давай, кушай! Плов самый лучший еда. Ах, да ты же совсем привязан верёвка. Ай, яй, яй! Но ничего, я тебя сам покормлю, мой хороший. – И он, зачерпнув из миски своей волосатой и грязной рукой пригоршню плова, поднёс её к моему рту. От его пальцев пахло потом и собачатиной, и я, отвернув голову в сторону, вдруг кашлянула, и тут же меня вырвало.
- Плохой, очень плохой, девочка! Зачем напачкал, а? Я что? Я принёс твой еда, а ты что? Ты совсем плохо себя ведёшь! Но я не стану наказывать тебя в первый раз. Я даже сниму верёвка, да! Но ты должен мне всё здесь убрать, и мыться там, в рукомойник. Сегодня ко мне должен прийти гости, друзья там разные. И я хочу что бы ты подносила нам . Ну плов- млов, шашлык- машлык. Будешь хорошо себя везти, получишь от меня подарок. А если будешь плохо, то плётка получишь, много плётка! – и он грозно потряс кулаком в воздухе. Затем он развязал верёвку и вышел.
Я, кое- как, встала на ноги и, с трудом ступая, подошла к рукомойнику. Открыв кран, я набрала в ладони воды, и ополоснула лицо. Подняв голову, я увидела небольшой кусок зеркала, всунутый между водопроводной трубой и стеной. И с этого куска зеркала на меня смотрело заплывшее, и с синяком под глазом лицо. Дрожащею рукой я прикоснулась к лицу и заплакала. Мне было больно и обидно. За себя, за маму, за всё…
Через некоторое время дверь в подвал со скрипом отварилась, и я услышала голос «моего» узбека:
- Эй, девочка, иди сюда, хороший мой! Гости пришли, пора и тебя показать.
«Мне обязательно надо бежать! « - Подумала я, и стала подниматься по лестнице.
Выйдя из подвала, я оказалась в небольшом коридоре, пройдя который, вышла в большую комнату, в которой прямо на полу сидели и лежали какие то люди. Один из них, в дорогом восточном халате, курил кальян, а остальные оживлённо о чём- то беседовали на своём языке. Все они были на вид земляки хозяина дома. Увидев меня, тот, что курил кальян, громко, что- то крикнул, и все тут же замолчали, повернув головы в мою сторону. Затем он поманил меня пальцем. Я, медленно ступая, подошла к нему. Он, приподнявшись на левой руке, правой подтащил меня к себе, схватив за юбку. И тут же бесцеремонно полез мне в трусы.
- Ну, что ты там прячешь, козочка моя? – сказал он, пытаясь стащить с меня трусики. Мне стало так мерзко и противно, что я резко оттолкнула его. Не ожидая этого, он плюхнулся на ковёр, смешно задрав вверх свои маленькие и кривые ножки. Но тут же поднялся и сел у кальяна. Его маленькие и прищуренные глазки , смотрели на меня с нескрываемой ненавистью и злобой. А затем он крикнул что- то остальным, и те , набросившись на меня, стали избивать руками и ногами. Упав на пол, я старалась закрыть голову руками от ударов, но они сыпались с разных сторон по всему телу. Несколько очень сильных попало в голову, и я почувствовала, как кровь заливает мои глаза. Но тут главный снова что- то крикнул и те что били оттащили меня немного в сторону, что бы я не лежала на ковре… Через какое то время я уже перестала чувствовать боль, находясь в полуобморочном состоянии. Но и они уже перестали меня бить. Их голоса как- то глухо отзывались в моей голове, и лишь смех, многократно отражаясь, рвал перепонки. Вдруг я почувствовала, что меня поднимают и ставят на четвереньки. Но я тут же упала, потеряв равновесие. Они, громко ругаясь, снова поставили меня на четвереньки. Но на этот раз не отошли, а остались стоять рядом, придерживая меня. И тут я услышала странный сап сзади и обернулась. Там стоял тот самый узбек, что кормил меня пловом в подвале. На поводке он держал огромного чёрного дога! И эта страшная тварь просто рвалась ко мне, но хозяин сдерживал её… Тот, что с кальяном, крикнул ему что то, хозяин отпустил поводок…Дог, с громким рыком, бросился на меня. Зажмурив глаза, я прошептала тихо лишь одно слово- «Мамочка», и набрав в грудь побольше воздуха, словно перед нырянием под воду, сжала зубы… Но пёс не стал кусать и рвать меня на части. Наоборот, он вдруг стал лизать меня, проводя своим шершавым языком по моему лицу и шее, и слизывая с них кровь. Моё тело тряслось от страха и боли, а дог уже обнюхивал меня сзади, торкаясь своей мокрой мордой мне под юбку. Вдруг он стал залезать на меня. « О, нет, только не это! « - пронеслось у меня в мозгу, но пёс думал по-другому. Положив мне на спину свои передние лапы, он уже входил в меня быстрыми толчками…
глава 7
Очнулась я снова в подвале. На этот раз руки мои уже не были связаны, а у ног стояла миска с какой то едой, по которой ползали мухи. Опираясь на стенку, я медленно встала. Всё тело жутко болело. Аккуратно ступая, я поднялась по ступенькам к двери, и толкнула её. К моему удивлению, дверь медленно открылась.
В коридоре было темно и тихо. Мне казалось, что я слышу, как бьется моё сердце. Я медленно прошла в комнату, где совсем недавно произошли те страшные события. Там всё было убрано, и ни кого не было. «Наверно ушли на базар торговать « - подумала я, пытаясь открыть окно, но оно не поддавалось. «Если я сейчас от сюда не уйду, они меня просто убьют « - пронеслось у меня в голове, и я резко рванула раму на себя. С громким хрустом окно открылось, впустив в дом поток свежего воздуха, который, словно шептал мне на ухо: «Беги, девочка, беги!» И я, взобравшись на подоконник, спрыгнула на траву. Двор был большой, с несколькими хозяйственными постройками. И всё это было обнесено высоким забором, в котором, как раз напротив окна, находились ворота и калитка. Я быстро пошла к калитке, но, сделав несколько шагов, остановилась. С громким лаем, из за сарая, ко мне бежал тот самый дог! Я села на землю и зажмурилась, в ожидании смерти. Пёс, громко дыша, стал облизывать мою голову. С его пасти капала слюна, прямо на моё лицо, но мне не было противно. Мне уже было абсолютно всё равно, лишь бы он побыстрее сомкнул свои страшные челюсти у меня на горле, прекратив мои мучения… Но пёс, весело виляя хвостом, лизал мои руки, и радостно повизгивал. «Хоть кто- то любит меня на этой земле!» - грустно подумала я, поднимаясь, что бы идти к калитке.
- И далеко- ли собралась, хороший мой? – услышала я вдруг голос хозяина дома. Медленно обернувшись, я увидела его, стоящего на пороге дома.
-Ну, кому говорю, пошли быстро в дом! А то совсем долго бить будем, что и сдохнешь в свой подвал! - И он замахнулся на меня плетью. Но в ту же секунду, с грозным рычанием, дог бросился на него. И, сбив с ног, стал вгрызаться ему в горло. А хозяин, извиваясь всем тело, и пытаясь отбиться от зверя, лихорадочно махал руками, и кричал что- то непонятное на своём языке. А я, открыв засов, быстро выскочила на улицу, и побежала подальше от этого страшного дома…
Спросив у людей, где находится ближайшее отделение милиции, я пошла туда, в надежде найти помощь и защиту.
Дежурный лейтенант с ухмылкой посмотрел на меня и предложил изложить всё на бумаге. Я стала писать, но руки, толи от волнения, а толи от перенесённых мук совершенно не слушались меня. Поэтому моё заявление было написано корявыми, не разборчивым почерком. Дежурный внимательно прочёл его и предложил мне пройти с ним в кабинет следователя. Там сидел молодой милиционер и что-то писал. Дежурный, подойдя к нему, протянул моё заявление и стал что то шептать на ухо. После чего он вышел из кабинета.
- Ну что же, э-э-э, Елена Викторовна, это очень даже интересно, о чём вы тут написали. Давайте спустимся в нашу картотеку. А чем чёрт не шутит, пока Бог спит, а?! Может, и найдём кого из ваших знакомых?! – И он, взяв моё заявление, пошёл на выход… Мы шли по коридору, а затем спустились в подвал. Там он открыл одну из дверей и жестом пригласил меня войти. Я зашла, но там было совершенно темно. Пройдя несколько шагов, я остановилась в нерешительности, но тут дверь с шумом закрылась, и всё помещение погрузилось во мрак. Но мне, почему-то казалось, что в комнате я была не одна.
- Здесь есть кто то? – испуганно спросила я , услышав в ответ чей то мерзкий гогот. А затем щёлкнул выключатель, и в освещённой комнате я увидела троих милиционеров. Того дежурного лейтенанта, и ещё двоих.
-Значит, говорите, что вас изнасиловали? – Вдруг услышала я голос следователя сзади, и тихо ответила: - Да.
- Хорошо. Но нам для дознания необходимо провести следственный эксперимент. Ну, то есть проверить, так ли всё было, или вы что напутали!
- Нет, не надо! Я прошу вас! Пожалуйста, пожалейте хоть вы меня! – отходя к стене, просила я плача.
- Конечно, пожалеем, ещё, как пожалеем! И спереди и сзади пожалеем! – Отвечал дежурный, скидывая китель и рубаху…
Я не сопротивлялась, а сама легла на пол. И смотрела я на маленькую бабочку, что летала у матовой лампочки под потолком. И ощущала себя такой же беспомощной, под пыхтящим на мне потным ментом. И стало мне вдруг всё безразлично. Как- то
