Байки Измайловского Вернисажа времён заката Перестройки

(Правда, правда. В пионерское детство, я носил собранную макулатуру не в приемный пункт утильсырья, как все нормальные дети, а в школу). Так вот, простовато-добродушный я, рассказал новобранцу, что Римским легионам сопутствовали в походах стада коз и помимо прочего этих коз, можно было есть.
      И тут к нашим торговым местам подошла колоритная пара, здоровенный чел с бритым затылком и с длинноногой подругой, смотревшей на окружающий её мир, широко раскрытыми бессмысленными глазами. Девица восторженно щебеча, стала рассматривать салфетки Евгении Ивановны, а Челу было явно скучно, и благосклонно обхватив своей лапищей подругу за шею (не пугайтесь, сзади), он пробасил:
      -" Ну что коза, пошли пообедаем"-
      Как же мы все грохнули. Здоровяк хотел сначала обидится, но потом решив что мы так искренне оценили его юмор, благосклонно нам кивнул и увел свою Козу. (Видимо обедать).
      А потом наш Вернисаж кончился. Берримор со своей пассией уехал в Ригу, дядя Леша переселился в деревню, иконщики влипли в историю с левыми иконами и исчезли, у мужа Евгении Ивановны нашлись немецкие корни и она убыла в Бундесрейх, а мы с Александром, поняв что живем уже совсем в другой стране, занялись выживанием, а это занятие не допускало Вернисажных развлечений, да и Вернисаж стал уже совсем не тот, там не стало главного, теплоты и романтики.
      Как философски заметил Сашка - "Вернисаж это фильтр. Отсюда есть шанс подняться вверх или опуститься вниз, но остаться тут невозможно".
     
       
      БАЙКА ПЯТАЯ. ВСЕ ВЫРОЖДАЕТСЯ И ЛОШАДИ ТОЖЕ
     
     
      Летели годы, менялись президенты. И мы ностальгируя решили посетить места былых сражений за свободное искусство. Так сказать, Портос и Д` Артаньян, решили двадцать лет спустя проведать монастырь Дешо и бастион Сен-Жерве. Вернисаж к этому времени присоседился к Черкизону и огородился деревянной крепостной стеной с башнями, а ля осада Козельска. Вход стал платным, но для пользующихся платной стоянкой, была халява и мы заплатив 150 рубоей, съэкономили аж 20. Итак новый Вернисаж...
      Ассортимент изначально не потрясал. Не было уже фантастических танчиков, не говоря уж о "Весёлых могендовидах" и "Пепелацах господина ПЖ". Вместо расставленных веселыми шпалерами разномастных этюдников и планшетов, были солидные торговые ряды и было даже подозрение, что товар на части точек принадлежит одному хозяину.
      Что бросилось нам в глаза в первую очередь, так это непохожесть участников процесса, на наших стародавних коллег. Сейчас на Вернисаже стояли именно торговцы, и в очень солидной части это были наемные работники. То есть торговали не своим. Особенно это бросалось в глаза, когда чел не мог объяснить, что он собственно продает. Во вторую очередь сильно упала местная кухня. Мы помню потребляли хорошие закуски, типа бутербродов с копченостями и местами с рыбкой, кофе с коньячком из термосов и вощще... Причем мы принимали пищу, отходя от точки, дабы не смущать покупателей и зрителей. А тут, прямо среди наград несуществующих стран, бюстов максима Горького и наконечников стрел с Куликовского поля, стояли корытца с Дошираком и народ чавкая из них хлебал. Пусть это было не массово, но все равно не комильфо это право. Хотя теперь тут было весьма много точек с едой и питием, что на старом Вернисаже просто отсутствовало, но пользовались ими в основном посетители.
      Ну а типажей хватало и сейчас, хотя не таких ярких как когда-то...
      Был тут один продавец экзотично-хмурого вида, который продавал старинные безделушки, сломанные часы, запчасти к механизмам неизвестного назначения и прочие интересные ненужности, но была в нем некая колючая изюминка. Он ненавидел всех людей которые к нему подходили, выражая это соответствующей мимикой. Ну а если потенциальный клиент осмеливался спросить сколько чего стоит, то ему заявлялось, что цена объявляется только тем, кто действительно хочет что то купить, ну а что бы потрогать предмет, надо было давать залог в валюте. Видимо этот джентльмен ходил сюда не торговать, а самоутверждаться.
      Художники стали пожиже и опять же зачастую их заменяли у картин продавцы, причем не всегда адекватные. Я как то раз захотел сфотографировать на верхней аллее Александра и его даму, но на нас с воплями накинулась пожилая девушка заявившая, что в поле моей камеры попадают картины которыми она торгует и теперь я ей должен пятьдесят баксов, а лучше сто. Я человек воспитанный и не люблю сквернословить при женщинах и тем более в их адрес, но в данном случае я превозмог воспитание и высказал предположение, что родители данной достойной леди были братом и сестрой и поэтому её никогда не возьмут работать ни в один приличный портовый публичный дом и отнюдь не её целомудрие и благонравие будут этому причиной. По моему, она до сих пор стоит там с разинутым ртом.
      Но попадалась среди художников и старая гвардия. Мы были свидетелями буквально Гиляровской сцены. Вальяжный художник, с седой шевелюрой растущей прямо из лысины и переходящей непосредственно в бороду а ля Карл Маркс, беседовал под водку с друзьями и вкусно употребив стаканчик хлебного вина, аристократично защелкал пальцами, в смысле, а чем бы этаким закусить. В этот момент мимо проезжала молоденькая дщерь кавказских гор, с тележкой-буфетом. Художник элегантно подцепил с подноса бутерброд, смачно откусил половину и вернул его назад. Глаза у Буфетчицы стали величиной с блюдца и она с заикающимся акцентом вопросила, а что же она скажет другим покупателям. На что художник благодушно предложил ей версию, что мол у бутербродов тоже бывает война, в которой неизбежны потери различных частей тела, и сделав паузу в несколько тактов, вынул из кармана сторублевую купюру и барственно бросил ее на поднос. Короче наш человек.
      И еще у местных старожилов была манера, прямо посредине меж торговых рядов играть во всевозможные шахматы и нарды.
      Ну а покупатели были своеобразны не менее, чем на старом Вернисаже...
      Помню случай, когда к прилавку с деревянными фигурками животных неизвестных пород, подошла жутко стесняющаяся женщина и робея перед деятелем прикладного искусства, выдавила из себя изящно-культурную по её мнению фразу - " мужчина, сколько стоит ваше удовольствие?"-
      Естественно имея ввиду цены на фигурки. Но на её беду, хозяин на этот момент отсутствовал и за планшетом стоял Берримор (в состоянии "пол литра и еще раз по сто"). Он обрушился на бедную любительницу малых форм, заявив что он не только не продает свое удовольствие, но и даже не платит за чужое, и вообще женщины обнаглели, раз домогаются его прекрасного тела за деньги. После чего без всякого перерыва спросил, сколько она ему заплатит и есть ли у неё хата. Коварная развратница, естественно с позором отступила. Короче Берримор опять победил.
      Буду честен, персонажей тут тоже хватало. Очень сильно выделялся отряд "знатоков". Данные индивидуумы часами торчали возле прилавков, рассказывая какие они крутые коллекционеры, приценивались к значкам, монетам и прочим антикам. Просили отложить выбранное на срок от часа до месяца и естественно ничего не покупали. У тех несчастных продавцов, что по причине легкой интеллигентности, не могли послать прилипал куда подальше, было на лицах минорно-философское выражение коровы, которую доит деревенский вор.
      Кишели жизнерадостные иностранцы, при виде которых продавцы приходили в нездоровое оживление и объясняли что все это стоит не только One hundred, но даже и One thousand. Диапазон предлагаемого простоватым буржуинам распространялся от пенсне Лаврентия Павловича и подстаканников со стола Генералиссимуса, до запасного Ордена Победы с кителя дорогого Леонида Ильича.
      Немецкую часть этих буржуинов терроризировал пьяненький дедок, с криком "хенде хох абгемахт", протягивавший им горсть октябрятских звездочек
      Запомнился еще один старичок торгующий самопальными немецкими кепи-егерками. Периодически он одевал один из своих дивайсов и сразу хотелось выяснить, чем он занимался до 1945 года.
      Но был на новом Вернисаже раздел, которого не было и быть не могло на старом, это был сектор военной старины. Каски, форма, знаки различия и амуниция всех армий и времен и так называемые ММГ, то есть Макеты Массо-Габаритные огнестрельного оружия. Поначалу было весьма непривычно видеть россыпи маузеров, наганов и парабеллумов на прилавках, небрежно висящие на столбах МП-40, известные как Шмайсеры и грозные рыльца МГ и Максимов, застывшие на станках. Этот раздел был по настоящему нам интересен. И люди там были интересные, особенно те кто торговал железками, это были спецы прекрасно знающие свой предмет и многие из них, явно побывали по обе стороны от мушки.
      Ну и умилила Вернисажная "блошка", антикварная её часть была очень похожая на Парижский блошиный рынок, но увы не по ценам. А пролетарский сегмент сверкал чистенькой нищетой. Но старого Вернисажа уже не было, он канул в Лету увы навсегда.
      Как сказал барон Дю Валлон, де Брасье, де Перфон, известный так же как Портос: - "Все вырождается и лошади тоже", и как еще раньше вроде говорил Гераклит Эфесский: "В одну реку нельзя войти дважды - все течет, все меняется"
     
      Р.С. НО ОДНАЖДЫ НОВЫЙ ВЕРНИСАЖ СГОРЕЛ. НО НЕ ПУГАЙТЕСЬ, ПОТОМ ЕГО СНОВА ОТСТРОИЛИ