Огненный феникс: рождение мастера

Ну, во-первых, никогда больше не называй меня Тая, а то я начну давать сдачи, договорились?
— Ну, допустим.
— Ладно, а насчет осилить… Арли, сейчас в этом особняке сред-недворцового размера лежат еще четверо твоих братьев и все… ну, или почти все, постепенно приходят к вполне логичному выводу. Хо-чешь скажу, какому?
— Разумеется хочу!
— Что у них есть время на «подумать» пока мы доберемся до Ре-на, который уже и должен решить, давать ли мне черные крылья. За-метил нюанс?
Ну вот, вроде бы и нормально начала объяснять, и нате, держите свои помидоры — она опять сбила меня с толку.
— Какой нюанс?
— Черные крылья, Арли, черные. Ни один из них не сомневается в том, чтобы дать мне белые… ну, и дракон там что-то мудрует, но в ту же сторону. Понимаешь? Пусть меня и не признали еще равной, но уже приняли. Дальше все — дело техники.
— Таина, это черные фениксы. Не только воины экстра-класса, но и политики с огромным опытом. Ты действительно думаешь, что сможешь играть ними, как торговками на рынке?
— Нет, Арли, именно так не смогу. Смогу лучше. Потому что торговки мне не были интересны, а эти ребята — вызов. И они могут стать действительно соперниками. Дракон прав, это будет до упыря веселое путешествие!
Из моей груди вырвался отчаянный стон. Да, она не меняется. Приятно, что нахождение за гранью не сильно повлияло на её харак-тер… или на ту его часть, которую мне показывают. Боги великие, как же я по этому соскучился! Не по черному юмору и тонким издева-тельствам, а по этой совершенно непередаваемой смеси холодного ра-зума, четкого мышления… непокорного любопытства и безумного авантюризма.
То немногое, что всегда было скрыто за маской, но так же легко через неё просвечивалось. Контраст её внутренних «я». Холодный, рациональный, методичный ученый, готовый ради «любопытного» на все.
— Я их проблема Арли. Понимаешь? Я загадка. Неразрешимая, а потому притягательная. Я не подчиняюсь не только общепринятым нормам, но и основным законам, и поэтому я всегда буду рядом с ни-ми. Покамест они не научатся видеть «сквозь» меня, не замечать мои безумства, забывать про мои странности. Тогда меня оставят, ведь бу-дет не интересно. Но они никогда не поймут простого факта — меня нельзя бросить. Не потому что где-то что-то изменилось, а просто по-тому, что пока братья научатся меня «видеть», они, как и ты когда-то, уже не смогут меня отпустить. Из них всех это понимает только дра-кон, но он с этим согласен. А остальные будут понимать по мере того, как сами начнут видеть во мне ровню. Не проблему, но загадку. Не неприятности, но развлечение. Мы будем играть друг другом, отлично об этом зная и получая взаимное удовольствие. Все на самом деле очень просто, Арли. Сейчас я действительно проблема, но уже завтра я буду её же решением!
Я с нежностью посмотрел в ставшие такими родными глаза, мяг-ко улыбнулся и сказал:
— Наверное, ты права, но поживем — увидим. А пока что… Лео выделил мне отдельную комнату, сюда я пришел только подумать. Так что спокойной ночи, солнышко.
— Спокойной ночи, наставник. У тебя есть еще шесть часов на отдохнуть. Ты утром мне обещал прогулку по оружейным.
И я под звуки нашего общего тихого смеха вышел в коридор.
Да, день завтра будет веселый!



Глава 13.

Оружие почему-то всегда красиво.
И даже чем опаснее, тем обычно красивее
Анатолий Приставкин


Таина

Да, вечер вчера вышел на славу, жаль только, что и Арли цепану-ло. Ему, конечно, тоже не мешало бы поразмышлять, но не сейчас. У него, бедненького, и так мозги, должно быть, плавятся от обилия ин-формации, слишком веселой выдалась для моего наставника неделя…
Я впервые за время пребывания в этом месте самостоятельно до-бралась до источника воды и лежала расслабившись в прохладной во-де ручья. Да, я знаю, что находясь в таком огромном доме, оснащен-ном водопроводом и горячей водой, совершенно невероятно купаться в холодном, спрятанном в куширях ручье (хотя, это скорее маленькая речка). Но мне действительно невероятно достала цивилизация со всеми её плюсами и минусами, удобствами и приспособлениями. Хо-чется, как когда-то в детстве, плескаться в ледяном источнике и с вос-торгом наблюдать за сверканием брызг в солнечных лучах… к сожа-лению, с последним не сложилось, так как солнце еще не взошло, но сам факт — уже достаточное утешение.
Скоро уже нужно будет возвращаться в дом, иначе Арли начнет волноваться, что я пропала. Учитывая вчерашнюю беседу, боюсь, его мысли могут очень легко оказаться вполне заразными. Значит, еще несколько минут и вылазим. Да, Фиффи?
«Доброе утро, Таина. Зря ты так отзывалась про свое мировос-приятие. Мне лично оно очень импонирует. Я действительно очень давно не наслаждался искрящимся блеском ручья. Может, у нас скоро будет возможность полюбоваться чем-то подобным».
Да, Феникс, будет. Сегодня нас выводят на прогулку по оружей-ным и мы опять будем бесцельно блуждать и любоваться сверканием стали разного уровня начищенности и остроты.
В этот момент даже мои мысли были вялыми и невнятными.
Я разглядывала свою руку. Правую, если быть более точной.
Аккуратные надрезы по всему предплечью с разных сторон могли бы казаться даже красивыми, если бы не так мешали жить. Дело не в боли, эта незначительная помеха давно стала для меня скорее показа-телем жизни, чем действительно неприятным моментом. В данный момент меня значительно огорчал лишь тот факт, что я не знаю, на-сколько качественно смогу работать с моими любимыми видами ору-жия. В конце концов, у меня не только нарушены потоки и поврежде-на артерия, у меня мышцы превращены в авангардную сеточку!
«Не волнуйся, я тебе помогу. Все не так уж и плохо.»
Да я и не волнуюсь, просто это немного раздражает, понимаешь? Я достаточно усердно обучалась, а теперь придется все начинать практически с начала.
«Осилим, все быстро вернется в норму. Ты не потеряешь навы-ков!»
Я мысленно рассмеялась.
Фиффи, ты действительно прелесть… и действительно забыл жизнь. Мне плевать на навыки с высокой колокольни, меня раздража-ет необходимость проходить по второму кругу один и тот же матери-ал. Это так скучно!
«Об этом тоже можешь не волноваться. Тебе придется переучи-ваться полностью на левую руку во всем: от письма, до магии».
Обнадежил!
«Не спеши, торопыга! Я имею в виду, что это и самом детстве тяжело, а в твоем возрасте… это будет тоже самое, как и переделы-вать твое восприятие окружающего мира. Ведь, по сути, так оно и бу-дет.»
Еще лучше!
Ладно, не обращай внимания. Просто впервые в жизни действи-тельно есть кто-то, кому можно пожаловаться, не обращая внимания на детали и формулировки.
«Я так и понял. Спасибо.»
Это тебе спасибо. Все, мне пора вылезать, а то я сейчас расчувст-вуюсь совершенно. Оно тебе надо? Нет? Я так и подумала.
К тому же через десять минут придет Арли мне перевязывать ру-ку. Если я не успею, поднимется жуткий кипиш. Что тоже никому и даром не надо.
Давно у меня такого не было, собственно, с тех пор, как я жила в Кирении. Я те две недели помню так, как будто они были вчера. Так прикольно, на самом-то деле! Мы с князем как-то сразу нашли общий язык. Старый прожженный циник и маленькая нелюдимая я. Непри-выкшие доверять, мы быстро стали отдушинами друг для друга (ка-ким бы нелепым не казалась необходимость отдушины для пятилетне-го ребенка). По утрам на дворцовой башне встречали рассвет, вечера-ми читали книги из старой библиотеки, а в промежутках…
Думаю, Рен потом долго отдувался за те две недели, потому что в наглую перевалил все государственные дела на своих помощников и советников. А сам практически сутками сидел в примыкающей к мо-им (временно, ага) апартаментам гостиной и рассказывая… обо всем. Нет, не о себе. Про самого Рена я практически ничего не знаю, как и он про меня, но в то же время я знаю его как никто другой (ну и он меня, соответственно), потому что за занавешенными глушилками стенами мы делились мыслями. Нет, не так. МЫСЛЯМИ!!! Рен рас-сказывал мне его теории про мироздание и социальную структуру, глубочайшие теории в магии и гуманитарных науках… и много чего еще. А я в свою очередь делилась своими наблюдениями. Спросишь, что может рассказать старому князю пятилетняя девочка? Не пове-ришь, насколько многое! Детский взгляд на мир, лишенный наивно-сти и доверчивости, может многое поведать даже древнейшему. Про-стые истины, которые он забыл за стенами переговорных, мелкие де-тали, которые он либо упускал из виду, либо тоже давно запамятовал. Так много на самом деле важного мы упускаем каждый день, Фиффи. И это все действительно важно. И именно этим мы делились. Жизнью. Мы не умели доверять, не знаем дат рождения или названия любимо-го блюда, но всегда сможем узнать друг друга в темной комнате, по-тому что за те две недели мы научились видеть. Не внешнюю оболоч-ку, а то, что для нас действительно важно — ауру, не опираясь на ма-гию или силу. Понимаешь?
«Да, но тебе лучше прибавить шагу. Твои десять минут практиче-ски истекли!»
Спасибо!
И я дернула к дому. Фиффи меня очень вовремя подогнал, я вле-тела в комнату буквально за несколько секунд до прихода наставника.
— Ты что, бегала?
— Гуляла. Руку перевяжешь?
— Да, сейчас. Мы идем за покупками?
— Конечно, что за вопрос?
— Я надеялся на твое благоразумие.
— Нельзя надеяться на то, чего не существует. Я хочу себе мечи!
— Нет, дорогая. Надеяться можно именно на то, чего не сущест-вует. Именно это и есть надежна.
«Согласен с предыдущим оратором!»
Фиффи, не шали! Я не могу разговаривать с вами обоими одно-временно! Извини, пока что не приловчилась.
«Отлично, тогда у нас первая тренировка!»
— Глупые мечты и необоснованные фантазии. Лучше уж не на-деяться, если в результате все равно ждет разочарование.
— Никогда больше так не говори. Меня такие мысли пугают.
«Согласен с предыдущим оратором!»
Ты повторяешься, прелесть моя пернатая!
— Я не изменилась, Арли, как говорила все, что думаю, так и сейчас говорю. Скажи еще, что я не права!
— Сомнительный комментарий. Все, я закончил. Оденься попри-личней и спускайся, нас уже ждут за завтраком с вынесенным вердик-том… в котором ты, судя по всему, не сомневаешься. Жду тебя в сто-ловой, солнышко.
«Теперь я понял сомнения насчет способа восприятия реальности. Если ты в таком ракурсе видишь надежду, то мне даже страшно поду-мать, как ты смотришь на все остальное».
Точно так же. Четко, прямо, не отягощая свой разум лишними эмоциями. Они искажают реальность.
«Да, они делают её приятной и интересной! Это природа всего живого — идеализировать и искажать реальность, в своем уме под-страивать её под себя. Понимаешь? Ведь именно это делает жизнь полной!»
Во-первых, не обижайся, но кто бы говорил. А во-вторых, я всю эту фальшь вижу насквозь. Причем буквально, ага. И из того, что я только что услышала от тебя и Арли можно озвучить вывод, к кото-рому я пришла уже давно. В этой жизни есть либо самообман и иллю-зия счастья, либо точное восприятие реальности и осознанный пофи-гизм к ситуации. А знаешь, почему мне больше импонирует второй вариант? Потому что нельзя почувствовать боль от крушения иллю-зий, если их у тебя нет, точно так же, как нельзя получить удар ножом в спину от друга, если друга у тебя нет.
«Но ведь в этом и есть жизнь! Это и показатель существования