Браслет-1 Из грязи - в князи! (одним файлом)

обстоятельство вызывало у него благодушный настрой с легкой примесью иронии. Как потом выяснилось, ирония эта относилась вовсе не ко мне, а к его благоверной. Она раздражала его отсутствием должной реакции на появление в доме невиданной суммы. Но тут он был не прав. Я выяснил это, слегка "коснувшись" её воспалённого сознания, где в такт сердцу билась паническая мысль:
"Не может быть... Не может быть... Чтобы столько?... И за здорово живёшь?... Не может быть... Уйдут и всё кончится... Как и не бывало... Боже, как я устала!.".
И всё в таком духе, не отличаясь особым разнообразием. Короче, это был шок. Чувства находились в расстроенном состоянии, и только внешнее благообразие ничем не выдавало той бури, что бушевала в её смущённой душе.
"Тебе не кажется, что нам давно уже пора?" - услышал я Настину мысль, встретившись с нею глазами. Она выразительно посмотрела в сторону склонившейся над чаем Нины.
"Ты права" - выпрямился я, ставя недопитую чашку на блюдечко.
Но Санька враз усёк неладное.
- Ты пей, пей! - подбодрил он меня. - На нас не обращай внимания!
- Нет, Сань, спасибо вам большое за угощение... - начал было выползать я из-за стола, но встретил неожиданное сопротивление с его стороны.
- Ну нет, граф ты наш Монте-Кристо, - возразил он, усаживая меня на место. - Потешь нас все же рассказом о своих небывалых приключениях!
- Нет, Сань, как-нибудь в другой раз, - я указал ему на супругу. - Пожалей её. Ей и так сегодня...
- А что я? - встрепенулась та и выделанная улыбка исказила её лицо. - Я ничего!..
- Нет-нет, - я встал и подал руку Насте. Мы пойдём. Ещё сегодня столько дел!.. Кстати! - Я выразительно глянул на часы: - Кому-то скоро на работу?
Это соображение мигом поубавило напор хлебосольного хозяина.
- Н-да... - Он в замешательстве почесал в затылке и встал, чтоб сопроводить нас к выходу. - Ты прав. Миллионерам тоже надо иногда... в своём офисе показываться.
Нина фыркнула:
- Миллионер!
Но тот не обратил на колкость внимания.
- Ну что ж, - сказа он с усмешкой, - будете у нас на Колыме - заходите!
- Уж лучше вы к нам! - продолжил я известную фразу из фильма и добавил: - На нашу свадьбу!
- На свадьбу?! - поразилось всё семейство. - А что ж вы молчали?
- Да всё как-то к слову не приходилось...
- Ну и когда же? - спросила Нина.
- Перед самым Новым годом: тридцатого декабря. В воскресенье.
- А почему же в воскресенье? Все вроде бы в субботу начинают?
- Из астрологических соображений, - пояснил я. - Это принципиально. Суббота - не лучший день, чтобы начинать новую жизнь. День Сатурна. День всяческих трудностей и препятствий.
- Хм! - глубокомысленно изрёк Санька. - А воскресенье?
- День Солнца! Праздник для всего живого! Естественно, и программа, заложенная в этот день, будет светлой и радостной. А свадьба - она и есть программа.
- Да уж... - Санька широко улыбнулся: - С такими-то деньгами!
Я возразил:
- Не в деньгах дело. В покровительствующей этому дню планете. А светлее Солнца ничего и быть не может.
- Во как! - Санька выразительно посмотрел на жену. - А мы-то дураки! Потому и живём... через пень-колоду...
- Ладно тебе! - одёрнула его супруга. И обратилась к нам: - Ну что ж, примите наши поздравления...
- Вот когда придёте, - перебил я, - соберёмся все вместе, тогда и будете поздравлять.
Мы с Настей прошли в тесный коридор и стали одеваться.
- А кто ещё будет? - поинтересовался Санька.
- Ну не знаю, - пожал я плечами. - Пашка с женой, наверное. В любом случае, много людей не предвидится. Только узкий круг друзей.
- Это хорошо, - сказал Санька. - Страсть не люблю большие компании!
- Уж кто бы говорил! - Нина ткнула его локтем в бок. - Массовик-затейник! Вечно хороводы водит! Да если б с такими вот...
- Ну! Пошло-поехало! - скривился Санька. - Ты бы хоть людей постеснялась!
Та в ответ лишь рукой махнула:
- Мне стыдиться нечего. На себя посмотри!
Я почувствовал, что пора уходить и, открыв дверь, сказал:
- В общем, мы вас ждём. До свидания.
- Володя... - растерянно окликнула меня Нина, мгновенно забыв обо всех препирательствах с мужем. - А как же... деньги?
- Что "деньги"? - удивлённо обернулся я.
- Ну... - смутилась она, подыскивая слова пообтекаемее. - Что с ними делать?
Санька, стоя у неё за спиной, покрутил возле виска, глядя на меня, и махнул рукой: мол, что с неё взять?
- Деньги тратить надо, - как можно спокойнее ответил я, делая акцент на слове "тратить". - По своему усмотрению. Они ваши.
Нина задумчиво и медленно кивнула и поджала губы: мол, там видно будет.
- Ну, Монте-Кристо, - протянул мне Санька руку, - спасибо за всё!
- Сам ты... три дня не умывался!.. Кстати! - вдруг опомнился я. - Ты там... ну, на заводе... Амхату передай, чтоб меня больше не ждали. Некогда мне.
- Ну-ну! - усмехнулся тот понимающе. - Дело понятное!

18. Счастливые часов не наблюдают

Когда мы отошли от их калитки на приличное расстояние, Настя спросила:
- Теперь ты видишь, что из твоей затеи ничего хорошего не выходит?
- Вижу, - вздохнул я.
- И причина здесь одна: деньги нельзя дарить. Сознание людей так устроено, что как бы плохо ни жил человек и как бы хорошо он к тебе ни относился, принимать такие подарки может или всё до конца понимающий человек, или откровенный попрошайка. В случае с Игорем больше подходит второй вариант, да и то с оговорками. А вот Санька, хоть всего и не понимает, но интуиция подсказывает ему, что от тебя ему ничего плохого ждать не приходится.
- Чего не скажешь о его жене...
- Вот-вот! Здесь автоматически включается гордость: мол, а чем мы хуже? Даже в ущерб себе. Дай Бог, чтоб я оказалась неправой, но мне кажется, что деньги она тебе вернёт. Не мытьём, так катаньем.
- Глупость какая-то... А, по-твоему, как я должен был поступить?
- Не надо было объясняться, когда она сами деньги нашла. А тем более, фокусы показывать. И Саньке ничего не надо было говорить. Пусть бы сами разбирались.
- Я и не собирался. Но он так ловко подвёл разговор, что я и не заметил, как проболтался. К тому же, не такой уж он и дурак - сразу допёр, что без меня тут дело не обошлось.
- Я слышала...
- Весь наш разговор? - смутился я.
- Ну, не весь... - скромно улыбнулась она. - Но большую его часть. Вы так громко думали...
- И про "девицу"? И про то, что "не рубишь"?
- И про "лакомый кусочек", - озорно сверкнула она глазами. - Да ты не думай, я не обиделась. Они ж не знали...
- Тут грех обижаться, - прижал я её покрепче и поцеловал. - Кусочек, действительно лакомый! - И я опять приник к её губам.
- Вовка! - попыталась она отстраниться. - Люди же кругом!
- Ну и что?
- Неудобно... И никакого удовольствия.
- Нырнём домой?
- Успеем. Давай хоть воздухом подышим.
- Ладно, - вздохнул я. - Давай подышим. На чём мы остановились?
- На том, что деньги нельзя дарить. Их должны находить случайно. А тебя в этот момент даже и близко быть не должно. Пусть это будет целиком их заслугой.
- Хм, - с притворным глубокомыслием произнёс я. - А в этом что-то есть. Вот с Пашкой мы это и проэкспериментируем, как до дому доковыляем.
- Когда мы до дому доковыляем, - лукаво стрельнула она глазком, - ты "поэкспериментируешь" со мной, а там уж видно будет...
- Ах ты лакомый мой кусочек! - рассмеялся я, прижимая её к себе. - Нырнём ко мне? М? Чтоб никто не докучал?
Бровь её многозначительно изогнулась:
- Тебе решать...
- Понял! - радостно взбрыкнул я и оглядел окрестности в поисках места понеприметнее, куда можно было бы притулить экран. Как назло, на улице было многолюдно: легион пенсионеров выполз на солнышко погреть свои старые кости.
- Праздник сегодня, что ли, какой? - с досадой пробурчал я. - Сюда шли - никого не было, а теперь - как тараканов на кухне!
- Не злись. Мы туда всегда успеем.
- "Не злись"! Ведь на нас все только и пялятся!
- Пальцем-то не показывай. Пусть посмотрят. Чай, не уроды.
- Да уж! Красавицы, как на подбор! А с ними дядька Черномор.
- Балда! - постучала она мне по лбу. - Да я о нас с тобой!
- А-а... Вот тут не могу не согласиться с вами, сударыня! - рассмеялся я.
Наконец, мы достигли спасительного переулка, где, кроме двух пацанят, пускавших в луже кораблики, никого не было. На всякий случай мы отошли ещё чуть подальше.
Я было раскрыл рот, чтоб позвать на помощь верного коня, как вдруг, словно из-под земли перед нами выросла компания лохматых оболтусов в потёртых джинсах. Видимо, отдыхали в придорожном кустарнике, да завидев влюблённую парочку, решили отвести душу. Классическая ситуация!
Настя тихо ойкнула и ещё крепче прижалась ко мне.
- Погоди-ка... - Я освободился от её цепких объятий, задвинул за спину и насупился, широко расставив ноги и сжав кулаки: - Ну, чего надо?
Церемониться я с ними не собирался. В своё время натерпелся от таких вот по самое нельзя.
- Чё, деловой, что ли? - гыгыкнул один из них с отвисшей губой. Он враскачку подошел ко мне, всем своим видом изображая презрение.
- А тёлка-то в самом соку! - гаденько вякнул другой, обходя нас сбоку.
- А мы ейное устройство - щас! Под мелкоскопом... - поддержал его ещё один, заходя с другой стороны и разминая в предвкушении пальцы.
Но я ему не дал договорить. Только рукой повёл в его сторону, как бы останавливая, а с указательного пальца уже сорвалась фиолетовая молния, угодив прямо между бесстыжих глаз. Охотника до тёлок ветром сдуло, с силой шваркнув об забор, который не выдержал удара и проломился. В другом проломе с не меньшим треском исчез его единомышленник.
Одобрительное ржание остальной команды разом стихло, послышались высокохудожественные обещания красивой жизни, а тот, что обозвал меня "деловым", заверещал и высоко подпрыгнул, изображая из себя каратиста, явно метясь мне ногой в голову.
Создать имидж ему удалось, но не более. Мне даже не понадобилось никаких движений: браслет справился с ним самостоятельно. Губошлёп взлетел неестественно высоко, метров на пять вверх и в сторону, откуда он с треском вломился в заросли радостно распростёршего свои колючие объятия крыжовника. Надо заметить, что интонация вопля несколько изменилась. Теперь в нём можно было разобрать больше жалобных ноток, чем угрожающих. И почему-то он винил в своих бедах моих родителей.
Остальное воинство не стало задавать лишних вопросов, а поспешно удалилось, сопровождая своё отступление цветистыми прогнозами. Я не стал вступать с ними в дискуссию, а только хмуро посмотрел им вслед.
- Ну, даёшь! - послышался дрожащий голос Насти.
Я обернулся. Она, прижав кулачки к груди, восхищённо смотрела на меня, широко раскрыв глаза.
- Не переоценивай мои заслуги, - устало сказал я, беря её под руку. Напряжение момента всё же дало себя знать. - Это не я. Это браслет.
- Всё равно! - Она ласково потёрлась о моё плечо. - Смотрелся ты великолепно!
- Ну-ну... Супермен. В схватке с тараканами.
- Я серьёзно, - надула губки Настя. - Ты сам-то видел его?
- Кого?
- Ну фильм этот? Про Супермена?
- Да Бог с тобой! Откуда?
- А я видела.
- Ну и как? Красивый мужик?
- Я сейчас не об этом.
- Ну а всё-таки?
Она вдруг замолкла и продолжительно посмотрела мне в глаза. Потом тихо спросила:
- Ты ищешь повода для ссоры?
- Да ты что! - испугался я. - И в мыслях такого не было! Просто не остыл ещё после возмущения.
Но она продолжала смотреть на меня исподлобья. Мне стало не по себе от её взгляда. Что-то неприятное и обещающее читалось в нём. Наверное, в первый раз трезво взглянула на меня.
Надо было