Зверь

и, если получиться, вас, - сказал я. – Сидеть здесь – пустое. Разойдемся в разные стороны, кто-нибудь на него наткнется и позовет остальных, кроме Анны, разумеется.
- Хм! Не такая уж я и бесполезная! – проговорила ведьма, оттолкнула руки Маврикия и поднялась. Она пошатнулась, и Маврикий подхватил ее снова.
- Со мной все в порядке! – уверила она слабым голосом. – Я поднимусь наверх и подзову Яшу.
- Яшу? – переспросил я.
- Так его зовут, - пояснила она.
Я пожал плечами и всунул ей руки длинный кол. Опираясь на него, она побрела к каменной без перил лестнице на колокольню. Рассчитывать на ее помощь не приходилось, оставалось лишь надеяться, что она о себе позаботиться.
- Готовы? – спросил я.
- Я вырву ему сердце и сожру! – мстительно заявила Корина, и быстро исчезла в тумане.
- Извини ее, она еще очень молода, - улыбнулся Маврикий.
- На этот раз ее горячность кстати.
Маврикий стоял и чего-то ждал.
- Пойдешь за ней? – спросил я.
- Нет. Она справиться, - заверил он.
- А! – я начал догадываться, чего ждет Маврикий, и помешать ему не было никакой возможности. Он решил присмотреть за мной. С его стороны разумно: случись что со мной – ему вовек не оправдаться. Мне оставалось пожать плечами и уйти в туман.
Нет сомнений, за кем будет охотиться Зверь. Я единственный, кто представляет для него угрозу. Убив меня, он вернется в деревню и расскажет какую угодно историю. Вампирам и ведьме придется бежать. Поэтому я просто шел посреди улицы, приготовив второй пистолет. Было ясно, что Зверь не будет играть в кошки-мышки. Сложные игры кончились. Теперь он нападает, а у меня есть один выстрел, чтобы остаться в живых.
Вечерняя зорька догорала бледной полоской. Наступило обманчивое время сумерек. Туман протягивал языки вдоль улицы. Я добрался до останков каменных домов и свернул к ним. Каменные коробки, завернутые в туман, походили на истлевших покойников в саваннах. Усмехнулся, подумав, что за мрачные мысли лезут мне в голову. Можно заглянуть внутрь разрушенных домов, но не стоит увеличивать шансы Зверя, и остановился, не дойдя до них такое расстояние, которое Зверь не смог бы преодолеть в прыжок. Пусть наши шансы сравняются! Стоять просто так, посреди развалин, было как-то глупо. Кричать – еще глупее. Выкурить трубку – тоже не весть что, но, хотя бы, приятно.
Время тянулось слишком медленно. Трубка попыхивала. Рука устала сжимать пистолет. Я уже подумывал: не обманулся ли в своих расчетах, когда краем глаза заметил бесшумно мелькнувшую тень. Он обходил меня со спины. Я не видел, но чувствовал его приближение, считал его крадущиеся шаги. И когда затылком ощутил, что он позади меня и готов к прыжку, развернулся и выстрелил в смутную тень в тумане. Но в тот же миг его отбросило в сторону, и победно заверещала Корина. Пуля пронеслась мимо. Из тумана возник Маврикий, и охотничий оскал его был страшен.
- Беги! – бросил он мне. – Мы справимся с ним!
Корина опять заверещала, на этот раз ее торжествующий крик оборвался мокрым шлепком, и она отлетела ко мне под ноги. Маврикий глянул на нее и опять обернулся.
- Беги!
И сам бросился на Зверя, рыкающего в тумане. Советом его стоило воспользоваться, и я кинулся обратно к церкви, надеясь, там найти какое-нибудь оружие, и с сожалением вспоминая об арбалете, подаренном Гансу. Если б не больная рука!
За спиной из тумана доносились звуки ударов - вампир схлестнулся с оборотнем. Я влетел в церковь, оскальзываясь на груде битого кирпича перед входом. Внизу не было никого, и я крикнул, задрав голову:
- Анна! Анна! Сбрось кол!
Сверху не донеслось ни звука. Может, старуха опять потеряла сознание – ей крепко досталось. Я спешно раскидывал кучи мусора под ногами, надеясь, найти какую-нибудь замену оружию. Отбросил прочь несколько коротких железных обломков, сгнивших досок. Тусклый свет от прохода застился. Я бросил бесполезное занятие, вытянув нож из голенища сапога. Просто так я тебе не сдамся. Зверь втянул с шумом воздух, наморщив волчий нос.
- Вот мы и одни! – очень низким голосом, в котором невозможно узнать голос Ганса, рыкнул он. – Я мечтал схватиться с тобой с первого дня! Это достойная битва.
Он наступал. Я не двигался. Бежать мне некуда. Лестница на колокольню далеко, у противоположной стены. Да и это – краткая отсрочка. Зверь подходил неспеша. Он мог бы прыгнуть, повалить меня и вырвать мне горло, но ему мало моей смерти, хотелось торжества и ужаса. Наконец, очутился близко, так что даже человек мог допрыгнуть до него. И я не упустил шанс, рассчитывая всадить нож ему в сердце. Но Зверь уловил мое движение, и махнул поросшей жесткой шерстью уродливой лапой. Упал я на раненную руку, которая тут же отозвалась колокольной, гудящей болью. Нож выбило, и он звякнул где-то в кирпичах. Я был бы рад в последнюю минуту подумать о вечном, вспомнить хорошее, или хотя бы испугаться, но проклятая боль прогнала прочь все мысли, и я слышал только ее. Лишь краем глаза видел наступающего Зверя. Я нащупал обломок кирпича и швырнул. Он отскочил от Зверя, как мяч от стены, не заставив его даже пошатнуться.
Наверху, на лестнице застучали шаги. Ненормальная старуха бежала вниз, прямо в пасть чудовища. Зверь на миг отвлекся на нее, и предвкушающе рыкнул. Он увидел второе блюдо, и не стал откладывать расправу над первым. Бросился вперед. Передо мной мелькнули огромные клыки раскрытой пасти, и вдруг он пропал. Я вскочил на ноги, еще не поняв, что произошло.
Огромная змея, толщиной с две мои руки, обвила Зверя кольцами, и неспеша заглатывала. Хрустнули кости, и широкие плечи Зверя смялись, пролезая в змеиную пасть. Зверь судорожно дрыгал ногами.
Ведьма стояла вверху на лестнице, и смотрела не на змею, а на меня. Выражение лица у нее было сложное. Кажется, она взвешивала неприятности, если я тоже пропаду бесследно в этом призрачном месте.
- Пойду погляжу, что с вампирами, - сказал я небрежно и направился к выходу, не дожидаясь ответа. Что бы ведьма не решила, змея пока все равно занята.
Вампиры лежали рядышком на земле, даже касались друг друга пальцами. Оба они были оглушены, и, вероятно, с парочкой переломанных костей, но для них это, как для меня чих – немного раздражает, но здоровью не повредит. Помощи я им оказать никакой не мог, поэтому впотьмах ощупью отыскал свою трубку, упавшую на землю, и раскурил ее, усевшись на земле. Времени у меня оказалось предостаточно, чтобы все обдумать. Вампиры пришли в себя только, когда на востоке забрезжило.

Маврикий и Корина не пожелали спрятаться до следующей ночи в разрушенной церкви и убежали вперед. Меня повела через болота ведьма, знающая каждую тропинку и на этой стороне дороги. Мы выбрались к Малому Заду совсем уже на рассвете. Перед деревней кордоном стояли мальчишки. Заметив нас, они развернулись и побежали наперегонки к домам. Старуха взглянула на меня вопросительно, я пожал плечами. Придем в деревню – сама увидит.
На пятачке между аптекой и трактиром собрались все жители Нижнего Зада и некоторая их часть из Верхнего. Посредине улицы, там, где солнце будет жарить целый день, вкопали два креста. Работу только что закончили, и пастырь Петер и еще какой-то господин утаптывали возле них землю. Связанные вампиры сидели под тентом трактира. Маврикий хмуро наблюдал за приготовления. Корина злилась, кусая губы и обнажая клыки. Их окружали люди с остро заточенными кольями.
Толпа молча раздавалась в стороны, пропуская нас. Пастырь приминал землю с азартом, не обращая внимания на окружающих. Он обернулся последним, и лицо его отразило изумление, смятение и сожаление. Очевидно, пастырь не собирался встретить меня на этом свете снова. И он произнес слова, разрешившие опасную ситуацию:
- Значит, вампиры говорили правду, и ты жив, а Зверь убит, и им был Ганс….
Он подвел черту под историей. Я понимал, насколько пастырь разочарован ее концом. Его Бог должен был победить сегодня, он – торжествовать и чествовать, а вместо этого… вместо этого вампиры продолжат сидеть в своей аптеке, ведьма будет ходить за травами по ночному лесу, а див кликать беду на голову запоздалого путника. Я только пожал плечами и направился к аптеке. Люди, окружавшие вампиров, опустили колья. Кто-то перерезал веревки, и Маврикий, растолкав их и взяв Корину за руку, последовал за мной, за ним потянулась старуха.

В прохладном полумраке аптеки было хорошо. Я и старуха пили горячий травяной чай. Вампиры, не переносящие горячего, потягивали холодные компоты. Первым делом, войдя в аптеку, я разжевал плитку зелья, и теперь голова слегка кружилась, зато рука не болела совсем.
- Неужели ты сразу догадался о нем? – спросила Корина. Она взяла со мной простой тон, решив, что обстоятельства объединили нас больше, чем несколько лет знакомства.
- Он таким простачком прикидывался, что я сначала решил, будто ему везет, необыкновенно везет.
- А ведь я мог бы сообразить, - вдруг проговорил Маврикий с печалью, - я же видел, что он ведет себя странно, но не придавал значения.
- Ты ничему значения не придавал! – Корина обвела рукой вокруг. – Только посмотри, как запустил дом! До невозможности! Уборки и ремонта на год!
Маврикий поболтал льдинками в стакане, задумчиво поглядел на жену, но ничего не ответил.
- Тут много обстоятельств наложилось, - сказал я. - Во-первых, Хьюберт.
- Кто такой Хьюберт? – поинтересовалась ведьма.
- Тот оборотень, которого убил Ганс. Хью выслеживал Зверей, разбежавшихся после Северного погрома. Он и пришел сюда за Гансом. Только тот сумел убить его.
- Но он же был оборотнем! – удивилась старуха.
- Был, - подтвердил я. – Но и оборотень, и вампир способны выбрать какой стороны держаться. Хью был охотником. Отличным охотником. Сначала я решил, что простачок Ганс случайно натолкнулся на Хью в волчьем обличье в лесу. Натолкнулся, перепугался, и от испуга ему подфортило – Хью погиб. Я думал, что произошел глупый несчастный случай. И эта история создала Гансу определенную репутацию. В нем видели добрую силу. Потом вдруг отыскивается див. Второе невероятное везение для него. И Ганс становится главным охотником на Анну и дива. Он снова на коне. К тому же это позволяет ему следить за мной. Но Анна представляла для него опасность. Она могла начать говорить, и тогда бы выяснилось, что див не Зверь. Этого допустить Ганс не мог, и спустился в погреб, собираясь убить ее. Но удача вдруг от него отвернулась. Расскажи, Анна, - предложил я.
- Ничего я не собиралась объяснять, - фыркнула она. – Див унес бы меня прямо с площади. Пусть бы потом пастырь бесновался и топал ногами! Да и кто бы мне поверил!
- Я бы прислушался к тебе, - уверил ее я. – Я и, может быть, еще несколько человек посообразительнее.
- А толку?! – вскинулась ведьма. – Остальные-то меня бы сожгли!
Я, не желая с ней спорить, пожал плечами.
- Благодарю покорно, - язвительно продолжила она, - такие поиски правды меня не  устраивают.
- Ну, историческая правда - тоже очень важно дело, - заметил аптекарь.
Ведьма опять фыркнула.
- Он спустился в подвал, потащил меня к выходу, хотел сделать вид, будто я попыталась бежать. Думал, что сильнее меня и не боялся совсем, повернулся ко мне спиной, ну я и огрела по черепушке банкой с вареньем, - со мстительным удовольствием добавила она. – А потом в лес. Вот и песни конец!
- Это было под