там.
– А там – огромное по напряжённости поле… неизвестной мне природы. И такое – есть у каждого стоящего в кругу камня.
– Ну… И что?!
– А то, что аналогичные поля я наблюдала только у… Живых существ! Это – так называемая «аура». То есть, то, что указывает на высшую нервную деятельность.
Паршивка велеречивая! Или это я непозволительно отупел от ежедневного бегания по коридорам, и работы на тренажёрах, и с робо-ли?..
– Ты что, хочешь сказать, что чёртовы камни – разумны?!
– Похоже, да. И они точно чувствуют боль: когда дроид стал сверлить, показатели напряжённости поля сверлимой особи прямо зашкалило! А поля всех окружающих тоже изменялись: вероятно, они… Сочувствовали!
– Знаешь что, Мать… Твой неназойливый юмор сидит у меня уже в печёнках. Короче: давай другой вариант. Разумные камни – чушь собачья!
– Другого варианта быть не может. Подожди, я выведу изображение тебе на планшет.
Откидываю я из бедра эту здоровенную штуку, и Мать даёт туда объёмную голограмму.
Хм-м-м… Даже не знаю, что сказать. Разве что традиционное – «вот чёрт»!..
Действительно, «аура» вокруг каждого камня наблюдается. А тут ещё Мать параллельно вывела и мою, и кнопсов, и ринтрахов… Ну да – поле, как у живых существ.
Но как же?!..
Что они едят?! Как размножаются? Двигаются? Они же до половины закопаны в землю! Или они… Внутри – не камни?!
Придирчиво изучил я рентгенограмму, и данные УВЧ и МСВ. Нет: по всей толще – камни!
Откуда тогда «аура»?
– Мать! Ты уже наверняка обо всём подумала за меня. Как мне… наладить Контакт?
– Ну… постучи в ближайший камень чем-нибудь, и поздоровайся!
– Мать! Ты опять?!..
– Даже и не думаю! Нет, правда: постучи. Ответ должен прийти тебе прямо в мозг – я вычислила, что они, как и Пустотники, или Странники, должны быть телепатами. Потому что движущихся частей тела у них нет, а без этого звук не воспроизвести. Да и услышать они ничего не могут – без сенсоров, или каких-нибудь мембран.
Так что с вероятностью в восемьдесят девять процентов они общаются мысленными импульсами… если общаются вообще.
Любит она потчевать меня своей «вероятностью» в процентах. И выставлять меня полным бараном. С другой стороны…
Общение-то налаживать как-то надо!
Так что, чувствуя себя последним идиотом, я подошёл к самому большому столбу, (скорее – настоящей скале!) и постучал в него рукояткой ручного лазера. Вслух сказал, а затем и подумал «погромче» (Надеюсь, вы понимаете, как это – «подумать погромче». Потому что я – не очень…):
– Привет, камень! Как дела?
Пришлось повторить ещё на десятке известных языков то же самое, пока не ощутил… нечто странное. И не где-нибудь – а как раз в мозгу, будь оно всё неладно! Вот уж ощущения!..
– Здравствуй, углеродный. Дела неплохо. Как твои?
Что за… А-а-а! Вот в чём дело. Они же – кремнийорганические. А я – правильно, углеродный. А здорово, что они транслируют прямо в мозг: нет словесной путаницы, а сразу идут понятия: можно быть уверенным в точности – без сложностей с аудиопереводом. Отлично. Даже Материнский транслятор так не умеет!
– Мать!!! Контакт налажен. А… тебе – слышно?
– Нет. Но я заценила твою попытку «купить» меня. Считай – один-один.
– Да нет же, балда ты жестяная! Говорю же – действительно отвечают! Вот, только что со мной поздоровались, обозвали углеродистой мордой, и спросили как дела!
– Ну… В принципе, ты такой и есть. Вот и пообщайся. Ты же хотел выяснить, что тут и как.
Хм-м… Разумно. Не ей же нужны деньги. Или – артефакты, которые мы сможем…
– Как мне называть тебя… э-э… местный житель?
– Называй меня Гурорпул. Это имя мне дал Отец при отделении.
Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! У него есть Отец!!! Представляю, что это за монстрище, если сам Гугорпул на пять метров торчит из земли, и не обхватывается даже в экзоскелете! Но как же…
– Приветствую тебя ещё раз, уважаемый Гурорпул. Извини, что мы немного… э-э… посверлили бок твоего… э-э… собрата – мы не знали, что вы живые. Меня можешь называть Скраппер.
– Здравствуй, Скраппер. Ничего, бок он зарастит лет за… двести. – или у меня что-то с мозгом, или мы не пришли к консенсусу насчёт времён и сроков. Ну и ладно. Спрошу-ка я…
– Скажи, Гурорпул – а где такие же лю… – тьфу ты! – углеродные, как я? Они же раньше жили на этой… Хм… планете?
– Они захотели уйти в другой мир. Да, они раньше здесь тоже жили.
– Что, сами захотели?
– Да, сами. – блин. Не больно-то он разговорчив. Но отвечает последовательно.
– И каким же способом они ушли? И – куда?
– Ушли они через Врата. (Вот свинство – а Мать-то думала, что шутит! Или уже не думала… Во всяком случае, теперь-то она точно так не думает – в смысле, что шутила!), – Ушли в другой Мир.
А он не больно-то вдаётся в подробности, мой Гурорпул. Видать, рыльце в пушку…
– А как они ушли? У них были какие-то… устройства, приборы… Орудия… Ну – средства, которые позволяют ходить между мирами?
– Нет. А уйти им помогли мы. Построили Врата, и активировали их. А своих устройств для такого перемещения у них не было никаких. Орудия же – только для охоты.
– То есть… Вот это самое – и есть Врата? – я обвёл руками здоровущий мегалит.
– Да, это и есть Врата.
Хм-м… Озадачил он меня. Вот уж не думал, несмотря на прецеденты из земной истории, что пещерные охотники (Ну а у кого ещё нет машин и приборов, а только оружие?! И – главное! – кому ещё придёт в голову строить мегалитические комплексы? Не клеркам же с офис-девочками?!) могут и правда – перетаскивать такие глыбы… А если?.. Впрочем – он же сказал, что это, вроде как они построили.
– А как вы построили Врата?
– Мы показали углеродистым, где и какие ямы нужно вырыть. И когда они это сделали, мы перелетели из Колонии – сюда. Встали. Сориентировались. И они нас снова закопали.
Вот так. А я-то дурак, ржал как конь, когда читал фольклор аборигенов острова Пасхи. О том, как у них изваяния по десять метров в высоту сами шли к намеченному месту установки…
– Значит, вы можете летать? По воздуху? А… По космосу?
– Да. Можем. И по воздуху, и по космосу.
Наверное, мой мозг выдал такой вопль, что Гурорпул даже переспросил:
– Мои ответы вызывают у тебя, Скраппер, боль, расстройство, негативные эмоции?
– Нет… Нет. Только – сильное удивление. (Чёрт! Никогда ещё мне не удавалось это чувство выразить столь культурными словами!) Пришлось взять паузу, чтоб отдышаться.
– И много вас таких, улетевших из… э-э… Дома в космос?
– Да, много. Девятьсот тридцать четыре тысячи пятьсот восемнадцать.
Ничего не скажешь – дотошный, зараза. Почище Матери. Тоже, что ли, компьютер? Нет, вряд ли. Компьютеры не чувствуют боли при сверлении. Кстати – о Матери. Перескажу-ка я ей… Глядишь, что-нибудь путное и подскажет. Хотя я уже и сам кое о чём догадался. (Ну, не совсем же дурак – сорок лет практики чему хочешь научат!)
– Извини, Гурорпул… Мне надо посоветоваться с моей… Госпожой.
Пока я пересказывал содержание нашей беседы, Гурорпул тактично молчал. Чего не скажешь о Матери: всё-то ей было интересно. В-основном про его физиологию. Но меня занимало несколько другое.
– Скажи, Гурорпул, сколько планет с… пригодной для дыхания таких существ как я, то есть – углеродных, атмосферой вы… оснастили Вратами?
– Тысячу триста одиннадцать.
– А… других, с непригодной?
– Четыре тысячи восемьдесят пять.
– И… все Врата действуют и сейчас?
– Нет. Действуют только пятьдесят восемь Врат.
– А что с остальными?
– Они уже не работают. И никогда больше не будут.
– Почему? – я уже предвидел ответ.
– Умерли составляющие их Братья. – надо же. Они – смертны. С другой стороны, раз кто-то когда-то родился, то вполне логично предположить, что рано или поздно он и умрёт.
– А… От чего умирают твои Братья? И сколько вы можете прожить?
– Братья умирают от старости, или от недостатка пищи. А прожить мы можем около миллиарда с четвертью ваших лет. (Конечно – он же телепат! Всё про нашу цивилизацию схватывает на лету!) Конечно, при условии регулярного полноценного питания.
– А чем же вы питаетесь? И где берёте… э-э… пищу?
– В твоём лексиконе нет соответствующего понятия. Но пища для нас – это продукты переработки излучений. Тебе же известны излучения радия, урана, полония? А мы
