Фронтовики

Время неумолимо. Сегодня остались считанные единицы живых свидетелей и участников самой кровопролитной Великой войны. Мне повезло, моё детство и юность прошли рядом с этими легендарными людьми. Они были скромными тружениками и о войне вспоминать не любили, а на наши детские распросы отвечали односложно и неохотно. По их отрывочным воспоминаниям, брошенным вскользь фразам можно было понять, какая тяжелая и страшная участь выпала на их долю. У каждого из них была своя война, совсем не похожая на войну, которую показывали в военных фильмах.

Геройская война Петра Черкашина.
Пётр Черкашин, для нас просто дядя Петя родной брат моей мамы, был инвалидом ВОВ второй группы. У него отсутствовала правая нога и он носил протез, который состоял из пластмассовой ноги и ремней, которыми протез крепился к телу. Дядя Петя был горький пьяница, но его из нашего окружения никто в этом не упрекал. Бабушка, его мать и моей мамы, рассказывала, что инвалидом он стал в девятнадцать лет. Война ещё шла, а Пётр Черкашин вернулся домой без правой ступни, а потом было множество операций, в результате которых ногу всё время укорачивали, пока не остался короткий обрубок в паху. Одна из операционных сестёр рассказала бабушке как делали одну из последних операций. Операцию делал легендарный Тобольский хирург Мешков под местным наркозом, так как общий наркоз, изтерзаный ранениями, многочисленными операциями и пьянством, организм оперируемого не выдержал бы. Пётр, привязанный к операционном столу, во всю крыл матом хирурга, который, делая своё дело, не забывал подбадривать Петра словами: "Так меня Петя, молодец Петя, терпи дорогой... "
Находясь в изрядном подпитии, дядя Петя любил нам мальчишкам рассказывать о своих подвигах. На войне он был командиром сапёрного отделения и мы с замиранием слушали как он под шквальным огнём противника руководил наведением переправ через реки, устройством различных заграждений и т. д. Мне запомнился его последний подвиг. Петра Черкашина прикомандировали к разведчикам с задачей проделывать проходы в немецких заграждениях при пересечении линии фронта. Разведгруппа свою задачу выполнила, но при возвращении попала под обстрел своих же "катюш" и почти полностью погибла. Осталось три человека включая Петра. Сапёр провёл их через минное поле к своим и, решив, что мин больше не должно быть, расслабился, потерял бдительность и подорвался на последней. Мы, мальчишки, слушали его с некоторым недоверием, но однажды он взял меня с собой вместе с приемным сыном в баню. Все тело д. Пети было в шрамах от пуль и осколков, вместо ноги болталась культя и у меня невольно навернулись слезы от щемящей жалости  к этому инвалиду.

Тяжёлая война Ивана Завьялова. *
Иван Завьялов - мой отец, воевал рядовым в стрелковой дивизи с 1943 года. Он никогда не рассказывал о своих подвигах, но от него я узнал что такое маршевая рота, которая идёт к линии фронта и днём, и ночью, как измотанные и усталые солдаты спят на ходу, и, когда кто-нибудь оступится и валится на землю, ломая строй, рота оживает и слышится отборный мат и команды командиров: "Не спать! ", " Шире шаг".
Запомнился один эпизод из его воспоминаний. Один из красноармейцев, не выдержав изматывающих маршевых переходов, бросился под гусеницы артиллерийского тягача. Данный инцидент задержал роту всего на несколько минут, понадобившихся для того, чтобы оттащить труп на обочину, а политруку выступить с краткой речью, суть которой сводилась к тому, что подобные действия хуже дезертирства и приравниваются к предательству.
Хуже всего, говорил отец, что по прибытию приходилось до кровавых мозолей окапываться, рыть окопы и траншеи. Хорошо, если попадался мягкий грунт в виде супеси или суглинка и совсем плохо, если попадался известняк. Самое же обидное, когда после завершения всех этих земляных работ поступала команда оставить всё и передислоцироааться в другой район, где всё начиналось сначала.
Однажды, я и мой младший брат отказались есть суп, который показался нам совершенно безвкусным. Отец повысил голос, что случалось очень редко, - Голода вы не видели, а вот мы, находясь в окружении несколько суток без еды наткнулись на убитую лошадь, в распоротом животе которой копошились черви, срезали с холок куски мяса, сварили на костре и съели с большим удовольствием. Так я узнал, что воинская часть, в которой воевал отец попала в окружение. Позднее, уже после смерти отца, я на сайте Центрального архива МО РФ нашёл список безвозвратных потерь, в котором значилось, что Иван Завьялов погиб в октябре 1944 года и похоронен в одном из местечек Восточной Польши, извещение о гибели направлено матери бойца Завьяловой Авдотье Карповне.
Отец выжил и после войны состоял в отряде, который занимался поиском и уничтожением украинских националистов. Пришлось ему и поучаствовать в восстановлении народного хозяйства на Украине. Был демобилизован в 1950 году по инвалидности после тяжёлой травмы в возрасте 25 лет.

Страшная война Николая Новопашина
В нашем доме праздновали 1 мая. Во дворе было по весеннему солнечно и тепло. Ватага мальчишек с ближайших дворов, включая нас
с братом, играли в войнушку. Прячась за поленицами и устраивая засады, мы с упоением расстреливали воображаемых врагов. В это время на крыльцо вышел подышать свежим воздухом дядя Коля, муж маминой сестры. Увидев чем мы занимаемся, он помрачнел. Что лучше игры не нашли, - Воскликнул он, - И дай Бог вам не увидеть всех ужасов войны, когда танками давят солдат и их кишки и мозги наматываются на гусеницы, когда от прямого попадания снаряда человека разрывает на куски и разбросанные внутренности повисают на ветках деревьев.  Выкрикнув эту тираду и о кинув нас помертвевшими глазами, он махнул рукой и возвратился в дом. Продолжать игру пропало настроение, я припомнил, как родители вспоминали своих родных погибших на войне. Старший брат отца Василий, перед самой войной окончивший военное училище и старший брат мамы Иван, рядовой танкист, пропали без вести в Белоруссии летом 1941 года.

* фамилия изменена для обеспечения анонимности автора.