Василий Иванович Самохвалов, лидер партии «Русский Авангард», готовился выступить на Всероссийском Конгрессе Патриотических Сил. Писал себе речь. Сам писал: Василий Иванович не терпел привлекать всяких борзописцев, как делали другие политики.
Задачу себе поставил сложную: сделать свою речь непохожей на другие. Извращение западными политиканами истории, умаление роли России в Великой Победе — тема, конечно, благодатная, но, откровенно говоря, заезженная; как и тема западной русофобии. Все об этом говорить будут, надо что-то свежее.
И Самохвалов нашёл. Прочитал на днях, что в одной соседней стране, шестёрке американской, какой-то депутат, урод конченый, призвал изъять из библиотек и книжных магазинов всю русскую литературу, классиков тоже; мол, раз русское — значит, зло.
Вот оно! Заступиться за великую русскую классическую литературу — святое дело. И свежая тема. Заклеймить этого прыща депутата вместе с его поганенькой страной, которой и быть-то не должно, - это для Василия Ивановича услада души, занятие наиприятнейшее, знакомое. Но очень желательно в речь вставить пару-тройку цитат от русских классиков — естественно, чтобы цитаты соответствовали настоящему времени.
И вот тут незадача. Дело в том, что Василий Иванович никогда никаких классиков не читал: ни наших, ни, тем более, чужих. Хотя кое-что знал — со школы. Помнил «Бородино» Пушкина; запомнилось вот это: «Забил заряд я в пушку туго, и думал — угощу я друга, постой-ка, брат мусью, уж мы пойдём ломить стеною за Родину свою». Хлёстко написано! И в тему! Ещё смутно помнил, что у Некрасова кто-то утопил Муму; а у Чехова какой-то студент зарубил топором старуху.
Нет, читать Василий Иванович любил. И читал охотно. Тем более, что ныне достойной патриотической литературы издавалось много; да впрочем, только она и издавалась. С удовольствием прочитал «Русский удар» философа Оглоблина, «Конвульсии Запада» экономиста Носьева, «Бог с Россией» журналиста Петухова. Даже Библию начал читать, поскольку несколько лет назад решил стать примерным православным христианином. Но осилил лишь полторы главы «Евангелия от Матфея», - заснул. А с классикой и вовсе не задалось, как-то ни к чему была.
Но на дворе двадцать первый век. А в кабинете лидера «Русского Авангарда» стараниями продвинутой партийной молодёжи есть устройство, называемое Искусственный Интеллект. Не парься, что не читал: дай нужное задание — ИИ выдаст, что надо.
Задание Самохвалов сформулировал так: цитаты классиков русской литературы, отображающие нынешнее состояние России.
Интеллект тут же выдал на экран два десятка имён с портретами. Выбирай кого-нибудь — и получишь цитату от конкретного классика на заданную тему.
Василий Иванович, пощипав бороду, указал на Льва Толстого: слышал что мыслитель, весь мир его знает. Интеллект подумал пять секунд и выдал: «Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать свою оргию, и пируют».
Самозвалов некоторое время тупо вглядывался в текст. «Это что — о нынешней России? А ты ничего не попутал, Толстой? Россия процветает и народ теперь никто не грабит — это к твоему сведению. Ладно, дам тебе ещё один шанс».
Самохвалов снова указал на Толстого. На экране появилось: «Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это, и поэтому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это».
Василий Иванович плюнул, матюгнулся. «Э-э, Толстой, да ты, похоже, либераст, таких мыслителей из России поганой метлой надо. Всё, забыли про тебя. Лучше Пушкина спросим: человек «Бородино» написал, вот у него правильные слова будут».
О Пушкине Интеллект думал на три секунды дольше. Выдал стихами:
«Товарищ, верь! Взойдёт она
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна
И на обломках самовластья
Напишут наши имена».
Самохвалов задумался. «Вспрянет ото сна — это, вроде, в тему: вспряла Россиюшка родная от либерализма всякого и поклонения Западу; но на обломках самовластья — это ошибка, самодержавие России необходимо… Не пойдёт цитата. Ну-ка, запрошу ещё».
Снова ткнул в портрет Пушкина. Теперь появилось:
«Властитель слабый и лукавый
Плешивый щёголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой
Над нами царствовал тогда».
Такое Василия Ивановича просто ошарашило. «Это что за намёки! Пушкин, сукин сын, ты кого это плешивым щёголем обзываешь, мудила! Эх ты, гнилуха; а ведь «Бородино» написал. Вот и верь...».
Уже машинально ткнул в Некрасова. Интеллект выдал:
«Судьба ему готовила
Путь славный, имя громкое
Народного заступника,
Чахотку и Сибирь».
«Так, а это про кого? Про того ушлёпка что ли, что в тундре сгноили? Ну и правильно сделали, таких вообще в зародыше травить надо. Не там героев видишь, Некрасов, рифмоплёт ты слеповатый, тебе только про Муму писать. Так, кого ещё спросить? Все угрюмые на портретах, наверняка гадость про Россию ляпнут… А вот этот поприветливее, и умник по виду. Как его? Чехов… Ну, давай, Чехов, выдай стоящее».
Чехов выдал: «Мы отстали, по крайней мере, лет на двести, у нас нет ещё ровно ничего, нет определённого отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьём водку».
«И этот туда же, либераст грёбаный. Да вы все там сговорились, что ли, классики шизанутые! Нормальный человек — патриот русский, хоть один среди вас есть? Один-единственный? Хоть кто-нибудь… Стоп! Лермонтов! Это же Лермонтов написал «Бородино», а не тупица Пушкин, как я мог перепутать… Вот его портрет: красавец, в военной форме. Уф, отлегло… Этот не подведёт, человек, написавший «Бородино» - настоящий патриот России. Ну, Михаил Юрьевич, пролей бальзам на душу.
Интеллект задумался дольше обычного, ища у Лермонтова наиболее подходящее для настоящего времени, - и неспешно, построчно, во весь экран:
«Прощай, немытая Россия!
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ».
В своей речи на Конгрессе Самохвалов сделал упор на опасность, которую несёт новое антироссийское оружие, внедрённое в нашу страну западными спецслужбами. Оружие это — Искусственный Интеллект. Речь имела огромный успех, разошлась на цитаты.
Про прыща депутата, призвавшего не читать русских классиков, Василий Иванович не сказал ничего. Поскольку как ни гнал её, но заползла в мозг, укрепилась мысль, что прав тот русофоб говорун: не стоит русскому человеку читать всяких Пушкиных, Лермонтовых, Толстых — мутно у них всё, непатриотично.
