«Чего же делать то теперь с ним, чудом моим?» - думал автор. «Дивиться не возможно, а выкинуть жаль. Спрятать и ни кому не показывать. Боже, как прискорбно живую мысль в мертвечину рядить. Пожалуй, подарю-ка я его, кому ни будь. Вон скоро у коллеги по авторству юбилей. Он ждёт, чего ни будь, этакого. Вот и будет ему творческий сюрприз со значением. Мол, будь силен, как конь и летай от счастья, что про тебя не забыли. Так тому и быть!». Так стало и так есть.
Все состоялось, как планировалось. Подарки нашли своего героя. Потом этот герой подарил крылатое чудо другому герою. Тот извернулся и передарил его не совсем герою, но тоже юбиляру. Долго, потом ещё ходил Пегас по разным рукам и с разным значением. Но сменились времена и сменились нравы. Значение, стало жить вопреки назначению. Равно как и в шахматы сегодня играют всё меньше, а вечная бронза сменилась на долговечный пластик.
Сегодня конь с крыльями стоит в антикварной лавке, а имя его стёрло хмурое время. Одно слово лишь осталось для его, некогда чудного наименования - «лишнее». Однако, переживает от этого только старый лавочник. Таки мешают ему крылья у коня, дабы обернуть вложенный капитал. Но, я вам говорю: «Ша!» Оторвать их мешает врождённое чувство гешефта. Кому нынче нужны чужие бронзовые крылья, если из них нельзя сделать золото….
Глава 3
Простить не значит забыть
Зуб мудрости
Красоты русской деревни невозможно описать словами. Уклад жизни в русской деревне не поддаётся никакой логике. Одно можно сказать со всей очевидностью: «Без местного дурака, деревня не деревня вовсе, а так кучка дач на выселках!» Дурак в деревне её совесть, дух и боль умиления. Сострадание к убогости держит менталитет русского человека, его веру в божественное провидение и промысел божий. Короче говоря, кабы не дурак, так и говорить в деревне не об чём было бы, а размышлять становится туго и неблагодарно. Чего не случись в деревне, всё есть дело «дурацкое»! Да и дело-то …тьфу! Разговоров при том, на цельный театральный спектакль из пяти действий и двух антрактов.
Вот, к примеру, сказать, у нашего местного блаженного Аркашки случилась беда. Выросли у него сразу три зуба мудрости. Он все время, покуда они росли, ныл белугой. Да и жрать толком не мог, только мочой рот всё полоскал. Видать присоветовал кто по-пьяни, а он и рад стараться. Словом лечился, как мог. На то время в деревне только и разговоров было: «… откуда в ём столько ума, что сразу на три мудрых зуба хватило?» А он и знать не знал о своей мудрости, а тока «дурь» из него пуще прежнего перла. Он, то костревище запалил посередь деревни, дабы зуб прогреть. То ходил, просил ему водки с солью дать, дабы всех паразитов с организьму выгнать. А потом и вовсе набил полный рот укропом, так сказать, для профилактики кариеса. Одним словом чудил.
Это я все к чему, да к тому, что народ сердобольный деревенский, каждый раз ему советы давал, как да что, а он все по-своему понимал. Для него, где не боль, там кайф. Через него и страдал всё время. Так и в этот раз вышло. Как только последний зуб мудрости вырос, а боль утихла, он тотчас наелся не досыта, а сверх сыт. Ел он, предпочтительно, «загорелую» свининку, да с солёными огурцами. Запил это всё брагой и стал песни петь, шатаясь по деревне. Само собой разумеется, дно у него от такой диеты вышибло и он у каждого крыльца соседского надристал. Тут уж как в песне поётся: «Дело было к ночи и душно было очень!». Сон у деревни, как рукой сняло. Мат, разносящийся по округе, распугал всех ночных птиц. Собаки, гремя цепями, завыли от безысходности. Дети зарыдали, требуя покоя и упоения. Мир пришёл в беспокойство от ожидания местного Армагеддона.
Только дурашка мирно посапывал в сеннике, прикрывшись рогожкой. Снился дураку сладкий сон, будто он стал царевичем и всяк стар и млад, нёс ему подарки в день его ангела. Он же, с умной миной, сидел на соломенном троне, а в руке у него вместо скипетра был огромный сладкий петушок на палочке. Не знал новорощенный монарх, что зреет уж в народе бунт и вскоре придёт он к нему в хоромы…
Вот ведь каверза какая, сколь зубам не расти, а все одно их терять!
СЕНО КОЗ
Лето. Все радуется жизни, тянется к свету в надежде на четверговый дождь. Мы валяемся с внуком на траве, впитывая ласковое солнышко и вдыхая аромат разнотравья. Внуку пять лет и он уже знаменитый «почемучка». В округе взрослых он не раз ставил в тупик, не только своими вопросами, но и ответами на чужую несообразительность.
Как-то соседка пыталась оторвать надоедливую этикетку с солнечных очков, но она была намертво приклеена китайскими производителями. Внук сказал: «Постой тётя Нина, я сейчас!» через пару минут прибегает с маминым феном, подул на очки горячим воздухом и спокойно отклеил этикетку безо всякого следа от клея. Она удивилась очень и говорит ему: «Как это ты сообразил так умело?». А он в ответ: «Фиксиков смотреть надо!»
Ну так вот, лежим с ним на травке, а я рассказываю ему про мир внутри этих зелёных дебрей. Цветы, стебельки, бабочки, жуки, кузнечики и гусеницы, чьим домом является пахучая зеленная дебря. Он с интересом слушает, вглядываясь в заросли. Тут нас позвали обедать и нам пришлось на время оставить волшебный мир травяных зарослей.
Обед на свежем воздухе, впечатления и детские радости сморили внука и он приснул, в холодке старого деревенского дома.
Тем временем, на домашнем совете решили, что пора траву покосить, тем более, что соседи давно это сделали и наш участок смотрелся клочком шерсти на лысине. Договорились, что вечером, когда жара спадёт, устроим сенокос.
За делами день прошёл быстро. К вечеру я начал приготовления к сенокосу. Соседка, тётя Нина, увидев мои приготовления попросила: «Ты траву то подберёшь не бросай на задворок. Мне отдай, я козу свою Муську покормлю. А ужо молочка принесу, внучка своего, Глебушку попоишь. Козье молочко полезное. В ём жирности такой, как в коровьем нету, не снесёт чай мальца до ветру?»
«Так не вопрос, конечно отдам. Оно конечно сено никудышное, но на раз козе пожевать сойдёт!»- ответил я. На том и порешили.
Внук услышав наш разговор спросил: « А коза это что? Жена козла? Это как мама что-ли?» «Почему как мама?»- переспросил я. «Так мама все время про папу говорит: «Не знаю, когда этот козёл явится!»
- Ну не совсем козёл муж козы, вместе они не живут, но козлята, пожалуй, его! - парировал я.
-Так ты, деда, для козлят стараешься? А чего делать будешь?- вновь спросил внук.
-Так покосить сена им надо, чтоб пожевали, а их мамка молока давала! Ты того молочка попьёшь и вырастешь большим и сильным.
- Деда, а как покосить сена? Что такое сена?- вновь спросил внук.
-Не сена, а сено. Сена это река во Франции, а сено это сухая трава! Сейчас вот триммер настрою и пойдём с тобой косить.
Я ещё долго пояснял внуку, что да как, попутно настраивая агрегат к покосу. Приладив все части на своё место, завёл «косилку» и попробовал её на ближайшем участке. Получилось как то не очень эстетично. Струна триммера из травы сделала труху, пожалуй, мало пригодную для питания козы. Звук от такого сенокоса мне тоже не пришёлся по душе, что то работало не так как надо. Поразмыслив я заменил струну на диск, предварительно отцентрировав головку бензокосы. Повторная проба меня вполне удовлетворила, только внук отбежал подальше и закрыл ладошками уши. Мне почему-то вспомнилось моё детство и то волнительное настроение при объявлении начала сенокоса моим покойным дедом. Вспомнилась радостная суета всех домочадцев, которые, каждый по своему, готовился к началу травяной страды. Бабушка готовила не хитрый скарб, ставила бродить квас в небольшом деревянном бочонке. Мать с моими тётками перебирали платки-косынки, споря об их качестве и целесообразности. Дед с вечера начинал выбивать косы, стуча молотком по металлической бабке, беспрестанно окуная молоток в банку с водой. Вспомнилось, как меня завораживал этот процесс и звон маленьких наковален на все лады поющих о правке кос по всей нашей большой деревне. Эх, да было время! Однако стряхнув с себя ворох воспоминаний, позвал внучка с собой на нашу полянку за домом.
- Ну что пойдём козе обед готовить?
- Пойдём! - с уверенностью заявил внук. И мы двинулись исполнять требу тёти Нины.
Вот и полянка. Встрепенулась бензокоса, с визгом впиваясь в заросли травы. Пройдя метра три-четыре я оглянулся, что бы лицезреть результаты своего труда. Не опрятное зрелище. Трава клочками валялась, где придётся, а отдельные пучки торчали не докошенные, с болью взирая на своих падших товарищей. В ушах звенело от треска работающего триммера. Опять накатили воспоминания о той музыке сенокоса, когда под умелой рукой деда трава укладывалась ровными рядами без всяких пропусков нескошенной зелени. А звук у косы, какой был! Лёгкий свист «вжиииик - вжиииик», а затем подправка лезвия каменным бруском «чик-чик-чик» и опять «вжиииик - вжиииик». И вот уже женщины с деревянными граблями ворошат скошенную траву, укладывая её по ветру для просушки. Эх, сенокос! Не зря он был так любим всеми сельчанами. А теперь звук триммера тревожит нервы и выхолащивает мозги.
Пройдя ещё пару метров, я остановился посмотреть, что делает внук. Он стоял как вкопанный на том же самом месте, со страхом в глазах и теребя в руках поднятую травину.
Я заглушил бензокосу, бросив её на результаты своего покоса и подошёл к внуку.
-Ну, что скис? Траву козе будешь собирать?
И тут внучок заплакал.
Я забеспокоился. Подумал он звука «косилки» напугался и спрашиваю: -Чего ты расплакался? Что случилось?»
Ответ меня потряс:
-Деда! А где же теперь будут жить кузнечики? Как же они теперь без травки?
Что я ему мог сказать…А действительно как…?
ДружБан
Социальные сети окончательно поставили точку в живых человеческих отношениях. Однако сделали информацию столь стремительной и всеобъемлющей, что радость и потрясение приходят одномоментно в один клик.
Сегодня клацнув на ссылку друга по сетевому бла-бла-акаунту я узнал, что умер мой друг детства. Человек, с которым мы учились вместе в школе, любили одну девочку из параллельного класса ушёл тихо и незаметно, даже для меня. Правда мы давно с ним не виделись, поскольку жизнь внесла серьёзные коррективы в наши отношения. Он дослужился до полковника в нацгвардии, а я до безработного нищеброда. Он всегда тянулся к власти, а я к мифической свободе духа. Парадокс бытия в том, что он, насладившись властью, стал свободным от обязательств перед государством, заслужив хорошую пенсию и потихоньку пропивая совесть, вовремя ушёл, оставив своей семье все блага цивилизации, отсуженные у государства за выслугу военных лет. Мне же государство, в награду за жажду свободы, продлило молодость до 75 лет, обеспечило повышенной комфортностью логистику коммунального жития, не забыв спросить плату за общие площади в целях улучшения базового дожития до погоста. К тому же побеспокоилось и о сфере моего досуга, переведя экономику на цифровое коммутирование, таким образом, дав пищу для ума. Теперь прежде чем пойти к врачам, надо
