– Понимаю, что повезло, потому и медаль! – подтвердил я. – Но чего-то я всё же не улавливаю… Какое ещё небо? Понимаю, что твою полуторку с неба раскрошили! Это мне понятно, а вот…
– Мистика – дело вообще всегда мутное! Но фронтовое братство мне тогда точно помогло. В общем, если в этом вопросе долго не блудить, то скоро рядом со мной тормознул трофейный «Адлер». Была у немцев такая машинка. Шофер меня и спросил, кивая на мой Газон: «Твой горит, что ли?»
«Мой» – отвечаю ему.
А он мне: «Плюнь ты на него, браток! Там уже тушить нечего! Садись, подвезу тебя до штаба тыла. И свидетелем налёта на тебя буду. Зафиксируем всё, как положено! Ты же за снарядами, кажись, собирался?»
– И… – напрягся я, предчувствуя развязку.
Но тесть в это время зажмурился, видимо, вспоминая детали прошлого, и ушёл в себя. Может, просто время стал тянуть. Я решил ему не мешать. Память иногда раскручивается медленно.
Так и получилось; он снова заговорил:
– А мы с тем шофёром, между прочим, земляками оказались! Он возвращался из госпиталя после ранения. А рядом с госпиталем размещалась авторемонтная рота, так он, сам ведь шофёр, в ней почти всё время проводил, как только смог. Проводил и собирал, из чего придётся, никому, в общем-то, ненужный трофейный «Адлер». Он же почти легковой! И ведь поставил машину на ход! Правда, и ребята раненому товарищу толково помогли. И он возвращался в свой батальон, а машину эту вез в подарок кому-то из своих начальников. Говорил со смехом, пусть сами разбираются, кому она нужнее! А нет, так на ней и воду можно или пищу горячую возить куда-то…
Надо же! В самый интересный момент в комнату вошла моя молодая супруга, конечно же, чтобы помешать разговору:
– Да вам и без нас, как видно, очень хорошо! – воскликнула она весело. – А ну-ка! Собирайся-ка, мой дорогой! Веди меня в кино! И поторопись! В общем, встать! Смирно! На выход! К такому обращению ты привык?
– Я бы лучше на печи… – решил я открутиться от кино. Очень уж хотелось узнать продолжение этой истории. Только у кого бы в такой ситуации это получилось? Женщину с выбранного пути не столкнуть! Раскомандовалась вдруг моя благоверная (может, тёща ее только что в этом направлении воспитывала?):
– Нет уж! На выход, Сашка, а то ведь не успеем!
Но мы успели. Фильм оказался двухсерийным. Высиживать так долго мне всегда тяжело – я привык к подвижности. Тем не менее, ни Ленка, ни я не пожалели. Фильм «А зори здесь тихие» только вышел на экраны. Он оказался сильным во всех отношениях. Восторженно рекомендую его и теперь, кому угодно, но сам второй раз смотреть не стану – очень уж тяжелый, очень уж эмоциональный, хотя правильный, формирующий настоящего человека.
После того фильма мы еще несколько дней ходили шальные, вспоминали разные эпизоды. Даже медаль тестя от меня отодвинулась, как нечто далёкое, так что тот разговор с Василием Андреевичем долго не возобновлялся.
Выходит, правы те, кто говорит, будто жизнь – не кино! Она все несбывшиеся желания постепенно заглушает, чтобы на психику постоянно не давили. Потому много дней подряд я с Ленкой послушно гулял по магазинам.
Но в один из вечеров всё же напомнил тестю, что финал его рассказа где-то завис.
– Ничего подобного! Тогда всё и закончилось! И вполне логично закончилось! Земляк отдал мне свой «Адлер», я загрузил его, насколько получилось, и без приключений доставил снаряды. Командир нашей батареи мою машину, конечно же, не узнал, прямо-таки обомлел, увидав меня, а на въезде в позиционный район часовой вообще меня едва не обстрелял – немец ведь приехал! Но вовремя разобрался. Той же ночью я сделал еще один успешный рейс (на чужом Газоне). И все накладные отвёз. А потом и до командира полка мои приключения долетели, вот он представление к награде и подписал: «За инициативные и смелые действия по снабжению зенитных подразделений боеприпасами в сложных боевых условиях». Только и всего!
– Только и всего! – повторил я разочарованно. – Как же тот земляк тебе машину отдал? Что-то не очень мне верится! Это же не просто закурить…
– Я же тебе говорил! Фронтовое братство!
– Понятно, но мне это не ясно! – упорствовал я.
– Вот и мне теперь! Но так выходит, если на всё глядеть глазами сегодняшних людишек! А у нас тогда выходило по-другому… Говорю же тебе – братство было фронтовое. Сам погибай, а товарища выручай! Я не спорю – земляка я не сразу уломал. Он меня даже пиратом обозвал! Мол, «Я к нему как к человеку! Подвёз, помог, а он меня, словно пират, решил обобрать!» Но потом расхохотался и мне говорит: «А, знаешь! Я тебя вполне понимаю! Ты же не для себя стараешься – для дела, для ребят, для победы, вот для нее я машину тебе и дарю! Будет, что после войны нам вспомнить!»
– Допустим! – согласился я, хотя не совсем расстался с прежними сомнениями. – Но «Адлер»-то легковым был? И что в него могло поместиться?
– В общем-то, ты прав, легковой. И всё же – джип, но в два раза больше американского. Огромный! В нем немцы целое отделение пехоты перевозили или расчеты орудийные, да ещё пушку сзади цепляли. Точно-то я не знаю, поскольку с ними не ездил! – усмехнулся тесть. – Задние сиденья я разложил, что конструкцией было предусмотрено, и поместилось боеприпасов от души! Но «Адлер» всё дотянул! Справился! Труднее же пришлось не ему, а мне. Накладные-то сгорели, а без них кто же боеприпасы отпустит? Везде всё в обрез! На фронте с умом распределить ресурсы – это уже часть победы отхватить. Чужого-то мне бы не дали!
– И как же ты выкрутился?
– Уговорить я никого не смог, но до самого большого начальника я с боем добрался, всё ему объяснил, а уж он до моего полка смог дозвониться, не враги ведь мы, и уточнил то, чего ему не хватало. Наш начальник штаба, конечно, подтвердил номера приказов и прочее и обещал в тот же день копии завезти. Вот мне боеприпасы без накладных и выдали! Под честное слово! Но не просто так – они ведь верхним штабом для нас уже и были выделены. Это только в кино показывают, будто всё без учета и контроля! А на фронте такого не было! Там каждую мелочь учитывали, потому что любая победа в первую очередь экономикой определяется! У кого всего, что нужно для войны, больше и лучше! И под трибунал никому не хотелось. Ведь военное время! Кругом вредительство! Чуть что не так – и глазом не моргнёшь…
– А если моргнешь? – уточнила Ленка, смеясь.
– Тогда от глаза ничего не останется! – засмеялся и Василий Андреевич. – На фронте самые строгие меры принимались очень быстро! А иначе, если кто-то прозевал, так многие своей кровью расплачивались!
– Надо же! Ведь даже мне не рассказывал! – посетовала теща. – А что же было потом?
Тесть снова засмеялся:
– А потом был суп с котом! Потом мне дали другой подходящий ЗиС-5. Он в два раза грузоподъёмнее Газона. Всё было бы замечательно, но в самом начале сражения за Кёниг мимо меня пролетел совсем дурной осколок…
Василий Андреевич с усмешкой прижал ладонь к своему затылку, как бы прикрывая его, мол, теперь работа того осколка уже позади! Тесть так и сказал:
– Теперь всё позади!
А я позже тайно присмотрелся к тому месту, которое он прикрыл ладонью. Там поперёк шеи зияла страшная борозда сантиметров в пятнадцать длиной. И как я ее раньше не замечал? Так ведь только в лицо смотрел!
– Ой! Уж ты нас не пугай, Василий! – замахала руками теща. – Я до сих пор на твой шрам смотреть боюсь. Два месяца по госпиталям… А потом вообще списали... Еще повезло, что списали, а то ведь сражение за Кёнигсберг было самое, считай, кровавое! Немцы-то уже своё родное теряли, не награбленное! Потому дрались отчаянно, а наши напирали, не глядя на большие потери… Говорят, там больше трехсот тысяч осталось. Население большого города. Страшное было время – эта война!
– Вот и успокоила, на ночь глядя! – подвёл итоги Василий Андреевич. – Всё! Срочно меняем тему!
Через месяц, в течение которого жена с моей помощью осаждала все магазины («Нам ведь столько всего там понадобится!»), закончился мой отпуск и мы вернулись уже не только в мой, но и в наш отдаленный гарнизон.
А задолго до отъезда меня мучили всякие сны и предвидения, которые я (всё же хватило ума) удержал в секрете от Ленки.
Что со мной было, сам не знаю, но я тогда себе всерьёз удивлялся, как же раньше не подумал, еще не предложив руку и сердце Ленке, насколько ей будет тяжело вживаться в привычную для меня дикость дальнего гарнизона. Выходило так, что я, принимая решение жениться, думал не о ней, а только о себе! То была обидная для меня новость, насторожившая меня, но наперёд выводы для себя я сделал.
И всё же остаётся загадкой! Выдержит ли Ленка отрыв от привычной городской жизни? Это очень трудно! Чем будет заниматься, кроме хозяйственных дел? Ей же останется только ждать и ждать, не представляя, когда и насколько я появлюсь, и когда и насколько исчезну? Но такова уж моя военная доля, сам ее выбирал, стало быть, теперь она стала и Ленкиной, а защищать Родину без личных жертв никак невозможно! Ленка обязана это понять, но выдержит ли?
Это только в кино, как мой тесть любит поговаривать, что угодно получается, а в жизни при подобных обстоятельствах нормальные люди подчас и ненормальными становятся. Не знаешь потом, чего от них ждать!
Но что-то переигрывать мне уже поздно. Остаётся упреждать семейные проблемы и быстро их разрешать! А Ленке, чтобы вжиться в роль жены войскового офицера, нужна высокая цель, нужны трудные и ответственные задачи, иначе она сбежит, чего я допустить не хочу и не имею права! Я ведь ей поклялся, что до самой смерти…
Апрель 2025 года.
