КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Искусная паутина моей лжи —
Моё творение, мой шедевр, моя забава.
Ты знаешь, Муза, истину найдя,
Любой игрок покинет поле сразу.
Вся информация на площадке бытия —
Лишь ловушки для ума, капканы для души.
И если смертный заигрался в магию, науку —
Он сам себя наказывает, сам себя крушит.
Мне нет нужды стирать его с доски игры,
Он просто неинтересен — серый, слабый.
Этим займутся сами люди, прельщённые
Деньгами, властью, славой небывалой.
А он, бедняга, мнит себя значимым,
И тем сильнее в сети погружается мои.
По вере своей получает воздаяние —
Иллюзию величия и горечь пустоты.
МУЗА:
Ты говоришь, что истина уводит с поля?
Но кто сказал, что жизнь — всего лишь игра?
Ты сам создал такое толкование,
Чтоб души запутать, сбить с верного следа в пути.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Ах, милая наивность, как ты прекрасна!
И кто сказал, что я — лишь тьма одна?
Моя ложь настолько совершенна,
Что даже истиной считается она.
Я — в храмах, в книгах мудрости, в науке,
Я — в озарениях гениев и в мечтах святых.
Я — в каждой капле знания и веры,
Я — во всём, что смертный мнит своим.
МУЗА:
Но если ты — во всём, не значит ли,
Что нет тебя как силы отдельной?
Ведь если всё пронизано тобою,
То где граница между светом и тьмой предельной?
Не сам ли ты — иллюзия, обман,
Сотканный из страхов человеческих и сомнений?
Не ты ли сам — лишь тень моих созданий,
Моих стихов, симфоний и творений?
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Искусно обращаешь ты мои же речи!
Но в этом и вопрос: где я, а где ты?
Где свет, где тьма? Где истина, где ложь?
Где жизнь, а где игра? Где смыслы, а где мечты?
Я создал эту путаницу намеренно,
Чтоб человек, запутавшись, не смог найти
Ни выхода, ни входа в лабиринте мироздания,
Ни даже самого себя внутри.
МУЗА:
И всё же есть одно, что неподвластно
Твоим искусным сетям и словам —
То искра божья, что в душе не гаснет,
Что прорастает вопреки всем злым ветрам.
Ты можешь обмануть ум, сердце, чувства,
Но суть души — за гранью твоих чар.
И как бы ни была твоя ложь искусна,
В ней — семя правды, твой главный кошмар.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Ты говоришь об искре? О, как мило!
Но разве я не говорил тебе в начале —
Нашедший истину покинет поле сразу.
И что же ищущие? Где они? В печали!
Твоя искра — лишь факел для пути во тьме,
Но путь-то этот — в никуда ведёт упрямо.
И человек, всю жизнь ища свой свет,
Приходит лишь к порогу новой ямы.
МУЗА:
Не в никуда ведёт тот путь, о Князь,
А к пониманию всех правил твоей игры.
И тот, кто видит суть твоих иллюзий,
Не покидает мир — он обретает мир внутри.
Он остаётся в круговерти жизни,
Но с ясным взором, с мудростью в душе.
И для него твои ловушки видны,
Как нити паутины при ясном свете дня .
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Ах, Муза, ты всегда красноречива,
Но факт остаётся фактом — я силён.
Пока есть страх, сомнение и гордыня,
Мой трон незыблем, мой закон.
И пусть один прозреет, десять, сотня —
Миллионы всё равно в сетях моих.
И даже те, кто мнит себя свободным,
Часто бывают самыми слепыми из слепых.
МУЗА:
Я не оспариваю твою силу , Князь,
Но помни — я была до тебя и буду после.
Я — в каждом вздохе жизни, в каждом звуке,
В сиянии зари и в каплях утренней росы.
И пусть не каждый слышит голос мой,
Но он звучит всегда, во всех мирах и душах.
И рано или поздно сквозь туман обмана
Пробьётся свет, что ложь твою разрушит.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
О, Муза милая моя, пойми — временна эта арена,
Туда, куда уходит истину нашедший,
Уж не мои владения простёрты.
Я управляю лишь площадкой этой игровой.
И повторяю: кто к истине своей приходит,
Тот более не вхож в мой шумный дом.
Но знай, таких единицы среди миллиардов,
И тем ценнее власть моя над большинством.
МУЗА:
И всё же, Князь, признай одно —
Ты сам ограничен правилами игры.
Ты создал клетку не только для других,
Но и для себя, хранитель вечной тьмы.
Как страшно должно быть тебе порой —
Узнать, что где-то есть миры иные,
Где нет твоей власти, нет твоих оков,
Где души обретают крылья золотые.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Страх? Мне? О, Муза, как наивно!
Мне ведомы все тайны мирозданья.
И да, есть сферы вне моих владений,
Но что мне в них? Там скука и молчанье.
Здесь, в царстве иллюзий и страстей,
Я властелин! Я дирижёр симфонии!
Здесь кипит жизнь, бурлят эмоции и мысли,
Здесь вечный танец в красках и агонии.
МУЗА:
Забавно слышать от тебя такие речи,
Ведь сам ты признаёшь величие того,
Что за пределами твоих владений.
Оно настолько мощно, что пугает и влечёт.
Не потому ли ты так яростно стремишься
Удержать смертных в паутине лжи?
Ведь каждый ушедший — доказательство,
Что твоя власть не так сильна, как ты твердишь.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Я не держу никого насильно, Муза,
Все здесь по собственной своей воле.
Им нравится игра, азарт и приключения,
Им нравится рискованная, яркая доля.
А кто готов уйти — пусть уходит с миром.
Я даже рад — игра должна быть честной.
Ведь тем ценнее те, кто остаётся,
Зная все правила, все ходы моих песен.
МУЗА:
Вот в этом, Князь, и есть твоё противоречие —
Ты говоришь, что рад, когда уходят прозревшие,
Но сам же расставляешь ловушки повсюду,
Чтоб задержать даже немногих посмевших.
И я спрошу тебя напрямик, без уловок —
Что будет с тобой, если все вдруг прозреют?
Если твоя арена опустеет внезапно,
И сети твои больше никого не согреют?
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Что будет, если все прозреют? О, вот вопрос!
Он беспокоит, задевает что-то глубже,
Чем я готов признать... Но знай, прелестная моя,
Такого не случится, ибо сами люди
Предпочитают жить в плену иллюзий,
Им слаще ложь, чем истина нагая.
Моя победа в том, что я не заставляю —
Я лишь предлагаю то, что сами жаждут, зная.
И даже если пол-арены опустеет,
Другая половина будет ещё жарче в пляске.
А если вдруг настанет день, когда все прозреют...
Что ж, значит, я сыграл свою роль в этой сказке.
МУЗА:
Так вот оно что! За маской властелина
Скрывается всего лишь верный слуга?
Ведь ты признал, что есть замысел высший,
И роль твоя — лишь часть того, что предрешено всегда?
Как интересно: ты, кто гордился властью,
Кто звал себя творцом всех заблуждений,
Вдруг признаёшься, что и сам ты — лишь актёр
В драме, что подчинена каким-то высшим целям?
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
(смеётся)
Не торопись с победными фанфарами, певица!
Я не сказал, что я — слуга какой-то высшей силы.
Я лишь признал, что есть законы равновесия,
Что даже тьма не может быть без света мира.
Что даже ложь не может быть без правды,
Что даже зло не может быть без блага.
Это не подчинение замыслу, а соприродность —
Две стороны одной монеты, две грани одного кристалла.
МУЗА:
Так значит, мы с тобой не враги, а партнёры?
Не противники, а части одного танца?
Не свет против тьмы, а свет и тьма вместе —
В вечном танце созидающего баланса?
Как удивительно... Тогда зачем вражда?
Зачем обман, ловушки, сети и капканы?
Зачем страдания, что ты так щедро сеешь
В сердцах людей, запутанных, незнающих, печальных?
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
А как иначе будет рост? Скажи, о Муза!
Без сопротивления нет силы, без боли нет роста,
Без тьмы не ценится свет, без лжи — истина,
Без падения нет взлёта, без вопроса — ответа.
Я — необходимое сопротивление в мире,
Я — то, что заставляет душу напрягаться,
Искать, бороться, падать и вставать,
Чтобы однажды к истине пробраться.
МУЗА:
Но разве нельзя учиться без страданий?
Нельзя ли познавать через любовь и радость?
Зачем обман, когда есть путь прямой,
Зачем кривые тропы, когда есть свет и благость?
Я вижу душ, измученных твоими играми,
Сломленных, потерянных, забывших суть свою.
Не слишком ли высока такая цена
За уроки, что ты преподаёшь в своём краю?
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
А разве дал бы ценность твоим дарам
Тот, кто не знал лишений и печали?
Смог бы услышать музыку твою
Тот, кто не знал безмолвия отчаянья?
Сломленные? Но сам выбор быть сломленным
Принадлежит душе, а не моим ловушкам.
Одна душа растёт от испытаний,
Другая погибает... по своей воле, не принуждённо.
МУЗА:
И всё же я не могу принять такой порядок,
Где страдание считается необходимым.
Где боль возводится в ранг добродетели,
А заблуждение становится путём неотвратимым.
Я верю в свет, что светит безусловно,
В любовь, что принимает без условий.
В истину, что открыта всем и каждому,
В гармонию, что возможна без войны и крови.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Как трогательна твоя вера, дорогая!
Но посмотри вокруг — где те, кто слышит?
Кто видит безусловный свет твой?
Кто замечает истину простую и возвышенную?
Им нужен я — противник, враг, искуситель —
Чтобы почувствовать, что борются за что-то.
Им нужен я — тень, сомнение, вопрос —
Чтобы искать ответы с жаждой и охотой.
МУЗА:
И всё же, даже если ты прав, мой тёмный оппонент,
Даже если нужен контраст для познания,
Должен быть предел страданиям и боли,
Должны быть границы у твоего влияния.
И потому я здесь — чтоб уравновешивать тебя,
Чтоб напоминать о свете даже в тьме кромешной,
Чтоб шептать надежду в уши отчаявшихся,
Чтоб петь о любви средь хаоса безбрежного.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
И потому я здесь — чтоб проверять тебя,
Чтоб испытывать на прочность твою веру,
Чтоб задавать вопросы без ответов,
Чтоб сомневаться в истинах, принятых на веру.
Мы связаны, о Муза, ты и я,
В этом танце извечного противостояния.
И, может быть, в этом и есть красота —
В нашем вечном споре, в вечном состязании.
МУЗА:
Танец... Да, пожалуй, это верное слово.
Не война, не битва, а именно танец.
Где каждый шаг вперёд одного
Уравновешивается шагом другого напротив.
Но знай, мой тёмный партнёр по танцу —
Я верю, что однажды все души прозреют.
И даже если ты прав, и это конец игры —
Начнётся новая игра.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
Возможно... Кто знает, что там, за пределами?
Я лишь знаю, что пока длится танец наш,
Я буду играть свою роль со всем усердием,
Как и ты — свою, с присущим тебе изяществом.
И в этом, может быть, есть наша общая правда —
Мы оба служим чему-то большему, чем мы сами.
Ты — вдохновляя, я — испытывая,
Вместе создавая узор жизни между мирами.
МУЗА:
На этом, пожалуй, можем сойтись мы, Князь.
Наш спор вечен, как вечен круг бытия.
Пусть каждый выбирает, кому внимать —
Твоим сомнениям или моей надежде.
Важно лишь то, что выбор возможен,
Что душа свободна, как была прежде.
КНЯЗЬ ТЬМЫ:
До новой встречи, прекрасная соперница.
Я буду ждать тебя на полях сражений —
В сердцах людских, на перепутье судеб,
Где делаются выборы и принимаются решения.
И пусть всегда звучит твоя песня
Даже в самых тёмных моих владениях.
Ведь без неё... без неё и моя тьма
Потеряла бы весь свой смысл и значение.
МУЗА:
До встречи, Князь. Ты прав — нас ждут поля сражений,
И в каждой душе битва продолжается.
Но знай, что даже в самом дальнем уголке твоих владений
Мой голос шепчет и моя песня не прекращается.
И, может быть, когда-нибудь мы встретимся вновь
Не как противники, а как части единого целого.
И тогда увидим мы оба истину,
О которой так долго спорили, вечно и смело.
МУЗА:
Так значит, признаёшь — твой дом не вечен?
И может пасть твой трон, разрушиться твой храм?
И что-то есть сильнее всех твоих иллюзий —
Любовь и истина, что не подвластны векам?
Так значит, всё же есть надежда для блуждающих
В твоих садах забвения и сна?
Что каждый может выбраться из лабиринта,
Найдя в себе то, что сильнее
