лишится крыльев, — обведя колючим взглядом всех присутствующих, жёстко добавил Беллор. — Я ясно объяснил?
Ангелы молчали, но было видно, что все прониклись. Ни спорить, ни возражать никто не решился.
— Что ж, значит, я продолжаю, — после некоторого молчания, удовлетворённо кивнул Беллор. — Девушку, которая так свободно гуляла по нашей территории, я, с согласия Тадиэля, принял на работу по стандартному договору. Зовут её Аленса. С сентября она будет преподавать во Дворце искусств музыку детям. А так же основы игры на… — Беллор сделал паузу, — Эндиэ Имэрэль.
— Что–о–о? — часть ангелов даже подпрыгнули, остальные зашептались, недоверчиво переглядываясь. Первым не выдержал Даниил.
— Беллор, мы ослышались, или ты назвал Эндиэ Имэрэль? — затаив дыхание, потрясённо выдохнул он.
— Не ослышались, — Беллор усмехнулся, удовлетворённый произведённым эффектом. — Это довольно странная история, но Аленса окончила музыкальное училище по классу игры на… дудуке. Она понятия не имела, что инструмент, доставшийся ей по наследству от родителей — Эндиэ Имэрэль. Люди, разумеется, также не смогли его распознать.
— И что, инструмент ей откликается? — заинтересовался Даниил, не в силах скрыть, охватившего его волнения.
— Не полностью, — Беллор покачал головой. — Но играет она довольно профессионально. На первое время этого хватит, чтобы обучить детей основам. Потом, если у них проявятся настоящие способности и желание, мы найдём способ научить их большему. Может, ты, Даниил, сам захочешь их поучить к тому времени?
— Может быть… — Даниил задумчиво кивнул, — Потом вдруг спросил: — А откуда у родителей девчонки взялся инструмент из Рая?
— К сожалению, мы этого уже не узнаем, — Беллор нахмурился. — Родители Аленсы пропали без вести, когда ей было семь. Всё, что ей передали в детдоме, был Эндиэ Имэрэль. Она помнит, как отец играл ей перед сном, но вряд ли тогда она могла определить, отзывался ему инструмент, или нет.
— Всё это очень странно, — пробормотал Даниил, пока другие вовсю обсуждали новости. — Хотя, если подумать… — и он опять замолчал, сосредоточенно о чём–то размышляя. — Беллор, — наконец, встрепенулся он. — А ты инструмент, случайно, не принёс?
— Принёс. Решил, что ты можешь знать, кому он принадлежал, пока не попал на Землю, — и он протянул чехол ангелу. — Взгляни, Даниил.
У Даниила, пока он извлекал флейту, так тряслись руки, что казалось, ангел просто рухнет без чувств. Его щёки побелели, глаза лихорадочно горели, губы подрагивали. Достав инструмент, ангел со священным трепетом провёл по нему двумя пальцами, закрыл глаза, и нараспев произнёс:
— Элиа лунэ эрэнто мин тэрэс
валиэро алани листани
вэт аберни сэйлима фэрэсмэль
фэтира лиймэ Эндиэ Имэрэль…
Так говорил мой учитель… — улыбнулся он печально.
— Как сладкая роза от поцелуя
Раскрывает свои лепестки,
Так обнажает душу менестрель,
Лишь коснувшись губами Эндиэ Имэрэль…
Даниил прижал флейту к груди и вздохнул.
— Говорят, что Эндиэ Имэрэль способна в точности передавать всё, что у музыканта на душе, — помолчав, вновь заговорил он. — Да, я знаю, кому принадлежал этот инструмент, Беллор, — Даниил неожиданно кивнул. — Я ещё не забыл ни его тепло, ни его сладкий голос. Видишь, — он вдруг перевернул флейту, поднеся её ближе к Правителю. — Вот тут на самом кончике есть крохотная щербинка. Она осталась после того, как мой друг Лануэль случайно уронил флейту на каменный пол. Учитель тогда так ругался… Лануэль на неделю был отстранён от репетиций, и вместо этого драил полы в храме.
— Значит, этот инструмент принадлежал ему?
— Не принадлежал, — Даниил вновь качнул головой и нежно провел по инструменту пальцами. — Эндиэ Имэрэль не может никому принадлежать. Её душа свободна и отзывается не всякому. Флейта сама выбирает музыканта. Для одного она будет петь, для другого плакать, а третьему может прокаркать, как ворона. Лануэль лишь играл на ней. Лелеял её, как дитя, любил, оберегал. И за это Эндиэ Имэрэль откликалась ему…
Пока Даниил говорил, все ангелы сгрудились вокруг него, внимательно слушая рассказ и восхищённо рассматривая флейту, как маленькое чудо.
Нигар тоже навострил уши, и по мере того, как Даниил продолжал рассказывать, его взгляд становился всё более тёмным и задумчивым.
— Лануэль не расставался с Эндиэ Имэрэль. Он даже взял её с собой, когда началась война.
— Откуда ты знаешь? — тут же насторожился Беллор.
— Мы встретились случайно… Во время боя, — лицо Даниила потемнело. — Только мы были уже по разные стороны… Тогда все из его отряда погибли. Лануэль был тяжело ранен…
— И ты его отпустил? — по тому, как Даниил неожиданно смолк, сделал вывод Правитель. — Я прав?
— Лануэль был совсем плох, — после долгой паузы отозвался ангел. — Крылья переломаны, в боку рана… Я просто оставил его там, на руинах. Лануэль даже тогда прижимал к себе Эндиэ Имэрэль, словно боялся расстаться с ней хоть на миг… Я оставил их умирать… Обоих… — Даниил отвернулся, и его пальцы судорожно сжали инструмент.
— Значит, инструмент могли просто найти… Потом… — задумчиво пробормотал Беллор. — Теперь хотя бы понятно, откуда он взялся у людей.
— И всё–таки странно, что у этой приблудной девчонки получается на нём играть, — неохотно возвращая инструмент Правителю, вновь заметил Даниил. — Нужно будет мне с ней как–нибудь познакомиться…
— Позже, Даниил. Пусть сначала адаптируется, — в тоне Беллора отчётливо проступили предупреждающие нотки. — Мне она нужна живая и психически уравновешенная. Учителей итак не хватает… Кстати, ей надо уладить кое–какие дела в городе. Забрать вещи и документы. Нужно решить, кто сейчас посвободней, чтобы её сопроводить и помочь, если нужно.
— Так может, я и съезжу с девчонкой? — тут же предложил Даниил.
— Нет, — Беллор даже не обернулся. Просто качнул головой. — Ты практически не общаешься с людьми, Даниил. Тебе нельзя.
— Могу я съездить, Правитель, — вперёд выступил Ирон. — Я врач. С кем угодно найду общий язык.
Беллор посмотрел на Тадиэля, словно советуясь. Тот согласно кивнул.
— Хорошо, поедешь ты, Ирон. Согласуй всё через Миэла.
— Понял, Правитель.
Таким образом, тема Аленсы была закрыта, и Беллор дал слово главам других общин, а сам продолжил исподволь наблюдать за братом. Пока всё было спокойно. Нигар по–прежнему стоял у дверей и, чуть прикрыв ресницы, слушал выступающих. Казалось, его мало интересуют проблемы в других поселениях, и вообще само собрание. Однако когда очередь дошла до Тадиэля, Нигар заметно напрягся, открыл глаза, и повернул голову. И только тогда Беллор отчётливо разглядел во взгляде брата холодную ярость, которую тот всё это время скрывал. А после того, как жрец завёл разговор о Софии, Правитель всё понял. Он встревожено оглянулся на Тадиэля, с желанием остановить, предостеречь, но было слишком поздно. Не подозревая об опасности, Тадиэль продолжал говорить.
— К сожалению, София не смогла произвести на свет ни одного ангела, — услышал Беллор его слова. — Наша надежда на чистую кровь себя не оправдала. Возможно, нефилимы вообще не способны продолжать род, после возвращения из Ада. Но, так, или иначе, нам придется решать, что делать с бракованной самкой. Следуя закону Адороса, Клан не может терпеть в своих рядах бесполезных членов. Благотворительность, в нашем случае, неприемлема. Мы не выживем, оставляя внутри Клана больных и калек, тратя силы и ресурсы на их содержание. Жизни достойны лишь сильные, способные сражаться и защищать наш род. Или рожать здоровых детей и сильных воинов. В общем, я предлагаю усыпить Софию, согласно нашим законам. Прошу проголосовать.
Последние его слова почти заглушил стон Табриса, который судорожно сжал кулаки и обречённо уронил голову.
Послышался шорох крыльев — ангелы начали голосовать. И по тому, как количество поднятых крыльев неумолимо росло, становилось понятным, какое решение вынесет Клан.
