распределили традиционно: «по алфавиту»: Азам, Боб, Константин…
Набирая уже в руку маслянистый наощупь гранулированный реагент, Питер невольно думал, что не предусмотри строители Замка этого вещества – им всем давно бы крышка: протечки, особенно в последнее время, мучили их всё чаще. Последняя случилась как раз в позапрошлую ночь. И это ещё счастье, что Лайя тогда заметила блеск воды на полу секции Джи-тридцать четыре.
Но тогда они просто переставляли нижние ящики уже наполовину опустошённой секции – на верхние полки. Хотя, тоже, конечно – не сахар. Спина болела до утра. А сейчас – так и вообще «встала колом».
Аккуратно, стараясь действовать равномерно, Питер начал рассыпать гранулы по полу прохода, по которому сейчас пятился спиной вперёд – к выходу. К тому моменту, когда они все встретились у входного проёма, реакция началась. Пришлось поторопиться, и выйти наружу.
Внутри зашипело, запотрескивало… Белый порошок окрасился в красный – реакция началась бурная и с огромным выделением тепла. Пришлось отойти подальше: из проёма так и полыхало! Предтечи, впрочем, определили, что температура преобразования не превышает семидесяти градусов: для консервов и полок не опасно. Но – жарко, жарко…
Олег, засёкший по хронометру, сказал:
- Ещё восемнадцать минут.
Питер присел на бак с Нейтрализатором, остальные – прямо на полу. Тщательно избегая центра прохода, где ещё оставались мокрые следы от их подошв. Никто не разговаривал – все слишком измотаны.
Да и о чём говорить: всё понятно без слов. Как и выверены и отработаны действия.
Поэтому когда реакция закончилась, все просто разобрали мешки из-под муки, которые успела принести док Джовэйн, и принялись сгребать получившийся сыпучий и безопасный полугель-полупорошок в ёмкости.
Питер невольно хмурился: да, вода теперь безопасна, но объём получившегося геля в тридцать раз больше, чем объём впитанной и нейтрализованной реагентом жидкости. Правда, эта штука, соответственно, в тридцать раз легче воды.
Хотя таскать её из последнего, седьмого, уровня Замка - наверх, чтоб «смело» дойти до края парапета и высыпать наружу, за защитную стену, прямо в масд, удовольствие не из лёгких…
Когда вытащили последний мешок, снаружи давно наступила ночь. Но главное ещё только предстоит!
Они развесили по углам квадратной комнаты ещё два фонаря – с новыми, яркими, свечами.
Боб, вооружившись веником, принялся сметать остатки субстанции с пола, собирая в мешок уже с помощью совка. Остальные шли следом, внимательно смотря себе под ноги.
Ничего, ничего…
Первым дыру засёк Константин:
- Есть! Вот она!
Со стены на пол, сверкая переливами не то алмаза, не то – стекла, струилась свежая полоса воды, льющейся из небольшой дырочки, расположенной в футе от поверхности пола.
- Отлично. В стене – это всё же лучше, чем в полу. Особенно – под каким-нибудь стеллажом.
С этим заявлением Олега никто спорить не стал. Он сам, вновь отвинтив крышку бака, насыпал полукругом невысокий бортик из Нейтрализатора вокруг новой маленькой лужицы. Нейтрализатор принялся за работу: стал разбухать, краснеть, и выделять тепло. Но сейчас это не страшно: мал объём. Зато воды на пол остальной секции больше не поступало. Но нужно быть готовым ко всему: часто бывало, что «вскрытая» дырка куда опасней вот такой, исходной. Поскольку и течёт сильнее!
Банку с Нейтрализатором (полную) поставили на ближайшую полку. Наготове. Ручная бурильная установка с победитовым длиннющим сверлом длиной в два фута уже ожидала своего часа, лёжа на полу коридора. Осталось только перетащить её к стене с дырой, поставить на козлы, и приступить к бурению.
Бурили посменно: не больше, чем по пять минут. Да и то: к тому моменту, когда полуметровое сверло почти по головку бура ушло в стену, с Питера текло ручьями. Да и с остальных тоже. Да и Нейтрализатор пришлось досыпать в горку: воды потекло, разумеется, больше. Хоть, к счастью, хотя бы не было фонтанчика – как в позапрошлый раз.
Так, порядок.
- Достаточно, уносите бур.
Питер и Боб так и сделали, пыхтя, но мысленно радуясь: осталось самое простое.
Теперь Олег взял в руки трубку с Нейтрализатором в её наконечнике. Аккуратно пристроил на конце кусок картона – толстого, чтоб сразу – не промок насквозь…
Быстро, рывком, вставил в пробуренное отверстие – до упора! Тут же Константин, как самый здоровый, рывком, сильно, нажал на мехи, расположенные в торце трубки. Трубка чуть сдвинулась назад. Олег выдвинул её ещё на пару дюймов:
- Давай!
Константин «дунул» ещё.
Ну всё.
Теперь Нейтрализатор выбил картонную пробку, остался в скважине, и разбухнет там, внутри. И не даст жидкости просачиваться в помещение секции Джи-восемнадцать.
Олег извлёк из скважины всю трубку. Азам буркнул:
- Будем ждать, как положено, восемнадцать?
- Да. Иначе все труды насмарку. – Олег позволил себе наконец утереть пот, заливавший ему глаза, - Но вы все свободны. Кроме Питера. Питер. У тебя хорошо получается с цементом.
Питер кивнул. Его, с одной стороны, порадовало то, что их Лидер признаёт его умения, с другой – не слишком утешило это признание: он теперь освободится на полчаса позже остальных четверых. Как, впрочем, и Олег.
Ёмкость с высокопрочным цементом ожидала тоже в коридоре. Питер достал из неё мерный стакан, набрал порошка цемента до стандартной отметки. Взял в руки ёмкость с водой – обыкновенной, принесённой тоже доком Джовэйн. Отпил. Дал выпить и задыхавшемуся Олегу, сейчас прислонившемуся к стене напротив задыхающегося Питера.
После чего отлил воды и в пробирку. Вылил в ёмкость с цементом. Принялся мешать приспособлением, похожим на самую обычную стамеску.
- Сколько?
- Ещё три минуты.
Питер продолжил мешать, растирая по стенам, и стараясь, чтоб уж ни мельчайших комочков не осталось нерастворёнными.
- Время!
Теперь Питер залил получившуюся сметанообразную серую жидкость в тубус шприца с длиннющим и толстым, только-только под диаметр скважины, стальным носиком-иглой, Вставил поршень со штоком. Перевернул. Надавил на шток: вот цемент и появился у края иглы! Он быстрым шагом прошёл к дыре. Всунул иглу в отверстие. Так, упёрлось. Это, стало быть – задний, застывший, торец расширившегося и закупорившего протечку Нейтрализатора. Ну, приступим…
Он что было сил нажал на шток поршня. Шприц стал отодвигаться от стены – по мере того, как его игла выдавливала внутрь дыры содержимое.
- Помоги!
Олег тут же схватился за тубус шприца, удерживая от выскакивания.
- Всё! Медленно отпускай!
Олег молча кивнул. Игла теперь медленно, по мере выдавливания цемента, выдвигалась из отверстия. Питер чувствовал, понимал каким-то шестым чувством, что в дыре ещё есть пространство для ещё какой-то порции цемента. И сейчас изо всех сил, матерясь, и применив и колено, выдавливал его туда – в дыру, из которой после этой операции вода не пойдёт никогда. Поскольку цемент у них – особенный. Он и прочней бетона, и тоже, как и Нейтрализатор, разбухает, и гарантированно абсолютно надёжно сопрягается, сцепляется со стенами отверстия! Древние инженеры называли это адгезией.
Правда есть проблема.
Вынимая из отверстия наконечник иглы, Питер продолжал давить: дыра должна быть полностью заполнена. Но вот наконечник и вышел. Питер тут же выдавил остатки цементной смеси прямо на стену. Размазал возле отверстия – той же стамеской. Выдернул шток поршня из тубуса. Остатки цемента со штока и из тубуса шприца вытряс прямо на пол, постучав об него.
Принялся вытирать поршень приготовленной тряпкой.
После чего они с Олегом вышли в коридор. Олег аккуратно, тоненькой струйкой, поливал, Питер – промывал. С помощью той же, а затем и – чистой, тряпки. И внутренность шприца, и поршень, и особенно тщательно – толстенную «иглу»: для этой цели имелся стальной, жутко колючий, ёршик.
Но вот основное «орудие» и очищено. И приведено снова в полную боеготовность: вытерто насухо. Олег спрятал всё хозяйство – в стальной бокс. А бокс – в бак с цементом. Завинтил и его герметичную крышку.
Питер вздохнул:
- Когда всё это кончится.
Олег, криво усмехнувшись, хмыкнул:
- Боюсь, никогда. Наш чёртов Замок не становится от времени - прочней.
- Точно.
- Ладно, пошли. Пора ужинать. Да спать. Неизвестно, когда случится очередной аврал.
- Точно. Ну, будем надеяться на лучшее.
Дома Питера ждал безвкусный стандартный ужин, накрытый той же салфеткой. Жена уже спала, отвернувшись от стола. Питер подумал, что это и к лучшему. О чём бы они говорили? Он рассказал бы о том, как устранили очередную протечку, а она… О том, какие сейчас непослушные и ленивые дети?
Отлично Питер помнил, как и они сами в бытность в яслях, а затем и интернате – шалили, играли, и бесили воспитательниц… Но позже, когда в пять лет пошли в школу, и их нагрузили ещё и обязанностями по помощи взрослым в содержании Замка и его оборудования в надлежащем порядке, игривость прошла. Сама собой.
И вся жизнь превратилась в угрюмое и беспросветное выживание…
Но заостряться на этом нельзя. Иначе можно просто спятить – вон, как хромая Эльза. И её просто «удалили», чтоб своими дикими выкриками, проклятьями, и пессимизмом не вносила разлад и тоску в души остальных.
Питер был уверен, что и все они, собственно, прекрасно осознают, что жить им осталось недолго. И все усилия – всё равно приводят только к кратковременной отсрочке. Агонии. Достающейся крайне утомительной, трудоёмкой, тяжёлой и нервной, ценой.
Но одно дело – знать, а другое – слушать об этом днями напролёт, по пятнадцать часов кряду! Да ещё и от обладательницы противного, дребезжащего и визгливого, но громкого, голоса!
«Всех вас постигнет Божья кара!» «Грешники! Господу смешны ваши жалкие попытки спастись!» «Бросьте все свои мирские хлопоты, покайтесь, и молитесь Всевышнему!»
Поэтому когда спустя три недели «активной» фазы
