Проблема, переложенная на чужую голову.

Ха-ха! Эврика! – Пол просиял, - А что, если попробовать спустить на поверхность нашего микропа?! Он же – сколько?! – грамм семьсот?
- Шестьсот пятьдесят. Однако микроп не оснащён средствами для мягкой посадки. И просто разобьётся. А если спускать его в океан – просто утонет. И его замкнёт: он - не батискаф!
- Хе-хе! Я и этот момент уже продумал! Самое время для простейших и прошедших проверку временем решений! А сшей-ка ты ему парашют из нашей парашютной ткани!
- А ну-ка погоди! – Джо сердито фыркнул, - Микроп стоит тридцать пять кредитов. И они нам улыбнутся, поскольку вернуть его будет невозможно, и он явно будет потерян навсегда!
- Да и плевать! Возьмём эти несчастные тридцать пять кредитов на покупку нового, как ты выражаешься, «из моей доли»!
- Ага. Хм. Приемлемо. Против этого не возражаю. Но вот есть и другая проблема. Что, если нашего микропа, пусть и с севшими аккумуляторами, обнаружат местные люди? Или те самые их спасители, которые тогда будут знать, что кто-то шарил в их вотчине?!
- Тоже решаемо. Пусть у микропа на борту будет грамм десять гептрила. Насколько помню, этого достаточно, чтоб разнести в манную крупу и любое устройство помассивней!
- Верно, конечно… - Джо пожал плечами. Десяти граммов армейской супервзрывчатки действительно хватало бы и на превращение в частички не крупнее конфетти агрегата массой и в полцентнера – вроде того же зонда, - Ладно. Возражения снимаются. Мать! Приступай к шитью.
- Вот знала я, что придётся мне рано или поздно работать и портнихой, и швеёй-мотористкой… Ладно. Жаропрочного батиста у нас предостаточно. Думаю, площади купола в два квадратных метра хватить должно.
 
Через стратосферу микроп пронёсся в коконе из алюмофольги. Титановой. Поэтому не сгорел. Общая масса вместе с парашютом и коконом не превысила восьмиста грамм. Поэтому выход из кокона на высоте километра, и спуск на парашюте над самым большим бывшим городом прошли штатно. Никто в малыша не стрелял.
- А неплохо видно. – Джо и Пол отслеживали процесс посадки по картинке с камеры первого зонда, зависшего на геостационарной орбите над бывшей столицей самого большого материка, - Спасибо, Мать, за компьютерную обработку. А когда он полезет в руины – его видно будет?
- Нет. Видно будет не его самого, а только ту картинку, что будет передавать его камера.
- А когда он улезет вниз? Под землю? Сигнал же пропадёт?
- Предусмотрено. Он будет, как и вы, оставлять промежуточные усилители. Но особо глубоко, думаю, ему лезть не придётся. Люди предполагали вернуться, стало быть, то, что мы ищем – компьютеры! – не должны были прятать особенно глубоко. Типа сырых и кишащих насекомыми подземелий в капитальных противоядерных бункерах. Максимум – подвалы. Местного министерства обороны. А там – этажей десять, не больше: я всё проверила гамма-сканнером.
- Ага. Звучит многообещающе. Но вот он и сел!
Действительно, надутый купол парашюта сложился складками и буграми, и из-под него выбралась крохотная, поблёскивающая в свете местного солнца металлом, чёрточка: микроп!
- Переключаю на его камеру.
На экране над пультом штурмана возникла новая картинка.
Ну, руины Пол и Джо видали и раньше, так что ничего нового для них в грудах щебня, кирпичной пыли и кусочках бетона не было. Но микроп не стоял на месте, и, ведомый указаниями Матери, скрылся в тёмном проёме, за полуоторванной стальной решёткой. Мать пояснила:
- Если уж и лезть в подвалы, так проще всего микропу это делать через вентиляцию. Он же – не вы. То есть - миниатюрный.
Джо хмыкнул. Пол фыркнул.
Картина быстро сменялась: квадратные в плане проходы, явно внутри коробов из нержавейки, разветвления, переходы на другие уровни, а затем – и круглые трубы, уводящие всё ниже. В одном месте малышу пришлось задержаться: чтоб преодолеть частую сетку, явно от мышей и крыс, благо, на борту аппарата тоже имелся плазменный резак.
Но вот микроп и в каком-то большом помещении. Со шкафчиками и длинной укладкой-пирамидой из до боли знакомых автоматов – почти как у Калашникова.
- Похоже на пост охраны!
- Точно. А где же их столовая, душевая, и прочее?
- Вы действительно хотите всё это увидеть?
- Нет, Мать. – Джо вздохнул. Посмотрел в очередной раз на напарника, - Давай, двигай малыша дальше. В КП.
«Малыш» весьма споро просеменил по запылённому полу к двери. За ней – коридор. Его микроп преодолел за минуту, картинка чуть дёргалась, но оставалась вполне различимой: Мать её, разумеется, обрабатывала.
В двери, закрытой на кодовый замок, и оказавшейся трёхслойной, тоже пришлось вырезать отверстие резаком. Микроп протиснулся сквозь оплавленную дыру с толщиной стенки в ладонь.
И вот он и Командный Пульт.
Квадратная в плане комната с высоченным потолком. (Или это она из-за поля зрения от пола так выглядела?) Различные распределительные коробки, планы и схемы на стенах. Пульты, пульты… Десятки компьютеров на столах по периметру. К тому, что располагался в центре, микроп и подобрался. Благо, системный блок стоял под ним.
Вскрыть заднюю панель удалось за секунды. Но вот и она – центральная плата. Практически «классическая» - с микросхемами, и центральной большой - квадратной, с панелями-радиаторами. Её было хорошо видно в свете мини-прожектора микропа.
- Подключаюсь.
Микрозонды-щупы аппарата аккуратно воткнулись в разъёмы, и непосредственно к проводникам на синей плате, и… Тишина.
- Тьфу ты. Всё никак не привыкну, что на микропах нет микрофонов.
- Да и ладно. Что ты собрался услышать? Проклятья от разработчиков и ругань от высокопоставленных офицеров?
- Нет. Но хотя бы… Треск от контактов. Искрящих. Стук от перебирания ножками-лапками. Жужжание сервомоторчиков. Комментарии от Матери.
- Микроп подключился. – комментарии не заставили себя ждать, - Плата сохранилась хорошо. И флэш-носители тоже. Информация пошла. На ретранслятор зонда, и сюда. Записываю.
- А что-нибудь… Воспроизвести можешь?
- Вам – видео, или – тексты?
- Тексты.
- Видео!
Джо посмотрел на напарника с досадой. Балбес! Будто не понимает, какого плана может быть это самое видео. Но буркнул:
- Ладно, Мать. Включи ему видео. Пусть-ка полюбуется! Туалет у нас, вроде, функционирует нормально.
- Включаю.
На центральном экране возникла явно операционная госпиталя: белые кафельные стены, слепяще-режущий свет от софитов над операционным столом, вокруг него силуэты в халатах и масках, и…
Орущий и бьющийся в конвульсиях человек на этом столе!
Но вот один из обступивших прикованного за руки и за ноги к ложу мученика, медиков в голубых халатах вонзил иглу в шею орущего.
Анестезиолог, стало быть.
Через минуту извивающийся обмяк, и откинулся на застланный белой простынёй стол. Стоящий по центру врач сверкнул сталью скальпеля, поднеся его к брюшине, с прочерченной на ней маркером линии…
Вскрытие брюшной полости на Джо особого впечатления не произвело: видал и раньше. Но зрелище того, как под приподнятые специальными инструментами кишки и внутренние органы оперируемого подкладывают явно полиэтиленовую плёнку, почти вынув те из брюшной полости, оказалось чем-то новым. Впрочем, догадаться, что последует за такой «подготовкой», проблемы не представляло. Джо кинул взгляд на напарника: тот позеленел. Открыл рот, и часто дышал.  Но пока держался.
В туалет Пол, прикрыв рот ладонью, ринулся только когда хирург вскрыл тонкий кишечник, и оттуда буквально ручьём на подложенную полиэтиленовую плёнку полились извивающиеся тонкие белые, похожие на вермишелинки, ниточки-гельминты… Звуки, донесшиеся вскоре из гальюна «Каракатицы», произвели бы впечатление на более чуткую натуру.
Джо же, дёрнув щекой, и дыша тоже часто, буркнул:
- Достаточно. Вырубай.
Изображение пропало.
- И – что? Спасти поражённых уже до этой степени – невозможно?
- Абсолютно. Впрочем, их невозможно спасти и на стадии начального поражения цистами, личинками и яйцами – даже пока те не развились во взрослые организмы. Препараты на основе органических соединений висмута и ниобия убивают, конечно, данных гельминтов и их яйца, но гарантировано убивают и носителей.
А физически, или механически вычистить всех паразитов из поражённого организма нереально – в каком-нибудь уголке его кишечника, печени, или селезёнки, они и яйца всё равно сохранятся. И через три-четыре недели вновь восстановят численность. Отравляя тело своими выделениями и отходами жизнедеятельности. В данном случае медики отлично понимают бессмысленность такой операции в смысле лечения. А только в плане именно – продления жизни пациента. Поскольку он – очень важный чиновник, и от его решений и подписей зависит функционирование целого министерства.
- А сам этот… Чиновник. Понимает, что всё это временно?
- Безусловно. Но понимает и степень своей ответственности. Перед людьми. Подчинёнными. И родными и близкими. И судя по данным