Глава 3. У Кровавой Черты
Джеймс долго стоял на высоком утесе, на берегу океана, и смотрел, как закатное солнце огромным красным диском опускается за горизонт. Свежий восточный ветер срывал пенные брызги с волн и бросал их на камни. Вода темнела с каждой минутой, все ярче отражая огненную дорожку, ведущую прямо в вечность. Волны вздымались и падали с шипением и грохотом, и их бесконечная песня всё больше напоминала плач и стоны ушедших эпох. Джеймс стоял и думал о том, что эта бурлящая, непокорная и неистовая стихия похожа на него самого. Она, словно огромное, живое зеркало впитывало и отражало то, что было у него на душе каждый раз, когда Повелитель решался в него заглянуть. Сегодня океан метался и бушевал, воя и вздрагивая, словно зверь от смертельной, кровоточащей раны. Сегодня он корчился в агонии, раз, за разом пытаясь вырваться из сковавших его оков. Бился о скалы, ревел, угрожал и не сдавался… В какой-то миг Джеймсу показалось, что он стал океаном, а океан стал им. Словно их души поменялись местами, и каждая отдала другой свою боль. Это длилось мгновенье, но его хватило, чтобы боль ушла, рана затянулась и перестала кровоточить… Это дало возможность перевести дыхание и собраться с мыслями. Прикрыв глаза, Повелитель почувствовал, как к нему возвращаются силы. Теперь он мог идти дальше…
***
Вот уже несколько часов медальон Золотой Спирали горел огнем на груди Повелителя, призывая его в Вечность. Джеймс не спешил, прекрасно понимая, что его ждет. Наверное, как Истинный, он должен был ощущать блаженство каждый раз, приходя в Сиреневую Бездну и сливаясь с тем, чьей частичкой он являлся. Должен был испытывать восторг, растворяясь в Мире Отца, отдавая ему себя всего, вместе со всеми заботами, горестями, сомнениями… Наверное, он должен был быть счастлив уйти от реальности и хоть на время погрузиться в безмятежность, безмолвие и грёзы. Впрочем, не на время. Ведь времени, как и всего остального, земного, материального и просто духовного здесь не существовало. Было лишь Нечто. Огромное, бескрайнее, безграничное Облако Разума. Начало всего… Сиреневая Вечность… Реликтовая Черта.
Джеймс был частичкой этой бездны. Как и Ирвин. Как и другие, бывшие до них. Все они родились за Реликтовой Чертой, в Сиреневой Вечности. Там рождалось всё: галактики, звезды, планеты. Там родились Солнце и Земля, и все живое во Вселенной было связано с энергией Высшего Разума…
Каждый раз, возвращаясь от Отца, Джеймс чувствовал себя сильным, обновленным и… опустошенным. Живым и, в то же время, мёртвым. Исчезали даже привычные ощущения, вкусы, запахи. Эмоции и чувства стирались полностью, восстанавливаясь медленно, как в тягучем сне. Джеймс боялся признаться в этом, но каждый раз отправляясь к Отцу, он страшился потерять самого себя.
" Интересно, Ирвин чувствует то же, что и я? " — успел подумать Повелитель прежде, чем Золотая Спираль вновь ослепительно вспыхнула на его груди, опалив ледяным пламенем.
— Да, Отец, я иду, — покорно прошептал Джеймс, сжав медальон в ладони и закрывая глаза.
В то же мгновение Золотая Спираль расширилась в воронку белого света, и та, стремительно вращаясь, поглотила собой Повелителя. Завеса этого Мира исчезла, превратившись в Сиреневое Безмолвие, где не властвовало Время и не существовало Пространство.
***
Ирвин сосредоточенно замер, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Уловив так хорошо знакомое ему изменение полей, он недобро усмехнулся и тут же направился к дверям.
Закат уже погас, когда Исполнитель покинул дом и чёрной молнией взвился в небеса. Он летел сквозь осенние тучи в сторону города и гадал, как долго Отец на этот раз, задержит у себя Джеймса и, хватит ли ему самому времени, чтобы сделать то, что он задумал. В любом случае, Ирвин готов был рискнуть, ведь другого такого случая могло и не представиться. Ну, а дальше — будь, что будет.
Замедлив полёт, просканировав местность и, отыскав, наконец, нужное биополе, Исполнитель бесшумно опустился на ступени крыльца одного из домов и замер, прислушиваясь к ощущениям. Несколько секунд он неподвижной тенью простоял у дверей, убеждаясь в том, что его цель находится внутри и никак не защищена, затем решительно постучал.
За дверью раздались торопливые шаги, щелкнул замок, и она приоткрылась.
— Вам кого? — Санта растерялась, увидев незнакомого человека. Она была одета в простенькое белое платье с золотым пояском и чуть съёжилась от проникавшего с улицы холодного ветра. — Вы, наверное, ошиблись домом?
— Нет, — коротко бросил Исполнитель, бесцеремонно отодвигая девушку от дверей и заходя внутрь. И прежде, чем Санта сумела что-то возразить, Ирвин быстрым шагом обошел комнаты, проверяя и сканируя биополя.
— Странно, что он не оставил защиты… — пробормотал Исполнитель, задумчиво разглядывая выцветший рисунок обоев.
— Что?.. Кто вы?.. — теперь уже Санта выглядела испуганной. Она отступила в угол комнаты, откуда в смятении наблюдала за незваным гостем. Ирвин остановился, поднял голову и посмотрел на девушку. От его взгляда, ставшего вдруг холодным и безжалостным, её бросило в дрожь. Но прежде, чем она опомнилась и решила закричать, Исполнитель приблизился и, одной рукой схватив Санту за шею, рванул и припечатал её к стене.
— Не помнишь меня? — сузив зрачки, прошипел он, прожигая девушку полным ненависти взглядом. — Джеймс стёр тебе память… На время, конечно, но это уже не важно. Гораздо важнее то, что я тебя помню, Санта, — в его стальных глазах зажглись непонятные огоньки ярости, от которых у девушки побежали по коже мурашки. Она дёрнулась и попыталась вырваться из железной хватки незнакомца, но этим лишь заставила того крепче сжать пальцы. — Я не позволю тебе погубить жизнь Повелителя! - презрительно скривив губы, прошипел Ирвин, наблюдая, как Санта пытается вдохнуть хоть немного воздуха. - Ты не сможешь разрушить то, к чему я шёл столько лет!
— Кто вы?! — прохрипела девушка, в отчаянии вцепившись в его руку. — Что вам нужно?!
— Замолчи! — рявкнул Исполнитель, на миг, оторвав её от стены, и в ярости припечатав обратно. Ладонь свободной руки легла ей на лоб, глаза мучителя вспыхнули потусторонним пламенем. Санта почувствовала, как сознание затуманилось, ноги подкосились, в висках запульсировала боль. Ирвин подхватил девушку на руки и буквально швырнул на стоявший рядом стол. Послышался звук разбитого стекла – это полетели на пол чашка и заварной чайник.
От удара об стол из Санты выбило дух. Перед глазами почернело, и поплыли разноцветные круги. Оцепенев от страха и мысленно попрощавшись с жизнью, девушка больше не делала попытки сопротивляться. Зажмурившись, каждое мгновение она ждала смерти, оставив надежду понять, что происходит. То, что её убьют, Санта уже не сомневалась. Ледяной ужас сковал все мышцы, а паника мешала что либо соображать.
— Тебе повезло, — как сквозь вату донеслось до неё злобное шипение незнакомца. — Прежде, чем избавить от тебя Мир, мне лучше кое в чём убедиться… Не хочу совершить ещё одну глупую ошибку. Так что поживи ещё немного.
Тон, с которым это было сказано, заставил Санту всхлипнуть и распахнуть глаза. Она увидела склонившееся над нею лицо Исполнителя, застывшее в жестокой, беспощадной маске. Его черты, словно высеченные из камня, даже сейчас поражали своей неестественной обволакивающей харизмой. Слишком мужественные, слишком идеальные – они притягивали и отталкивали одновременно.
Как заворожённая, Санта смотрела в сияющие стальным блеском светлые глаза, и не могла оторваться. Страх скрутил всё тело железным жгутом, не позволяя собрать остатки воли, чтобы отвести взгляд.
Полностью деморализованная, девушка лишь вскрикнула, когда в руке незнакомца неожиданно блеснул серебряный стилет и он, недолго думая, резанул им по её запястью. Санта дёрнулась, побелела, как мел, но не смогла даже пошевелиться.
— Спокойно! — деловито приказал Исполнитель, пристально наблюдая за ручейком крови, струящимся по её руке. Затем он расстегнул несколько пуговиц у себя на рубашке и, сняв с груди медальон Золотой Замкнутой Спирали, осторожно поднёс его к руке Санты. Ручеёк крови внезапно загустел и, подобно красной змейке, потянулся к медальону Ирвина. Тот среагировал молниеносно. Одёрнул руку с медальоном и вернул его обратно на шею.
— Я же говорил, что никогда не ошибаюсь, — криво усмехнулся он, с каким-то ледяным безразличием глядя в прекрасные глаза Санты. — Придётся отправить тебя туда, где тебе самое место, девочка, — и, отвернувшись от неё, Ирвин приблизился к одной из стен, коснулся её ладонью и что-то шепнул.
Ядовитая вспышка ослепительно алого цвета озарила комнату. Затем весь свет погас и, вдоль тающей на глазах стены, медленно стала разгораться красная черта. Следом раздался оглушительный вой, от которого у Санты кровь застыла в жилах. Тем временем Ирвин вернулся к столу, поднял неподвижную девушку на руки и понёс к границе миров. Санта, полностью парализованная, в ужасе смотрела, как по ту сторону черты быстро и хаотично движутся чёрные тени. Какофония оглушительных звуков становилась нестерпимой, раздирала барабанные перепонки, заставляя Санту неподвижно корчиться от жестоких судорог. Потом появились они… Существа, облик которых трудно было описать словами. Они походили на аморфную, зловонную жижу серо-зеленого цвета, пузырящуюся, ползающую и прыгающую — на ходу теряющую конечности разлагающейся плоти. Куски её отваливались, соединялись между собой, менялись местами, создавая нечто новое, бесконечно уродливое, пожирающее само себя.
Ирвин наблюдал за всем этим с каким-то брезгливым презрением, и, казалось, чего-то ждал. Вдруг все звуки одновременно смолкли, и через секунду тишину прорезал громоподобный рёв.
— А вот и Бэр явился!— заметил Исполнитель, и взгляд его стал напряжённым и мрачным.
Из клубящейся темноты вынырнуло огромное двуглавое чудовище и широкими шагами направилось прямо к черте. Однако, подступив слишком близко к пятну света, слабо сочившемуся из комнаты, мутант отпрянул, издав ещё один раскатистый рев.
— Здравствуйте, Повелитель! — протянул Ирвин с плохо скрытой издевкой в голосе. — Отлично выглядите! Даже лучше, чем раньше!..
Бэр, весь покрытый бугристой коричневой слизью, взвился на дыбы, и бросился было на Исполнителя, но снова отскочил, едва коснувшись границы Миров.
— Почти получилось! — фыркнул Ирвин с кривой усмешкой. Он презрительно прищурился, наблюдая, как неистовствует чудовище из-за невозможности добраться до него.
— Впрочем, я вас сегодня немного утешу, — Исполнитель кивнул на Санту и осторожно опустил её на ноги, поддерживая и не давая упасть. — Хочу подарить вам кое-кого…
Тут в комнате послышался шорох и что-то едва уловимо изменилось. Санта даже не успела понять что именно, как державшие её руки превратились в железные тиски, а у горла блеснула тусклая сталь. Ирвин молниеносно развернулся, рванул девушку за собой, оказавшись прижатым спиной к самой границе кровавой черты.
Санта, хоть и не в
