макияж размыт, настроение уничтожено окончательно. Одежда промокла насквозь, каждый шаг оставляет небольшую лужицу. Смартфон всегда на беззвучном, но раз в день нужно проверять, мало ли. Раскидываю рукой мусор с столика в прихожей, ставлю гробик с вазой, смотрю кто звонил. Хим, интересно…
- Да, Винил? - единственный знакомый номер среди океана спама. Мы редко созваниваемся, но с остальными это происходит ещё реже
- Привет, Паутинка - отвечает глубокий низкий голос - Ты как?
- То одно, то другое - отвечаю уклончиво, проходя в мастерскую - Как сам?
- Там Хелен писала, жаловалась. Она в ярости, хотя покерфейс у нее что надо. Ты что, прочитала книгу "как заводить друзей"?
- Я ее написала - плюхаюсь в офисный стул, позволяя воде стекать на деревянный пол - Сказала что-то конкретное?
- Что-то про уничтожение вазы, моральную и духовную деградацию, неприемлемый внешний вид. Стандартный набор
- Надеюсь ты сказал что это была моя злобная сестра близнец?
- Ты и есть злобная сестра близнец - слышу лёгкую усмешку
- Справедливо - вздыхаю - А звонишь чего тогда?
Несколько секунд неопределенной тишины
- Проверю насколько глубока кроличья нора - несколько капель обеспокоенности в его голосе - Твоя темная фаза подзатянулась.
- Не знаю, у меня нет статистики. Может да, а может… - поворачиваю кресло к панорамному окну и смотрю на тяжелое серое небо - По-моему на этот раз как-то… глубже
- А терапия?
- Две недели уже не хожу. Они пытаются использовать двухсторонний скотч там, где нужны штифты и гипс. А от таблеток у меня падает концентрация. - вздыхаю и бросаю взгляд на пол. Раскуроченный трубой радиоприемник отдал свою жизнь не зря - Я занимаюсь в домашних условиях
- Бьешь вещи ногами?
Подавленно киваю, но Винил правильно улавливает суть этой паузы
- Ваза тоже часть твоего самолечения?
- Нет, там по-другому было - наблюдаю как туча, похожая на крокодила вальяжно подкрадывается к солнцу со спины - Что-то типа… эвтаназии.
- Надеюсь ты будешь применять такие подходы только к вазам - мрачно усмехается голос в трубке
- Просто я не нашла достаточно большой коробки для ее хозяйки - саркастично закатываю глаза.
- Хм - он задумывается, но тут же решает подурачиться - У меня тут есть список, коробки я найду…
- ФБР, все под стол! - зловеще шиплю в микрофон и нажимаю на красную кнопку. Улыбка проскальзывает на моих губах, но я жестоко разламываю ее изнутри. Не заслужила. Устало откидываюсь в кресле и некоторое время просто наблюдаю как коварный серый хищник переваривает небесный фонарь
Обстановка в мастерской полностью соответствует моему представлению о творчестве. Хлам, мусор, бумаги на полу исказились от грязи и влаги, несколько незаконченных холстов стоят на мольбертах, тысяча кофейных стаканчиков громоздятся у заляпанной клавиатуры, где-то сохнет папье-маше, что-то забытое лежит под прессом из книг. В этой огромной комнате под самой крышей мне действительно комфортно, тепло, уютно. Хелен упала бы в обморок, но когда археологи извлекут мой скелет из под этого пестрого завала, они будут точно уверены, что я была настоящим живым человеком. Эта мысль успокаивает меня холодными тоскливо-жалостливыми вечерами. Если я и боюсь чего то по-настоящему то это стать безликой цифрой в сухой статистической сводке.
Немного горячего чая возвращает мне пластичность и грацию. Гробик с осколками отправляется на импровизированный верстак и с интересом наблюдает, как я дрейфую на просторах интернета, впитывая мудрость древних. Никогда не реставрировала посуду, значит сегодня самое время попробовать. Цианоакрилат, эпоксидка, гипс с белком...
Кинцуги
Хитрые японцы придумали склеивать трещины золотом, целиком заменяя им недостающие части. Выглядит невероятно пошло, но если добавить авторский стиль…
Внимательно смотрю на коробку. Ты ведь не просто так решила умереть, тебе больно быть тем, кто ты есть. Как же тебя понимаю…
В выдвижном ящике должна быть старая бормашинка, если промыть, просушить и огранить...
Ты не обязана быть собой. Ты можешь быть тем, кем только захочешь. Шепни, я не буду осуждать и смеяться. Я приму тебя такой какая ты есть
Я открываю коробку и полностью отдаюсь потоку. Окружающая действительность становятся подарливой и иллюзорной. Старая зубная щетка, густая пена средства для посуды, теплая вода. В наушниках что то играет, но я не чувствую мелодию. Только едва различимый шепот из коробки.
Пока осколки сохнут от влаги я уже бегу по строительному магазину, скидывая в тележку все, что может мне понадобится. Проволока для каркасов, клей всех сортов, пластичные массы, расходники... Женщина за кассой пугается моего туманного взгляда и расплывшегося грима, но не задаёт вопросов. Спасибо, что не пытаешься разрушить поток. Пока я иду по темной улице всем мои мысли заполнены осколками уродливой вазы
Чем же ты хочешь быть?
Бормашинка с радостным визгом отсекает все лишнее, осколки становятся чем-то структурированным, правильным, красивым в самом математическом смысле этого слова. Интуиция обнимает инженерное мышление за талию и проводит в ритмичном танце по каждому черепку. Я безмерно благодарю родителей, за то что заставили меня пройти через весь этот физико-технический ад, кажется он действительно был мне нужен, пусть и самым неочевидным образом
Клеевой раствор оставляет яркие прожилки молний, отреставрированные осколки перекликаются с новыми деталями, металлические линии видны лишь на просвет, но внутри уже расположилась светодиодная лента…
Я слышу тебя, я понимаю тебя, я помогу тебе
Почти не контролирую движения рук, осколки знают как им вписаться в общую картину гораздо лучше меня. Я лишь позволяю им использовать мое тело в качестве инструмента. Это то, что мне нравится называть чистотой, следующим шагом в концепции мертвого автора. Субъективные желания не имею подлинного значения, я не могу позволить им пятнать холст.
С каждым новым действием мысли все сильнее отдаляются от тела и, когда комната окончательно заполняется бесконтрольной паутиной, все замолкает
Я откатываюсь от верстака и кладу руки на уставшее лицо. Мне сложно понять что именно произошло и сколько времени на это понадобилось. Ваза смотрит на меня с благодарностью. Слово чудовище Франкенштейна, она была мертва, но возродилась с ярким разрядом электричества, застрявшим в ней навсегда. Ещё секунда - и осколки разлетятся по всей комнате, но тонкая скорлупа воли скрепляет их в одно целое, позволяя стать чем то большим.
Цельным
Живым
Я провожу бесстыдно много времени, рассматривая рваный узор. Он странным образом завораживает меня, манит, пытается что-то сказать, но я мне доступен этот язык
Ты была обезображена рождением, но в тебе жила красота. Тебя разбили, но ты собрала себя вновь. Твои отчаяние и боль никуда не исчезли, но теперь они лишь подчеркивают индивидуальность, делая тебя прекрасной. Теперь ты по-настоящему свободна
Сердце начинает колотится с бешеной скоростью, судорожно пытаюсь осознать, соединить что-то, но этот рисунок гораздо сложнее чем мозайка керамических осколков
Это… я?
Дрожащими руками достаю телефон из кармана, игнорирую десятки пропущенных и набираю номер Хелен
- Да? - чувствую холодную отстраненность в ее голосе. Мы никогда не были лучшими подругами и сегодня этот шанс был утерян навсегда
- Я не могу вернуть тебе вазу - голос дрожит и подступающих эмоций - Я просто заплачу
- Что? - она приходит в ярость, кажется я слышу скрежет пластика - Нет, мы так не договаривались....
- Я не верну вазу, Хелен. Просто назови сумму
- Хорошо. Двести - она выкидывает абсурдную сумму из головы, надеясь что я начну возмущаться, и в любой другой день она была бы права, но сегодня…
- Хорошо. Я сейчас переведу.
- Чего? - она на секунду теряет связь с реальностью - Стой, какого хре…
Нажимаю на красную кнопку и сворачиваюсь в офисном кресле. Что-то внутри меня бешено пульсирует, пытаясь вырваться сквозь тонкую оболочку. Смартфон в руке вибрирует от ярости, Хелен пытается вернуть контроль, но мне все равно. Я разжимаю кисть и бесполезный кусок пластика падает на пол
Холодная пустота обволакивает тело и тащит вниз. Мне кажется что она снаружи, но на самом деле я ношу ее глубоко внутри. Каждый день она приходит отчаянием и одиночеством, сжимает грудную клетку, ломает кости, прорывается сквозь кожу черной краской, оседает на волосах и одежде. Иногда я не могу сопротивляться, теряю контроль, и тогда она наполняет мою черепную коробку едкой мрачной жидкостью. Я становлюсь смертью, разрушительницей миров.
Моя темная фаза.
Но сейчас, когда я смотрю на эту вазу, мне кажется что я тоже могу измениться. Что все это закончится, мои кости срастутся и станут прочнее, а кожа перестанет пачкать все, к чему я прикасаюсь. Что мир за окном может полюбить меня такой, какая я есть, и мне не нужно сожалеть или пытаться что-то исправить. Что я могу раскрыться и просто жить
Слезы текут по моим щекам, но я больше не пытаюсь остановить. Если тьма пожирает изнутри, то это единственный способ избавиться от нее. Кажется, мне не нужно бояться быть слабой, возможно слабость - единственное достоинство. Я доверяюсь потоку слез, и с каждым содроганием чувствую как мне становится немного легче, немного светлее. И когда тело окончательно замирает, избавившись от всего лишнего, я вновь чувствую глупую улыбку на своем мокром уставшем лице, но впервые на долгое время не хочу от нее избавляться.
Мягкий луч осеннего солнца нежно прикасается к моей щеке. Похоже я не заметила как вечер сменился днем, а тучи обернулись легкими кучерявыми облаками. Вытираю глаза, на руках остаются грязные разводы. Хватит. Мне больше не нужна эта грязь
Скидываю одежду на пол и иду в душ. Потоки мыльной воды уносят остатки мрака с моих волос и мыслей. Постепенно в зеркале появляется уставшая девушка с короткими светло русыми волосами и темными пятнами у глаз. Наверное и они когда то уйдут
Мне нужен новый цвет.
Я храню их, потому что в глубине души знаю, что они обязательно понадобятся. Цвета моей радуги. Останавливаю взгляд на золотом. Молния, возродившая осколки, вот что мне нужно. Опустошаю флакон, втирая тонер в волосы и прочно перематываю полотенцем
Завтра будет хороший день
С трудом добираясь до кровати и последнее что я чувствую перед сладким забытьем это солнечный зайчик, танцующий в моей ладони
Будет
хороший день…
