Я всегда подозревал, что моя кошка, Мурка, ведет двойную жизнь. Днем она образцово-показательный диванный паразит: дрыхнет, ест, изредка снисходит до ласки. Но ночью… Ночью я слышал странные звуки. Сначала я думал, крыша протекает, потом решил, что соседи устроили тайный клуб любителей банджо. Но однажды ночью я проснулся от отчетливого звука – скрежет металла и тихого, но яростного мяуканья.
Я осторожно выглянул в коридор. И что я увидел? Мурка, вцепившись всеми четырьмя лапами в люстру, раскачивалась как заправский Тарзан, попутно пытаясь отвинтить с нее декоративный элемент в форме виноградной грозди. При этом она что-то ворчала себе под нос, явно матерясь на кошачьем. Я в шоке спросил: "Мурка, что ты делаешь?!" Она, оторвавшись от люстры и чуть не свалившись мне на голову, на секунду замерла и, глядя мне прямо в глаза с выражением крайнего раздражения, прошипела: "Тише! Ты сорвал мне ограбление века! Я собиралась продать эту хрень и купить себе тонну тунца!"
С тех пор я начал пристальнее следить за Муркой. Оказалось, что она действительно ведет бурную ночную жизнь. Она сколотила банду из окрестных котов, организовывала набеги на соседские мусорные баки (с особой страстью выискивала там рыбьи головы), и даже, к моему ужасу, пыталась открыть мой сейф с помощью скрепки и какого-то кошачьего гипноза. Однажды я застал ее за чтением "Криминального кодекса" в кошачьей адаптации (кто ее научил читать, остается загадкой). В общем, моя Мурка оказалась не просто кошкой, а настоящим криминальным гением в кошачьем обличье. И теперь я живу в постоянном страхе, что однажды она меня сдаст полиции за сокрытие улик – а именно, за то, что я покупаю ей слишком дешевый корм.
Жизнь моя превратилась в комедию абсурда, приправленную щепоткой паранойи. Я запирал сейф на два замка и прятал скрепки в самых невообразимых местах, но Мурка, казалось, читала мои мысли. Она преследовала меня по квартире с укоризненным взглядом, а когда я засыпал, начинала методично точить когти о мою любимую кожаную куртку, словно намекая на последствия моей скупости. Я пытался перевоспитать ее, подсовывал ей книги о добре и милосердии (в надежде, что они тоже каким-то образом адаптированы для кошачьего восприятия), но она лишь презрительно фыркала и использовала их в качестве подстилки.
Однажды ночью я проснулся от кошмарного звона. Выглянув в окно, я увидел, как Мурка и ее банда, вооружившись удочками и самодельными крюками, пытаются выловить золотых рыбок из соседского пруда. Рыбки, надо сказать, были немаленькие и, судя по всему, очень дорогие. Я запаниковал. Если Мурку поймают, меня непременно втянут в это дело. Пришлось срочно организовывать операцию по спасению своей криминальной кошки. Я выскочил на улицу, изображая пьяного, и начал громко петь песни, отвлекая внимание соседей. Мурка, оценив обстановку, скомандовала отступление.
На следующий день я решил сменить тактику. Купил ей самый дорогой тунец, который смог найти, и поставил его перед ней, как символ перемирия. Мурка, не отрываясь от еды, бросила на меня взгляд, в котором читалось что-то вроде: "Подкуп принят. Но это лишь временная мера". Я понял, что моя жизнь с криминальным гением только начинается. И кто знает, возможно, однажды я стану ее сообщником. Ведь перед обаянием кошачьего интеллекта устоять невозможно. А уж перед перспективой избежать уголовного преследования за покупку дешевого корма – и подавно.
