неожиданные места и ситуации посредством нестабильных порталов. Объяснения заклинательницы казались витиеватыми и не слишком информативными — черта нередко приписываемая разного рода магам и колдунам, но от этого не менее раздражающая. Понемногу верить в искренность чародейки я начал из-за того как сконфуженно она просила прощения за тех тварей нападавших на меня. Скорее всего, созданий вытянуло на этот план походя, остаточной силой телепортационного волшебства. Возможно мне просто польстил невольный комплимент моей интуиции, ведь я оказался прав даже с выбором эпитетов — родиной маленьких зубастых существ оказалось адское пекло, это Ханаан заявляла уверенно, рассуждая вслух о своих познаниях, включающий язык инферний. Занимательно. Вот бы ещё кого-нибудь говорящего на Моём языке, дабы объяснить несмышлёному происходящее. Не успел я представиться и поприветствовать чужестранку, она уже откровенничала с Тенебрис, утверждая, что видела примечательного автоматона сквозь один из порталов — механическая кошка якобы беседовала с высоким рыболюдом, совсем не похожим на нашего Шуушара. Сама изобретательница не стесняясь выражений зовёт эти россказни небылицами, да и на саму чародейку обращает мало внимания. Вредную кошку занимали попытки оставить одного из убитых разведчиков в какой-нибудь нелепой позе, презрев протесты Аханы. Как жрица не оттаскивала спутницу, как не проповедовала благосклонность к уже усопшим, один из дроу всё же остался лежать с пальцем правой руки засунутым глубоко в ноздрю.
Обзаведясь новой попутчицей, вы вновь устремляемся в темноту пещер, разрушая оставшееся напряжение нервными шутками. Пламень дружеского соперничества продолжал подпитывать Тенебрис — часть дороги механическая кошка хвасталась Джимджару своим щитом, столь хорошо зарекомендовавшим себя в бою, а тот в ответ продемонстрировал ей тонкой работы фигурку. Хитрый гном явно планировал выиграть польстив гордой сопернице, когда изготавливал куклу с кошачьей головой, не позабыв даже крошечный кристалл во лбу. Вызывая у страдающего головными болями Сарита зубовный скрежет, парочка галдела за пятерых, расхваливая свои работы, в поисках победителя даже приходится призвать суд общественности. Практичная общественность, едва ли не единогласно, признала искрящуюся эгиду спасшую жизнь Аханы абсолютным победителем.
Сколько Джимджар ни пытался изобразить расстроенную гримасу, радость соревнования слишком распирала гнома. Не без удовольствия он выуживает из кармана довольно красивый алый кристалл, оказывающийся его призом победителю. Тенебрис не заставляет себя упрашивать и тут же хватает драгоценный камень. Как обычно в такие моменты изобретательница приговаривает — "я знаю как тебя улучшить" — достаёт банку с флюоресцентным грибом, отламывает кусочек и инкрустирует в куклу, проделав небольшой паз. Достигнув ещё большего сходства с оригиналом, она вручает светящуюся фигурку Джимджару, с искренней радостью возвещая, что это приз проигравшему. Клянусь, я отдал бы руку на отсечение, чтобы все сражения в наших жизнях носили исключительно подобный, спортивный характер. Даже правую.
Пускай здесь тоже селились люди, путешествие сквозь Подземье настойчиво хотелось называть бесчеловечным. Пещеры естественного происхождения петляли, подчиняясь им одним известной логике, дорога шла на спад и бугрилась вздымаясь вверх, то и дело сбивая с темпа. Нам приходилось скользить и красться, карабкаться, оскальзываться и подхватывать друг друга. За каждым поворотом путешественника ожидала новая, неповторимая полоса препятствий, хотя визуально пещеры оставались монотонно однообразными — бреди, ползи и всё по одной и той же серости, появляющейся на пути в сотый, а то и тысячный раз. Без внимательных глаз подлинных уроженцев Подземья, мы наверняка прошли бы мимо зарослей фиолетовых грибов, начисто забыв совет парочки из Общества Великолепия. Новая стычка с дроу напомнила как близко могут быть враги, мы решаем, что опасность позади куда страшнее осложнения и без того отвратного маршрута и устремляемся в расщелину. Баппидо и Сарит вызываются идти последними, старательно заметая следы.
Чуть только стёршиеся до самых коленок стопы перестают выбрасываться вперёд с прежней энергией, мы устраиваемся на долгожданный привал привала — процедура вынужденная, ведь наряду со мной друзья взяли за обыкновение жевать прямо прямо на ходу, переговариваясь, обмениваясь опытом и обсуждая события последних дней. Поначалу многие из нас пытались при этом ещё и вспомнить прошлое, но без толку, головная боль одна.
Теперь, сдерживая тяжёлый вздох и вытягивая ноги, я наблюдал за спутниками в спокойной обстановке. Когда-то роль чужеземца была моей, отчего в глаза неизбежно бросались манеры, речь и жестикуляция Ханаан, не похожие ни на одно из мест, которые мне доводилось посещать. Как-то так должен был выглядеть человек, чьим воспитателем были старинные сказки. На моих глазах чародейка пыталась подступиться к Ахане, пристально изучающей местные грибы. Вежливо, с эдаким церемониальным апломбом она отвлекла жрицу от её занятия, безнадёжно наполняя смущённым багрянцем синее лицо девчушки. Обращение "Госпожа", столь естественно звучащее из уст чародейки вгоняло в краску ничуть не меньше комплиментов экзотическому платью, пестрящему филигранной вышивкой в виде пауков. И без того чрезмерно скромная, Ахана едва лопотала, сетуя на злобу и ненависть, которые наряд притягивал к ней при столкновении с тёмными эльфами. Как видно, не пропитаться сестринскими чувствами к нашей жрице просто невозможно — уже через миг Ханаан лезет в рюкзак, одаривая новую подругу восточной рубахой, шароварами и сапогами с загнутыми носами. Утончённые предметы одежды, столь же диковинные как их хозяйка, возникают один за другим, наполняя выразительные жёлтые глаза мечтательным блеском, но преподносятся с одной значимой оговоркой. Они запросто могут исчезнуть. Путешествия Ханаан Мормерилл носили природу загадочную, хаотичную. Засыпая в одном месте, она не всегда была уверена где очутится следующим днём, с чем столкнётся и как будет выпутываться из очередной передряги. Вещи привезённые из странствий принадлежали ей в полной мере, а вот предметы вынесенные из дома... с ними всё было сложнее. Какая судьба постигнет одеяния, если через миг порталы увлекут её дальше, Ханаан не знала.
За время привала наши чудесные подземные спутники умудрились собрать множество разномастных грибов, обучая простачков с поверхности премудростям выживания в пещерах. Седой дерро деловито демонстрировал собравшимся свою добычу, хрипло возвещая:
"Этот, пухлый, зовётся бочконожка! Шляпка бесполезна, но стенки под ней всегда удерживают немного свежей воды. Гм... огненный лишайник... его можно использовать в качестве приправы." — Баппидо перебирает грибы, выуживая из кучи примечательный сине-зелёный экземпляр при виде которого мы в ужасе округляем глаза — "Прекратите, это не фезресс, даже младенец заметил бы различия. У этого массивная шляпка, а споры собираются сверху зёрнышками. Называется зархвуд. Многие предметы в Подземье, которые могли показаться вам деревянными, на самом деле изготовлены из него."
Выслушав старичка и не впечатлившись, механическая кошка отправляется на охоту за чем-нибудь более мясным и питательным. Рыская в поисках приманки, она тянется к общим рационам выложенным у рюкзаков, когда происходит ужасающая картина — еда полученная от воображаемых дварфов начинают обращаться в пыль и прах. Издавая возглас обиды и неодобрения автоматон принимается потрошить свёртки. Некоторые из них заполнены глиной, некоторые склизкими червяками, а отдельные экземпляры отращивают множество маленьких лапок и поспешно скрываются в кромешной темноте. Персиваль, наблюдавший за этими метаморфозами с ближайшего расстояния, так и застывает с выпученными глазами, недонеся до распахнутого рта кусок вяленого мяса. К моменту когда ступор проходит, кусок пищи уже перекочевал из его пальцев в ладони Тенебрис, заботливо устанавливающей силки.
В очередной раз озабоченная ужасающим количеством пятен на лице Сарита, Ахана просит разрешения поколдовать над ним. Тёмный эльф совсем не против, но магия не даёт решительно никакого ответа о природе его недуга. Всё то время, которое внимательная жрица стоит над ним с посохом, а я стараюсь не так громко хрустеть сухарём, опальный дроу жалуется на алые отметины и чудовищные мигрени преследующие его уже не менее месяца. Примерно с тех пор как он повстречал Стуула. С неподдельным вдохновением родственник пепельнокожих убийц и душегубов делится очаровательной историей знакомства с миконидом, заставившим сердце Сарита смягчиться — постыдная слабость по меркам его народа, но безусловный дар по мнению самого эльфа. Даже физические недуги в присутствии друга терзали его куда меньше.
Однако самое фантастическое событие стоянки происходит позднее — апатичный Шуушар, начинает говорить так, словно он, а не я, внимательный Джар'ра, был вежливым слушателем и участником большинства бесед во время отдыха. В своём размеренном и неторопливом стиле, грузный куатоа распахивает рот и просто начинает рассказывать. О своём доме — деревне с заковыристым названьицем Слупладоп; о своём народе — прямоходящих рыбинах, по-видимому способных создавать новых божеств одной лишь силой своей веры; о Матери Глубин — могущественной водной богине, которая долгое время покровительствовала народу куатоа, уберегая от краха и гибели. Неторопливо пробулькивая свои туманные мысли, Шуушар замечал как Матерь Глубин похожа и не похожа на Истишиа, которому поклонялась Ахана. Девчушка застыла столбом при упоминании священного имени бога, которого до этого ни разу не произносила вслух, а рыболюд всё не унимался. Чтобы никому из нас уже точно не спалось спокойно, он обращается к Персивалю. Грузная шея медленно поворачивается и как бы между делом он бросает юноше, что благодаря его молитвам Топси и Ронд будут в порядке.
Минуту спустя Ахана возвращает себе дар речи, спеша поведать об этом самом Истишиа. Чудесное откровение Шуушара явно вдохновило эльфийку — её чувства сильны, а голос взволнованно дрожит, рассказывая о мире Великого Водного Лорда. Достигая нас из далёкого Плана Воды, чудодейственная магия Истишиа волнами благодати струилась через её хрупкие синие пальцы, принося страждущим исцеление и вселяя уверенность в сердца. Одно волновало водную жрицу — её спутники, разительно отличались от стихийных духов и обитателей морских глубин, оставаясь неспособными ощутить в полной мере помощь и поддержку Его. Впервые в своей жизни она была готова провести своих новообретённых друзей через особое таинство, приближающее души к умиротворяющим объятиям Водного Лорда. Ритуал установит связь, подобрав каждому проводника в его владениях, подобно тому как и сама девчушка черпала живительные энергии, сообщаясь с Планом Воды через живущего там маленького тигрового акулёнка. Пока уроженцы Подземья
