Немного повозмущавшись порядками в державе, Фаддей оставшееся время до прихода родителей провёл с пользой для семьи, то есть сам начал сервировать обеденный стол для торжественного обеда в узком семейном кругу. День-то знаменательный: надо соответствовать, радоваться и ловко навешивать лапшу на ушки папке и мамке. Нельзя допустить, чтобы мысли мамки с папкой наэлектризовались до треска искрами.
Хоть мамка Фаддея женщина душевная и с юморком, и вообще приятный человек во всех отношениях, но она слишком хорошо знает Фаддея, поэтому он должен проявить чудеса изворотливости, убеждая родителей в том, что ему достался простенький и безобидный Дар. Не должна мамка понять, что я теперь для державы хуже всего татаро-монгольского ига.
В конце этого волнительного Дня Дурака, Фаддей мог бы смело сказать, что в нём умер напёрсточник. Кручу, верчу - запутать хочу! Ни папка, ни мамка вроде не насторожились, когда Фаддей признался им, что у него появился Сакральный Дар, связанный с языкознанием. Родители удивились, но вроде прониклись. Это обнадёживает. Наверное, очень уж убедительно сыночек рассказывал о деталях своего Дара и о том, как намерен его развивать. Жизнь точно круче театра. В общем, торжественный ужин прошёл в тёплой обстановке.
Перед сном Фаддей посмотрел в окно на ночную Москву: серое пасмурное небо затянуло мрачными тучами, готовыми разродиться дождём или даже снегом. На улице погода далека от идеальной, но нам сегодня не надо идти бомжевать на улицу – мы ещё побарахтаемся. Фаддей чуть приоткрыл форточку, впуская в комнату холодный воздух, сдобренный запахами большого города: так он всегда делал перед сном. За окном шумел город. Обычная весенняя Москва, обычный спальный район. Обычная четырёхкомнатная квартира семьи Адашевых, из окна которой на улицу смотрел не совсем обычный Фаддей. Во многих окнах соседних высоток ещё горит свет: кто-то спит, кто-то бодрствует: судя по городскому шуму и огням, вторых больше. Столица никогда не спит: скорее Волга потечёт вспять и снег летом в Москве выпадет.
- Доложу тебе драгоценная Милослава Яромировна, следующее, - начал свой диалог Венедикт Дивиславович, папка Фаддея, когда сегодняшний суетный день, наконец, закончился, и пришла пора отправляться спать, - что наше чадушко держится молодцом, хоть и получило от Высших Сил ерундовый Дар.
Маман Фаддея – Мирослава Яромировна уже полностью освободилась от одежд и нырнула под одеяло к супругу. Тело Милославы для своих сорока трёх лет выглядело великолепно, что являлось гордостью Венедикта Дивиславовича: такая у него под боком красавица ворочается. В приглушённом свете ночника тело женщина выглядело весьма обольстительно, и папка уважал такие моменты, когда ему демонстрировали бесплатный стриптиз: лежишь себе под одеялом и смотришь на тело обнажённой красавицы – чувства, надо сказать, поднимаются на глазах.
Милослава нежно прижалась к горячему бочку супруга: «Ну, почему же ты считаешь, что у сыночка плохой Дар. Я даже ему завидую – мне бы такой чисто творческий Дар достался, а не этот, прости Создатель, песок. Не надо никуда бегать в поисках грязного песка – сиди себе дома, читай художественную литературу. Красота».
Венедикт приобнял супругу, отчего его «чувство» увеличилось до максимума, что не осталось незамеченным супругой. Вообще-то, Венедикт, в глубине души, желал своему сыну серьёзный Дар. В мечтах он видел сына дворянином, бравым армейским офицером, а то и жандармом на службе Его Величества. Выдающимся учёным тоже хорошо жилось. Но… Откуда взяться хорошему Дару, если ни у кого в семье по его линии, и по линии Милославы особо интересных Даров не имелось. Хотя, как посмотреть. Вот, например, родной брат Венедикта получил интересный Дар, что сделало его весьма состоятельным в денежном плане человеком. Да и семья самого Венедикта, состоящая из трёх человек, не бедствовала. Не повезло с Даром, зато повезло с интеллектом: супруги Адашевы трудились в приличной проектной конторе и зарабатывали вполне достойные деньги, чтобы проживать в дорогой столице.
- Зато сыночка теперь не отправят в армию, - промурлыкала мамка, теснее прижимаясь к супругу.
Венедикта это заявление немного возмутило. Вот все женщины такие: пусть другие дети служат в имперской армии, а мой - пусть дома на печи сидит и в носу ковыряет. Правда, сам Венедикт в армии не служил - его приписали только к отрядам Народного Ополчения. За всю свою жизнь он провёл в военных лагерях переподготовки хорошо, если дней сто. На этом его долг Родине и закончился. Числился Венедикт первым номером пулемётного расчёта, что вызывало у него неподдельную гордость. Особенно ему нравилось рассказывать в мужском кругу о своём тяжёлом пулемёте: среди мужиков, не служивших в армии, он имел огромный авторитет.
- Как можно считать армейскую службу ненужным делом, - солидно проговорил папка.
- Как можно … как можно … по-всякому можно, - томно и с намёком проговорила супруга. - Наш «разъём», ваш «штепсель».
Венедикт намёки понимал и ощутил, как ладонь супруги с его живота устремилась несколько ниже, ласково дотрагиваясь до мужского достоинства. При этом руки самого Венедикта далеко не бездействовали, а перемещались по всем выпуклостям супруги, отчего та замурлыкала.
- Мадам вы прекрасны, - шёпотом отвесил супруге комплимент Венедикт Дивиславович. Внутри тела мужчины плескались жаркие волны нетерпения и того самого. – Должен вам сообщить интересное наблюдение: если «Камасутру» рассматривать в перевёрнутом виде, то количество интересных поз удвоится. Вот, например, поза номер семьдесят шесть, весьма, доложу вам, пикантная…
- Я всегда знала, что вы мой супруг окаянный охальник, - с придыханием сообщила новость заведённая женщина. – Какое коварство с вашей стороны. Так, что там с позой номер семьдесят шесть? Растолкуйте бедной непорочной женщине детали…
Пришлось супругу в деталях рассказывать … детали, а потом закреплять рассказ на практике. Три раза закреплять. Как сказал один умник – теория проверяется практикой.
Креатив супругов бурлил. Супруга сегодня вела себя чрезвычайно раскованно и позволяла делать с собой всё, что желал Венедикт. Сегодня она выступала в роли плохой девочки. Чем отличается плохая девочка от хорошей? Хорошая девочка позволяет делать с собой всё, что захочет партнёр, а плохая – заставляет партнёра делать с ней всё, что только тот захочет. Секс великая вещь – он отвлекает людей от глобальных проблем. Собственно, что такого плохого случилось с сыном? Да ничего плохого. Птичка выросла из гнезда, расправила крылышки, готовится покинуть гнездо. Скоро сынуля станет «сам себе режиссёр». Фаддей умный отрок – закончит гимназию – пойдёт в универ на свою любимую физику. Или ещё куда: имелась бы шея, а хомут найдётся. С Даром сынуле немного не повезло, ну, так у нас дым пожиже и трубы пониже, чем у богатеев. Но, нам и на нашем уровне хорошо. Не станет Фаддей дворянином, так и что: сподобится жить приличным мещанином. Дворяне служат державе пожизненно и там, куда их пошлёт Император. Конечно им почёт и уважуха от населения, бесплатное лечение, жильё от казны и другие бонусы. Но, не всем же подаваться в герои: кто-то должен заниматься наукой, техникой, стройкой, сельским хозяйством. Отставить думать о делах, думай Венедикт о позе «Одинокая бедуинка собирает трюфеля в оазисе». Ой, как она сильно вцепилась своими губками в наш детородный орган, наверное, перепутала его с трюфелем. Вай, шайтан, отпустите душу на покаяние!
Венедикт Дивиславович сбился со счёта, сколько новых поз они с супругой ночью освоили – Милослава Яромировна сегодня что-то совершенно ненасытная, красиво изображает «прелесть какую дурочку». Сама Чиччолина талантами супруги заинтересовалась бы в случае, если бы увидела действо.
В каких далях находится «серый» мир под номером 001000, последний нолик фиолетовый, Фаддей знать не знал, и ведать не ведал. Честно говоря, его это и не интересовало. Он только засыпая в своей кровати первого апреля мельком вспомнил об обитателе того мира – дедушке, у которого он отжал ложку и шапку, пережившую не один апокалипсис.
Кто бы мог подумать, но и дед Власий не заморачивался знаниями – в какой Вселенной он живёт. Живёт и живёт, что ещё надо. Может до смерти доживёт. Хороших людей смерть срывает как цветы - остальных косит как траву. Смерть – она приходит ко всем, а вот старость приходит не к каждому. Вот даже злющего волхва дед пережил: лишился только ложки, шапки и туеска с ягодами. Да ещё исподнее дед обмочил, но то не со страха, а от удивления. Об этом эпизоде он никому не скажет: зачем знакомым мужикам говорить, что Власий в лесу немного обделался … от удивления. Однако надо, пока ещё светло, метнуться к ручью и застирать исподнее и портки, а потом высушить тряпки над горячими углями: даже с самых лучших людей сыпется совсем не золото. Это грязное и мокрое мероприятие Власий совершил быстро, а потом развесил свои мокрые вещички над углями. Немного посокрушался от потери шапки из чебурашки, но то ладно – дома ещё валяется запасная шапчёнка из меха сутулой собаки.
- И поесть толком не успел, - заглянул он в котелок, где находилось вкусное варево. – Да и нечем. Волхв слямзил мою ложку. Не было печали, черти колдуна мне накачали.
Но отсутствие любимой ложки, то не большая беда - главное жив остался. Ложку можно вот прямо сейчас вырезать из дерева. Ножик волхв не отнял.
- Хватит ныть Власий! Радуйся, что после встречи с волхвом находишься с нужной стороны растущей травы.
[justify] Хорошо, что живой остался от встречи с волхвом: коса Смерти сегодня немного затупилась – не испепелил меня волхв. А мог бы, окаянный, совсем плохо поступить со мной, например, в упыря превратить. И ходи тогда неупокоенным – людей пугай. Дед с содроганием представил такую картину: ночь, Луна,
