Я обратил свой взор в небесную высь. От открытого окна веяло холодом ночи, лёгкий ветерок нежно ласкал мои руки, сжавшие длинными пальцами деревянную оконную раму.
По мрачному небу медленно текли облака, обгоняя друг друга. Полная луна светила прямо в моё окно, озаряя комнату своим белым, чистым светом.
Мне стало прохладно, и я закрыл бумажное окно, приглушив свет. В комнате стала тьма. Она кралась из-под всех щелей, тянулась ко мне, но всё равно боялась приближаться, считая меня сильным врагом, коим я не являлся.
Я был слабее любого в этот миг, я готов был сдаться без боя, лишь бы пропустить мимо свою страшную участь и напасть первым, думая, что такой выход принесёт всем меньше потерь.
Свалившееся на меня бремя, как привязанный к ноге камень, тянуло на самое дно без намёка на спасение, на малейшую возможность всплыть и увидеть вновь небесный свод, так и зовущий меня в последнее время к себе.
Я набрал воздуха и медленно, но прерывисто выдохнул. Моё сердце бешено колотилось в горле, но я мог бы сказать, что колотило меня всего.
Я на негнущихся ногах, которые стали мне будто чужие, прошёл к кровати. Наклонившись и словно в поклоне встав на колени, я, помедлив, отогнул половицу.
Под ней сталь клинка отражала тусклый свет луны. Если б я вновь открыл окно и поднёс бы клинок к лицу, повернувшись спиной к свету, то увидел бы своё жалкое отражение.
Я протянул руку и схватил рукоять меча, после поднял его и сам встал на ноги. Руки било крупной дрожью. Страх сковывал моё тело, но я сопротивлялся ему, зная, что поступаю как бессердечный человек, ни о чём не заботившийся кроме себя.
Моя страна готова пасть, но первым умрёт её новоиспечённый правитель, взошедший на престол позавчера, когда поднимаются бунты, а границы бьют.
Ни армия, ни люди, абсолютно никто не поддерживал моё восхождение, считая, что сын будет подобен ужасному отцу, из-за которого страна была на грани погибели.
Я стиснул зубы до боли. Руки поднимали клинок к моей шее. Я знал, что совершаю страшный грех. Мои мысли быстро сменяли друг друга, танцуя в безумном, небрежном хороводе.
Холодное лезвие коснулось тонким краем, по коему я сейчас шёл, кожи. Руки онемели и не поддавались, тело совсем окаменело в этот страшный миг.
Я осознал, что не имею права самостоятельно обрывать свою жизнь, что забрать её может только Тот, кто даровал мне её. Но ждать, пока взбунтовавшийся народ или потерявшая терпение армия, а может лицемерные министры и князи сами решат быстрее окончить моё правление, найдя нужного им человека на престол, я не мог.
Пальцы сильнее сжали рукоять, их костяшки побелели. Я напрягся всем телом и был готов одним взмахом перечеркнуть всё.
— Ноан, - раздалось по покоям спокойным голосом.
Я вытянулся за долю секунды. Хватка ослабла, и меч со звоном проскользил от меня по полу, я инстинктивно отскочил от падающего клинка, резко оборачиваясь на голос.
— Кто здесь? - нахмурившись, процедил сквозь зубы я.
Во мне заискрилась злость. Я поверить не мог, что так легко кто-то сможет сбить меня с этого пути, ещё и поймав на самом важном моменте.
В глаза попало что-то светлое. Я зацепился за это и вернул свой взор, желая увидеть мерзавца, помешавшего мне.
Облокотившись на оконную раму, поставив на нее две руки, стоял человек в белоснежных одеждах. Он совсем не закрывал света, тот будто проходил сквозь.
Я насторожился, увидев слишком знакомое лицо. Я никогда не видел этого человека, но узнавал в нём собственные черты, а ещё больше черты почившего отца, но то был кто-то чужой.
Губы незнакомца растянулись в улыбке, а глаза согнулись в две щели. Я заметил родинку у него над уголком губ, коя была у меня.
Прежде, чем схватиться за меч и направить его на незнакомца, я увернулся от этого пути, выбрав слова.
— Кто ты? - мои брови сошлись над переносицей, его же лицо стало более расслабленным.
— Энет Сай.
Всё же я свернул вновь к первой дороге и поднял меч, направив на него. Какой безумец посмел назваться моим убитым дядей?
— Он мёртв!
По началу престол не был отдан отцу, хоть тот и был старшим сыном в семье. Идя вопреки всем законам, мой дед решил передать престол своему сторону сыну - Энету.
Выражение лица нахала ничуть не изменилось. Он издевался надо мной своей ухмылкой и спокойством, совсем не боясь ни меча, ни уже лишённого ума меня.
— Я не спорю, Ноан, я мёртв, - внезапно ответил он, — Хочешь, проверь.
Всё казалось мне глупой издёвкой. Кто-то решил выставить меня убийцей и сумасшедшим, подослав больно похожего на родных человека, чтобы тот выставил себя живым Энетом.
Я не мог держать себя в руках. Конец клинка должен был коснуться лишь одежды Лжеэнета, но неожиданно меч прошёл через и сделал прорез в бумаге окна. Я испуганно вынул меч, откинув его. Луч белого света протиснулся в маленькую дыру, проходя сквозь Энета и падая на пол.
Я отступил, не веря своим глазам.
— Какого?
Энет хмыкнул.
— Ну что ж ты, племянник, словам своего драгоценного дядюшки не веришь?
Когда престол занял Энет, отец устроил дворцовый переворот, подчинив себе дворец. Он сверг дядю и безжалостно убил его, несмотря на связывающие их братские узы.
Перед глазами всё поплыло, меня потянуло назад. Я ступил во тьму, куда свет уже не доходил. Серьёзным противником тьме я больше не был, появился кто-то во множество раз сильнее и страшнее.
— Диву даешься, что не на Небесах меня встретил, да? — Он усмехнулся.
Всё происходящее перестало доходить до моего разума, тая на ходу. Я лишь смотрел на светлый лик. Дядю я никогда не видел, все его портреты были сожжены, а когда он умер, я ещё не родился.
— Почему?
Ничего более я не был в состоянии произнести.
Вопросов было до пугающего много, но ни один из них не складывался.
Энет вскинул брови, пожимая плечами.
— Что уж, — словно читая мои мысли, он ответил: — Братец умер, остался лишь его сынишка, который тоже стремится уйти, как я могу на это смотреть?
Я сглотнул, находя в себе силы возразить. Я отбросил свои сомнения, любые предположения и мысли о происходящем, мгновенно смирившись с тем, что передо мной мертвый дядя.
— Что с того, что я хочу на Небеса? — я прошипел, боясь говорить в полную силу.
Его лицо резко изменилось, улыбка пропала, не оставив и следа, хотя глаза оставались сощуренными.
— Не время. Страну бросить решил? Пусть всё рухнет, да? Столько лет строили, но в один день жалкий мальчишка решил покончить с собой, назначив скорый конец стране?
Я по началу испугался его измене, но потом возмутился на его слова.
— Найдется тот, кто будет в тысячи раз лучше меня на роль правителя! Меня не желали на трон!
Энет оставался спокоен и на мои слова никак не реагировал. Казалось, он застыл в раздумьях, тщательно подбирая, что мне сказать.
— Ты королевской крови, Ноан, лучше тебя не найдут. Пусть то будет какой-то простак или князь, рано или поздно правителем захотят видеть человека из рода.
Служащие за спиной у отца, когда я ещё был ребёнком, всячески подмечали моё сходство с его братом. Отца это злило. Никто не рассчитывал, что отец будет знать о всех словах, небрежно кинутых в стенах дворца, где у каждой есть уши.
Из-за чужих слов отец ненавидел меня ещё больше. Он и так часто не замечал своего единственного сына, сбрасывая того полностью на слуг, ведь матери не было в живых, она умерла ещё при рождении.
— Я незаконнорожденный! — я в порыве отвёл руку от груди.
Энет вскинул бровь. Он выпрямился и подставил руку сбоку ото рта. Поворачиваясь из стороны в сторону, он стал звать:
— Эй! Где все наследники? Наследники Сай, вы где? — он прекратил своё выступление лёгкой улыбкой и взглядом на меня, из-за чего мне снова показалось, что надо мной издеваются, — Ах, точно, вот же единственный наследник Сай, на котором грозит оборваться сей чудесный род.
Мне было всё равно на род Сай, на страну, на людей. Этому всему должен был настать конец, и я один никак не смог бы вынести всё на своих плечах. И я был уверен, что он это не просто понимал, а знал.
Наши взгляды на мир слишком разнились. Но кто-то из нас явно был не прав.
— Значит, суждено другому роду продолжить правление.
Он хмыкнул, покачав головой.
— Давай тогда по-другому. У тебя страна на руках умирает, и спасти ее ты уже, что ли, не в силах?
Я не мог не представить всю разруху. Если он решил показать всю ситуацию таким способом, то захотел сделать меня виноватым. Может, он и был прав, но я не понимал, как спасать страну.
— А может и не в силах.
Энет не стал медлить с ответом, говоря очевидное:
— Так найди себе помощь.
Его слова вывели меня на нервный смех. Отца все проклинали, а меня, как его сына, пока ещё за спиной, но так же в землю втаптывали.
— Все против меня.
Он усмехнулся, снова облокотившись на оконную раму. Его непринуждённая поза вызывала подозрения.
— Заручись поддержкой генерала Даяна, через него подчини себе армию, а дальше усмири народ. Уже не так плохо.
Я задумался, генерал, про коего говорил Энет, вовремя оказался во дворце. Он знал меня с младенчества, но отца так же ненавидел. Слишком сложно было доверять такой персоне.
Я не стал дальше морочить себе голову и спросил:
— А границы?
Энет закатил глаза.
— Так у тебя уже всё будет, направишь туда людей и всё.
Так он незаметно подвёл меня к решению всех проблем, а я даже не понял, как ему удалось это сделать.
В комнате стало холодно. Из-за щели в окне холодный воздух растекался по комнате и заполнял её. А от вида уже давно умершего человека становилось неспокойно.
Отец был страшно виноват перед своим братом, который даже после смерти беспокоился о стране и племяннике. Со смертью отца вся вина ложилась на меня, а что я мог сделать?
Я мог лишь последовать совету Энета, чтобы отпустить прошлое.
Внезапно дверь в покои распахнулась. Столп света дошёл до меня, освещая мою фигуру ярким заревом. Я нахмурился, уже привык к темноте.
В дверях появился стражник, молодой парень, совсем недавно поступивший на службу. Он закричал с испуганным лицом:
— Ваше Величество! Бунт! Люди на нас идут!
Я, не поворачивая головы, посмотрел на Энета, который с первоначальной улыбкой махнул мне рукой в знак идти. На моих глазах дядя рассеялся в воздухе.
Я глубоко вдохнул и поднял меч, выходя из покоев к стражнику, на свет в освещённый свечами коридор.
— Генерала Хаяна ко мне. Быстро, — ровным тоном приказал я.
Не ожидавший от меня такой решительности и собранности стражник вздрогнул, но после быстро ринулся, и через несколько минут генерал уже был передо мной.
— Ваше Величество, — он неохотно поклонился мне.
На улице стояла середина ночи, старика, видимо, пришлось разбудить, потому тот выглядел недовольным. Увидев в моих руках меч, он стал настороженно посматривать на него, пока я отдавал распоряжения:
— Генерал Хаян, собирайте своих людей, нужно подавить бунт.
— Есть, Ваше Величество.
Генерал помедлил, но ушёл, переходя на быстрый шаг. Я проследил за его спиной, а после заметил стражника, оставшегося со мной.
— Вы со мной, — слишком резко сказал я ему.
Он неестественно выпрямился и округлил глаза в удивлении.
— Как ваше имя? - более спокойно спросил я, чтобы отвлечь его.
— Мэйн Винет! - выкрикнул он, кланясь.
После тёмной
