снадобьями, явно гложет Джимджара — его приземистая фигура следует по пещере за механической кошкой, засыпая её не вполне галантными экзистенциальными вопросами. Не очень успешно, смею заметить. Будучи не понаслышке знакомым с зачарованными кристаллами, гном ничуть не сдерживает энтузиазма при изучении такой диковинки как голем, способный испытывать усталость и голод. В качестве мерила человечности и цивилизованности, пройдоха предлагает соревнование в изобретательстве, рассчитывая возбудить если не азарт, то гордость мастера в этой металлической душе.
К тому времени как мы с Персивалем объявляем о намерении стоять в дозоре первыми, Тенебрис уже что-то мастерит, а Ахана мирно плавает, дорвавшись до своей ненаглядной воды. Её же жрица призывала на помощь при избавлении провианта от возможных следов порчи и яда, чем быстро завоевала уважение нашей мрачной няньки по имени Сарит. После затянувшегося марш-броска, просто стоять на страже и слышать как желудок перестаёт урчать само по себе удовольствие. Поначалу мы с Персивалем перебрасываемся короткими фразочками, прогоняя скуку от последних запасов бодрости, а когда и на это не остаётся сил, я беззастенчиво пялюсь ему через плечо. Парень старательно что-то записывает, но прохаживаясь из стороны в сторону я успеваю углядеть только заголовок: “Парадоксальные дварфы — Правда или Вымысел?”
Ночь, вернее то время которое мы позволяем сну сковывать веки, проходит спокойно. Пробуждаясь, я вновь удивляюсь немыслимой лёгкости, с коей Шуушар перенимает отличительные черты местных булыжников. Грузный рыболюд, наполовину погрузившийся в водоём, как мне кажется ни разу не двигался с тех пор как мы встали лагерем. Ел ли он вообще? Нужен ли сон этому причудливому созданию? Я может даже попытался бы потормошить его, но в поток любопытных мыслей резко вклинивается Баппидо — скрипучий голос старичка негодующе доносится со стороны входа. Окружённый моими спутниками, седой дерро сетовал на взбалмошность Турве, что сначала умудрился найти нам место для ночлега, а затем ещё и способ уйти не попрощавшись. Если гном и мог такое незаметно провернуть, то лишь в момент смены караула, кроме его вещей опять же ничего не пропало. Персиваль даже порывается совершить короткую вылазку и осмотреть окрестности, но всю ту кипучую деятельность в миг охватившую лагерь прерывает одно единственное событие — яркая, ослепительная вспышка.
Когда я вновь отваживаюсь распахнуть глаза, блёклое облако, кажущееся пятном на зрачке после внезапного всполоха света, начинает загустевать, тёмной воронкой скручивая реальность. Портал ширится, вздыбливая шерсть завитков пустоты, прежде чем так же резко схлопнуться, откинув фиолетовый занавес с пары незнакомцев. Тощий человек с бледно-лиловой, точно у мертвеца кожей, начинает медленно надвигаться. Рассудок до последнего отказывается воспринимать то жуткое уродство, что случилось с лицом незнакомца. Пока я вглядываюсь в его шокирующий лик, мурашки пробегают вдоль позвоночника, разнося весть — пригнуться, собраться. Ещё до того как становится понятно Что собственно происходит, мои кулаки сжимаются подобно двум молоткам до боли в кончиках пальцев, а я смиряюсь — никакой это не человек. Это чудовище. Щупальца на вытянутом лице тянутся вперёд и всё во мне готовится к моменту когда оно подплывёт достаточно близко чтобы рвануть, обрушиться на пришельца всем своим весом, спасти нерасторопных товарищей… только бы эта блистающая чернота глаз, лишённая зрачков, глядела не в мою сторону. Мне даже не интересно, как потом справляться со здоровенным орком, застывшим позади него, куда уж там. Подобно стреле я собирался вонзиться в одну единственную цель и будь что будет.
Моя правая нога уже напрягается для первого, уверенного рывка, когда всё внутри вдруг спотыкается от воодушевлённого возгласа Тенебрис — “Ух ты! Живой иллитид!”. Желая обернуться к автоматону, вопрошая в своём ли она уме, я на мгновение застываю и слышу слова огорошившие меня ещё больше:
Смущённо потирая щёку, этот верзила с острыми бивнями, озирается, семенит к иллитиду и неожиданно высоким для его комплекции голосом гнусаво бормочет, что они попали не туда! Иллитид перестаёт пялиться на нас своими глазёнками, всполошившись прикрывает самое крохотное из щупалец, оканчивающееся чем-то вроде напёрстка и рассеянно оглядывается. Парочка застывает и начинает шептаться, активно жестикулируя, пока мы разжимаемся словно пружины, давая смутившейся парочке возможность наговориться. Неловко переминаясь на месте, тварь с отростками повышает голос, теперь уже обращаясь к нам и звучит его неуверенность на редкость комично.
Пришельца зовут Грэйзилакс. Он действительно иллитид, чей народ сравнительно недавно был избавлен от влияния общего разума, благодаря некоему “Влиянию”, разнёсшемуся по Подземью. С тех пор он, в сопровождении орога, назвавшегося его коллегой — Бларгом, исследуют эффекты столь сильного демонического воздействия, впервые отмеченного в районе Мензоберранзана. Именно к очагам подобных эффектов и должен открываться тот ослепительный портал, вместо того чтобы смертельно пугать случайных беглецов. Так же разговорчивый мозгоед решает не лишним упомянуть, что кроме них в новоиспечённом Обществе Великолепия состоят дерро, троглодитка и рыболюд, объединившие усилия на благо всего Подземья. Компания немногочисленная, отчего они будут рады новым членам, или вкладам в исследования. В особенности — живым экземплярам затронутых Безумием.
Здесь они ошиблись меньше чем думают, скверно это признавать, но демонического в последнее время творилось немало. Я пока не очень хорошо читаю лица иллитидов, но про исследовательский интерес Грэйзилакс явно не солгал — не меньше десятка минут Бларг записывал нестройный хор наших наблюдений, особенно оживившись при упоминании Парадоксальных Дварфов. По словам орога, сине-зелёные грибы в той пещере назывались Фезресс. Крупные колонии этой пакости способны накапливать или даже усиливать влияние Безумия, меняющего всё на своём пути. Попросив разрешения подвергнуть нас сканированию, Грэйзилакс принялся усиленно водить палочкой вокруг нескольких добровольцев, оценивая как сильно минувшие события нас затронули и сколь благоприятным оказалось это Воздействие. Задумчиво поглядывая в нашу сторону, он даже высказывает предположение, что Принц Дерендил, возможно никакой не принц, а обычный кваггот преображённый безумием. Смелое предположение от которого мы незамедлительно отмахиваемся.
В качестве благодарности за предоставленные данные, исследователи советуют двигаться дальше через фиолетовую пещеру, где наш путь одновременно станет менее безопасным и продолжительным. На прощание жутковатая парочка ещё раз напоминает о штаб-квартире Общества Великолепия, её мы найдём по ту сторону Тёмного Озера, а они до тех пор обещают расширить бюджет ради решения ситуации с нехваткой мягких диванов — проблемы, которую Тенебрис выявила и озвучила лично — остальные на тот момент ещё не вполне внятно осознавали о чём она. Учтиво надеясь на скорую встречу Грейзилакс и Бларг раскланиваются, исчезая за дымной завесой портала. На миг, всего на коротенькое мгновение вновь воцаряется уют, а после мы слышим ужасающий грохот. От каменного скрежета закладывает уши, почва трясётся так, словно стены вот-вот схлопнутся как карточный домик, с потолка осыпаются иглы сталактитов и нам становится окончательно не до предметов мебели.
