Крик, гл.1-5

***1
    Ясмина работала в детской "Школе Искусств" и вела общий курс фортепиано, обязательный для всех учеников, даже не пианистов, а также обучала детей, избравших игру на флейте как основную специальность.
    Она была на хорошем счету у руководства, её ценили родители учеников и сами ученики. А она больше всего ценила детей, любящих флейту, и особенно одного ученика, которого вела с пятого класса. Ей было 22 года, когда она начала преподавать. На Женю Колосова ей указал еще директор школы:
-Очень талантливый мальчик. Флаг вам в руки, Ясминочка, его специализация как раз флейта. Но и фортепиано у него отлично идет. Упорный ученик и целеустремленный, весь в своего старшего брата. Тот также учился у нас и тоже по классу флейты. Женя многое взял у него.
    В этом году Ясмине исполнилось 25, а Женя, её лучший ученик, окончил 8 класс музыкалки и теперь сдавал ОГЭ и ЕГЭ в 11 классе общеобразовательной школы, после чего собирался поступать в консерваторию, где когда-то училась и Ясмина.            
    Жене Колосову очень нравилась его учительница в музыкальной школе. Он именно из-за нее и остался учиться, хотя после 4-го класса, лет в 11 хотел бросить музыку и полностью отдаться футболу. Флейтой он увлекся потому, что его старший брат фанател от этих дудочек. Лёха поступил в консерваторию и окончил ее, но не успокоился и после одного их новогодних концертов Бориса Гребенщикова выцепил известного флейтиста Брайана Финнегана, который часто выступал вместе с "Аквариумом". Лёха чуть не в ноги ему упал, но вымолил у известного музыканта несколько уроков игры на ирландской флейте. Брайан с трудом согласился, а потом даже денег не взял, потому что оценил талант парня.  
    После этого Лёха организовал свою фолк-группу и даже гастролировал по стране, участвуя в молодёжных студенческих концертах и развлекательных шоу. А брату сказал своё веское слово – не бросать музыкалку. И на его выпускной концерт пришёл. Для Женьки это было более волнующим событием, чем получение Свидетельства с отличием об окончании полного курса программы в области музыкального искусства, в котором в разделе "Итоговая аттестация" стояли все пятерки даже по сольфеджио и по теории музыки.  
     Дома Лёха спросил у брата:
-А училка твоя давно работает в музыкалке?
-Она меня с пятого класса вела. Ты бы слышал, как она на флейте играет. Закачаешься. Конечно, до тебя ей далеко и вещи она в основном бабские выбирает – нежности всякие с переливами.
-И как её зовут?
-Ясмина, – ответил беспечно Женька, наворачивая торт, который ему выкатили родители в честь получения Свидетельства.
-Кажется, я знаю её, – сказал Лёха, посасывая алкогольный коктейль,– Она двумя годами позже меня поступила.
-Классная, правда? – сказал Женька, – Я бы такую закадрил. Было бы мне лет на 10 больше, а то ведь она меня серьезно не воспринимает.      
-Вот и сиди на попе мягко, лузер.
-Ты что, запал на неё?! – вдруг заорал Женька.
-Тебе-то что? – лениво ответил брат.
-У тебя и так девок полно, не лезь к ней!
-Почему это? Тебе она все равно не обломится.
-Лёха, гад, не смей! Она не такая, как все эти, твои! – Женька даже с места вскочил.
-Умолкни, мелочь. Тебя не спросил, сметь мне или нет, – ответил брат.
У Женьки в глазах блеснули слёзы, поэтому Лёха сжалился над ним:
-Ладно. Сегодня у тебя дата. Почти как ЕГЭ сдать. Не трону я твою Ясмину.
-Клянешься? – воскликнул Женька.
-Ладно, клянусь. Накати, пока родаки не видят. Нечего сопли распускать из-за баб,– сказал Лёха и налил брату алкогольный напиток из своей жестяной банки.
    Утром Женька увидел в окно, как брат садится в свой форд и отчаливает. Интересно, куда это он так рано? Женьку напрягло данное обстоятельство, поэтому он решил после 16-ти отправиться в родную музыкалку, чтобы взять характеристику для поступления в консерваторию. Ведь эту бумагу наравне с директором должна была так же подписать и Ясмина, как его непосредственная наставница по флейте. Предварительно он позвонил секретарю и сказал, что придет. С этой мыслью он провел день и к 16-30 бодро отправился в родную музыкальную альма-матер.
    Каково же было его состояние, когда недалеко от здания, где он учился долгих восемь лет,  Женька вдруг увидел знакомый форд.
-Ах ты, сигма гнилая! Обещал ведь! Сука, не прощу тебя! – цедил Женька сквозь зубы, но тут увидел, как брат вышел из школы, сел в машину и уехал.
    Женька стоял с открытым от удивления ртом, но потом плюнул и пошел получать характеристику.

***2
    Ясмина сидела в мини-оранжерее и отдыхала между уроками. Женька заглянул к ней, зашел и сел напротив.
-Характеристика твоя готова. Сейчас, еще пять минут посижу, а то…
Женька посмотрел на нее и спросил:
-Вам плохо?
-Нет. Просто немного закружилась голова, – ответила Ясмина,– Сейчас пройдет.  
-Скажите, а к вам сейчас никто не подходил? – спросил Женька, – Не из наших… Мой брат не приходил?
Ясмина помолчала, но кивнула.
-И что он говорил?! – взволновался Женька.
-Просто поздоровался, мы поговорили о консерватории, о преподавателях.
-Ясмина Сергеевна, не смотрите на него! Он… он…
-Женя, пойдем, я отдам тебе характеристику. Не нужно ничего говорить.
Женька удивлённо смотрел на нее.
-Так он все же сказал вам что-то?!
Ясмина опустила глаза, но потом встала и произнесла:
-Пойдем. Мне жаль расставаться с тобой, ты был моим лучшим учеником.
   Так ничего и не выяснив, Женька, когда вышел из здания школы, сел на ближайшую скамейку и позвонил брату. Когда Леха ответил, Женька накинулся на него:
-Ты же обещал!
-Не ори! Она сама…
-Что сама? Зачем ты приезжал? Я видел тебя!
-Отстань, я за рулем. Потом поговорим.
   Вернувшись домой, Женька положил характеристику в папку к другим документам на поступление и убрал ее в стол. А сам стал ждать брата. Ходил из угла в угол, включал и выключал музыку, садился за компьютер, поел, нашел у братана в загашнике банку пива и выпил её, зная, что получит за это по тыкве.
-Он обещал, обещал, – твердил себе Женька.
-Желтос, ты дома? – услышал он из прихожей, где брат уже разувался. Как он открывал двери и входил, Женька не уловил.
-Ты пил? – спросил брат и заглянул в свой мини-бар холодильник, – Ах ты ж паскудник! Покупай пиво себе сам! Нечего у меня тырить!
-Так о чем ты с ней говорил? – Женька сел и посмотрел ему в глаза.
-Понимаешь, – начал Лёха, – Это всё сложно. Зря я появился на твоём выпускном концерте. Знать не знал, что твоя училка Ясмина. Жил бы себе дальше и радовался.
-Ну, узнал, и что?
-А то. Перед самым моим выпуском из консерватории она сунула мне в руку записку. Я глупый был… Посмеялся и забыл. Я тогда сразу с двумя подружками мутил. А потом, ты же помнишь, я почти сразу уехал в Европу учиться.
-И что было в той записке?
-Догадайся с трёх раз. Молодая восторженная девчонка решила признаться в своих чувствах такому придурку, как я. И сегодня я пришел попросить у нее прощения за то, что не ответил ей тогда.
-И что она сказала?
-В том-то и дело, что ничего. Я пытался пошутить, что мы были ещё зелёными и глупыми, но она даже глаз на меня не подняла. Кивнула и сразу ушла. Б***ь, пять лет уже прошло, я и думать о ней забыл! А теперь меня совесть заедает.
-И что теперь будет? – спросил Женька и за спиной брата вытащил из его шкафа еще одну банку пива.
-Не знаю, – сказал Лёха и тяжело вздохнул.
    Через час все 12 банок, припрятанных Лёхой, были выпиты братьями. Женька орал "Группу крови", а Лёха подыгрывал ему на семиструнной гитаре. А потом они завалились на лоджию, где лежали на футонах и болтали, вспоминая детство.                           
-Бабы – это зло! Запомни, братан, – уверял Лёха, – Не влюбляйся, не поддавайся, иначе… ты слишком восторженный, а такого слопать какой-нибудь акуле – раз плюнуть. Не ведись, даже если секса будешь сильно хотеть! Посмотри на меня! У меня уже сердце настолько очерствело, я ничего ни к одной не чувствую! Они все для меня одинаковые! И всем им только одно нужно – охомутать тебя. Никакой любви в природе не существует – это все выдумки. Просто запомни это. Делай все только для себя, заботься о своей жизни. Кроме тебя никто об этом не позаботится. Всем и всегда от нас что-то нужно. Родителям – чтобы ты учился, а я искал для себя сферу деятельности. Их мечта, чтобы мы хорошо устроились в жизни и много зарабатывали. Они хотят освободиться от нас как от балласта и пожить для себя.       

***3
-Брат, а когда у тебя получится по-хорошему поговорить с Ясминой и извиниться, ты ведь не станешь к ней подкатывать? – спросил Женька на следующий день.
-По-хорошему поговорить? Я пытался, но она ничего не ответила! Ты что, не понял? У неё осталась сильная обида на меня. И это никакими извинениями не исправить.
-Что же тогда?
-Не въезжаешь?
-Нет, – Женька подобострастно смотрел на Лёху.
-Я должен поступить как истинный джентльмен.
-Жениться что ли?
-Ну… не сразу…
-Ты гад, предатель, урод! Издеваешься надо мной?! – заорал Женька как резаный.
-А что такое? – продолжал Лёха как ни в чем не бывало, – По крайней мере, я должен в качестве компенсации сделать ей предложение. Конечно, она откажет, но это поднимет её самооценку, и так я смогу реабилитироваться перед ней за прошлое.
-А вдруг она согласится? – почти прошептал Женька.
Лёха почесал репу и сказал:
-Ну… тогда, я как порядочный мэн должен буду выполнить то, что предложил.
-Ненавижу тебя! – закричал Женька и выбежал из комнаты.
-Да успокойся ты, – пошел за ним следом Лёха, – Такая как она никогда не согласится выйти за такого как я. Со мной ведь всё не так. Я вообще не понимаю, почему девки ко мне липнут, я иногда душ забываю принять после попойки. От меня прёт перегаром как от козла, а они выстилаются.
-Значит, такие девки. Шмары по-простому.
-Они считают себя элитными красотками, богемных кобелей перебирают одного за другим.
-Ты тоже богемный кобель?
-Какое там! Я уже забыл, когда спал с какой-нибудь. Просто в нашей тусовке музыканты считаются лакомыми кусками. А я флейтист. Они даже осознать этого не в силах, для них флейтист – это божество! Пьяный, трезвый, накуренный – пофиг. Одна ко мне все приставала, чтобы я просто потрогал ее грудь. Прикинь уровень ее мыслительных способностей.
-И ты потрогал? – спросил Женька заинтересованно.
-Ага. Так она сказала, что месяц теперь это место мыть не будет.
-Кто бы меня попросил грудь потрогать, – мечтательно произнес Женька, – Я бы потрогал, а потом еще и еще…
-Вот и я таким был. Но с Ясминой точно прокололся. Меня все эти пять лет изнутри грызло раскаянье. Даже не раскаянье, а сожаление… нет, жгло что-то, неутолимая жажда какая-то. И никакой секс направо и налево не приносил удовлетворения. Как печать кто-то наложил.
-А вдруг это она? – шепотом спросил Женька, – Вдруг у нее экстрасенсорные способности?
-Экстрасенсу все было бы ясно с первой секунды, и он не стал бы искать взаимности у того, кто не готов к отношениям.
-И когда, когда ты снова поговоришь с ней? – не мог успокоиться Женька.
-Нужно хорошенько подготовиться, обдумать каждое слово, – ответил Лёха, расположился поудобнее на ковре, сел в позу лотоса, откинул назад голову и закрыл глаза.
-Медитировать будешь? – спросил его брат.
Лёха лукаво улыбался и помалкивал, зная, что заинтригованный Желтос не