ХОЛОД СВОБОДЫ...глава 8 продолжение (отрывок)

Сейчас, когда прошло столько лет, почти двести лет, мы стараемся понять, осознать то время и действительное уважение к прошлому, неких новых "современных дворян", их святость  к русскому монарху. Уже в наше время,для многих дворян слово честь забыто, оно растворилось в меркантильности и расчётливости, в делах коммерции и сути бытия нынешнего поколения, как дворян, осколков великого братства и величия православной России, так и товарищества промышленников и «купцов», что вовсе претило старому закону дворянской чести и совести не

Дворяне старой русской гвардии, кто тогда, в 1825 году, потом и кровью выгрызал Свободу для народа нашего Отечества. Из гранита тюрем, тюремных застенков, пыточных Петро-Павловских казематов и цепей крепостного права, из жестокого режима царской-имперской власти, все всё равно свято верили в императора, как некого гаранта православия и судебного права, гаранта справедливости и сохранения былой чести.

Жизнь, как говорят в Англии, состоит из биологических цепочек, где каждый вид пожирает себе подобных. И сие неизменно господа. Как и в прошлые времена, редко кто из народа верит барам и господам дворянам, власти. Правовое государство господа, как и понятие Закон,  не для России, и сие печально. Как сказал великий народный бунтарь Степан Разин перед самой своей кончиной:"- Баре обогреют народ...и огреют.  И делают оное с превеликим усердием, в молитвах и крестясь. И сия дистанция для Бога невелика".

Но вернёмся читатель к герою нашего повествования, так  некстати и не вовремя  оставленного нами в одиночестве. Князь понимал, что без императора, о чём ведают нам страницы его дневников-воспоминаний о тех событиях, нет самой власти, нет и государства, другое дело это отношение его и власти к народу. Раз власть приказывает, значит надо выполнять, но если есть в оном сомнения их надо решать. В этом он был горячий сторонник предстоящих, новых перемен. Применение силы в этих вопросах, он отметал. Однако без силы полка и применения войск, как думал князь, переговоры и договорённости с властью, императором,не могли что-то изменить  в Отечестве. Уже, в офицерской, он встретил штабс-капитана Бестужева и капитана Корнилова, которые и  рассказали ему, о настроении солдат в столице и в полках. Через двадцать минут подошёл и брат Бестужева. Все были обеспокоены активностью властей и генералов, да и капитан Корнилов вёл себя странно, и очень не решительно. Князь, смотря на него всё понял, и все свои сомнения выказал Бестужевым, приказав вестовому  вести солдат по капральствам, и выказал предположение о зачитывании письма от Великого Князя Константина Павловича в роте. Личный состав роты был взволнован и взбудоражен невероятно этим известием из Варшавы, о предполагаемом отказе от престола  Константина. Но все восприняли это за фальшивку и подделку письма. Все ожидали официальных известий от командования полка. Многие

младшие офицеры, даже братья Бестужевы, сомневались в этом и солдаты не понимали, кто всё же император, вчера один, а сегодня другой, но капитан Корнилов утверждал всем о подлинности сего письма. Он горячился, перейдя на крик, обращаясь к личному составу полка, в  попытке убедить их, но факты письма были так неубедительны, что он замолчал, окончательно всё извратив. В наступившей тишине, с начало  робко, но потом всё ярче и громче прозвучал смех, быстро перешедший во всеобщий хохот. Капитан Корнилов, усмехнувшись продолжил:

«— Великий Князь Михаил Павлович, их младший брат, уже на подъезде к столице, в четырёх станциях, он всё и объяснит окончательно всем, братушки. Право братцы, никогда не знаешь когда ныне  сие возможно случится. Вот и случившееся второго дня с его посланцами кутерьма  вышла. По крайней мере порядок основан на правилах чёткого  подчинения и веры в порядочность государя, разумность оного. Мне так объяснил адъютант Бестужев, а уж ему-то нет оснований лгать господа солдаты…».

– Шутишь, ваш бродь! Господа, братцы? Это барин Вам ещё доказать треба. Больше ничего не хочешь народу сказать Ваш бродь? али господам  не указ кого славить? Вообще-то надо-бы с начало определиться, кто мы для господ офицеров,для общества и только потом принимать присягу. Али как, опять будете себя и нас утруждать, и вещать о Боге и долге пред властью?  Ведь по сути только Бог знает меру жизни и прав люда.  Кто ответит за всё свершённое вами с нами? А может и господа, их благородия, плакаться будут о своей тяжкой господской воли и бедах?  В хату входишь как пан, а выход с верёвкой на шее? Дай Бог, если Гвардия сего дня выкарабкается из всего энтова положения, то честь и  хвала, а если нет ваш бродь...? Кто тогда ея благословит на иные подвиги? Или же вы господа скажете...И чёрт с нею? Как быти нам?