пушки.
Он потянул затвор «Вальтера» — сухой щелчок. Патроны кончились. В подсумке оставалась лишь одна граната — трофейная советская с чугунной ребристой рубашкой.
— Фашист! Сдавайся! — послышалось с лестницы.
Он обернулся. В проёме двери стоял немолодой красноармеец с обветренным лицом. В его руках дрожал ППШ. Позади ещё один.
— Француз? — тяжело дыша, спросил русский на ломаном немецком, всматриваясь в нашивку на рукаве. — Сдавайся, это не твоя война! Гитлер капут! Война капут!
Он сжал гранату. В ушах зазвучал голос фюрера из старых радиопередач: «Европа будет очищена!» А потом — голос Элен: «Ты предаёшь Францию...»
— За Фюрера! За... — он запнулся, поняв, что саднящее жаждой горло не в силах сказать «за Францию».
Он вырвал чеку гранаты, крепко сжал её в руке и шагнул навстречу врагам.
Пепел
Элен так и не узнала о его судьбе. Некому уже было отправить письмо с сообщением о смерти солдата. Даже если бы конверт с печатью немецкой полевой почты дошёл до неё, она, возможно, бросила бы его в камин, даже не распечатав. А на крыше дома №14, среди обугленных балок, найдут обрывок мундира с рунами «SS» в петлице и трёхцветным французским щитом на рукаве. Под ним — медальон с полустёртыми рунами и выцветшими буквами: «Моя честь...» Рядом, в луже дождевой воды, будет плавать фотография. Улыбающаяся женщина, глаза которой всё ещё ждут.
| Помогли сайту Реклама Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2025
18+