Сказка для взрослых. Хоррор. Старый-новый год.

грязная слюна. Она постоянно закатывала скандалы. Била. По лицу. По рукам. Угрожала ножом. Унижала при других. Вторая мама была ведьма.
- Сущий ад.
- Я похоронила хорошую маму.
- А куда делась ведьма?
- Приходит в кошмары.
- Я избавлю тебя от страшных снов. – Пообещал чудище. – Ты подсознательно меня искала. – Чудище настаивал:
- Ты меня позвала. Мы – идеальная пара. Девочка, которую избивала мама в детстве, выбирает агрессивного партнера.
Возник белый пар. Распространился по всей поверхности. Девушкам стало жарко. Чудище, напротив, задышал легко. Его организм укрепился. Результат был великолепен. Без усилий чудище разбрызгал слюну по девушкам. Продемонстрировал, кто главный. Подтвердил статус хозяина.
Из пара вылезла красная голова без глаз. «Оставляем её?» Спросила голова.
«Хороший вариант».
«Семь петухов привезли семь невест. Посмотрим всех?»  
«Семь идеальных невест. Число семь принесет мне счастье. У меня семь отверстий в голове. Я – мужчина».
Вторая девушка выросла в детском доме. Была не социализирована. Лживая и не уравновешенная.  С диагнозом «психопатия».
Чудище лизнул её большую грудь. Хозяйка грудей рассмеялась.
Советский Ленинград был ни только центром культурной жизни. Ленинград развивал торговлю.  С 1950-х годов в Ленинграде были построены крытые рыночные залы.
Неподалеку от общежития находился крытый рынок. В павильоне рынка размещались мясные, молочные, овощные и фруктовые ряды. Если бы у Люси были деньги, купила бы всё! И сметану! И сыр! И помидоры!
В день выдачи стипендии Люся приходила на рынок. Разговаривала с торговками. Слизывала сметану с бумажек. Каждая здоровая хозяйка предлагала Люсе «пробник». Больных на рынке не держали. На рынке соблюдали санитарные правила. Рынок пользовался большим успехом у знатных горожан. На крытый рынок приходила богатая публика: ученые, артисты,  адвокаты, военные в чинах.
Военных в городе было много. На рынке их было видно издалека. По выправке. Военные выбирали лучшие фрукты и овощи. От «пробников» брезгливо отворачивались.
А Люся лизала и причмокивала. И всегда хвалила хозяйку. Ни разу ничего не купила. Ни сметану, ни творог. Торговки знали Люсю в лицо. У прилавка Люся охотно рассказывала, что она сирота.
На рынке Люся покупала яблоки. Два или три. Предварительно тщательно рассматривала. Нюхала. Если бы позволили лизнуть, сделала бы так. На рынке запрещалось лизать.  Люся любила красные яблоки. Раз в месяц ела их в комнате, пока девочек не было.  С большим нетерпением ждала следующего месяца. Времени не теряла, а проявляла себя по-комсомольски. Раскрашивала рефераты, писала плакаты, сочиняла сценарии для КВН. Всё ради яблок. Только на рынке были вкусные и сочные яблоки. В магазине хоть сетку купи, половина сразу выбрасывается в мусорное ведро. Остатки  – кислятина. Яблоки из магазина можно нашинковать. Выложить на смазанный противень и выпекать тридцать минут. На этаже, где жили девочки, духовки не было.  Только у мальчишек, этажом ниже. Мальчишки ни лыком сшиты:  брали плату. Цена была слишком высокая. Девочки рано рожали.
Из кислых яблок Люся варила компот. Невкусным компотом угощала девчонок. Быстро поняла, что дело не прибыльное: ни себе, ни людям.
Чудище страдал бессонницей. Смотрины продолжились.
У третьей девушки была тяга к смерти. Третья девушка наносила себе парезы, тщательно обдумывая самоубийство. Мир для неё стал враждебным после разрыва с родителями. Пьющих родителей лишили родительских прав. С покалеченной психикой трудно заводить друзей. С навязчивыми идеями жить сложно. Лучше умереть.
- Заниженная самооценка. – Чудище игриво куснул девушку за ухо. Из уха потекла кровь. – Некрасивая, тебе нужна помощь. Я помогу тебе.
- Как?  
- В аду есть пластический хирург. Ты – идеальная жертва. Мы будем играть в доктора долго. Целую вечность.
Чудище был равнодушен к чужим чувствам. Чудище был социопат. В аду его личность настолько расстроилась, что он легко использовал души людей в корыстных целях.
В аду у чудища были проблемы в общении с себе подобными. Чудище срывался на подчиненных. Сшибал им рога. Прикручивал хвосты. В аду чудище посещал местного психолога. Психолог посоветовал чудищу жениться. «Найди девочку. Колоти её. Управление гневом – непростая задача. Сжигая адреналин, перестанешь ругаться с чертями. Станешь хозяином над своими аффектами. Начальнику положено быть сдержанным. Подчиненные уважают уравновешенных».
Проблема была: выбрать день для смотрин. Возможность выходить наружу появлялась редко. Дверь возникала и открывалась в особые дни.
Неожиданно подвернулся цыганский новый год.
У четвертой «невесты» была черепно-мозговая травма. При плохом родительском надзоре получила травму ещё в детстве. Железные качели рассекли голову. Пятую «невесту» в школе не любили сверстники.  Одноклассники издевались над ней. В школе девочка были изгоем.  Шестая «невеста» страдала биполярным расстройством. Седьмая «невеста» подверглась жестокому обращению.
Девушки закончились.
«Восемь! Их восемь!»  
Голос чудища изменился и стал похож на истеричный голос продавщицы молока.
«Где тара? Девочка, где твоя тара? Куда я налью? На вас всех в магазине банок не хватит!»
«Восьмая всё разрушит». Кричал чудище в белый пар.
Тотчас из белого пара полностью вылез тот, у которого не было глаз. Сам лично пересчитал девушек. С одной вошел в перепалку. Залез лапами меж её ног. Оскалился.
Перед хозяином согнулся пополам. Плюнул на его босые ноженьки. Суконным пальто натер предметы на пятках. Копыта чудища заблестели, как новенькие.
«Самую неблагоприятную спустим по лестнице вниз». Бойко пообещал.
«Какую из них?»
«Эту. Девица слишком задумчивая, спокойная. Жди неудач от библиотекарши».
Ткнула пальцем в Люсю. В животе забурчало.
У цыганки не было холодильника. Лучше бы старуха хранила голубцы в холодильнике.
За окном испуганно кричал петух. Петух был крупный. Шел ему шестой год. Хозяйка была им недовольна. Его активность снизилась. Петух наотрез отказывался топтать кур.
Хозяйка свернула петуху шею.
Автобус в Ленинград уходит рано утром. Нельзя было не успеть на него. Пошли пятые сутки со дня смерти Антона.
«Спасибо, тетя Роза. Я верну долг».
Цыганка вспорола петуху брюхо. На калоши старухи закапала кровь петуха.
«Иди с Богом, девочка».
Люся побежала.
Остановку замело. Люся встала валенками в горку белого снега.
Из-за поворота выехала желтая машина. Из машины вышел цыган.
«Его не будет сегодня».  Золотые зубы засверкали.  
«Кого?»  В жизни Люся не видела столько золота.
«Водитель пил всю ночь. Нельзя ему за руль. Я в Ленинград».
«Довезете до Ленинграда?»
«Нам по пути».
Повсюду были иконки. На панели машины. На лобовом стекле. На солнцезащитном козырьке. Бабушка ходила в церковь. Как-то взяла Люсю с собой.
Быстро в церкви маленькой Люсе стало скучно и она вышла на улицу. Деревянная церковь стояла у кладбища, у покосившихся ворот. В церкви отпевали сельских. Хоронили их на местном кладбище.
Шла вторая неделя после Пасхи. На могилках, на чистом снегу лежали яйца, куличи  и сладости. Люся поела. Поделилась яйцом с бездомной собакой. Та притулилась. Вместе было теплей.
«Люся! Люся!» Очнулась Люся от крика. Стояли сумерки.
«Больше не уходи». Бабушка обняла Люсю. «В эти дни по кладбищу всякий бродит».
«Покойники ходят?»
«Почему покойники? Бомжи из города приезжают. Собирают провиант».
«Бабушка, ты видела бомжей?»
«Да».
«Какие они?»
«Грязные. Старики и старухи, которые не хотят умываться утром».
На деревню падал добрый снег. Белая дорога дарила надежды. Бабушка и внучка тихо переговаривались.
Стукнули двери избы. В сенях бабушка струсила свое пальто, Люсин тулупчик. Из дырявого кармана на пол посыпались конфеты.
«Люся, - испугалась бабушка. – Ничего нельзя приносить с кладбища домой».
«И конфеты нельзя?»
«Ничего! Запомню это, Люся».
«Грязным старикам можно брать конфеты, а мне нет? Сколько несправедливости на свете».
Той зимой мама родила Антона. С младенцем было трудно. Мама уставала. Ей приходилось  работать и нянчить. Грудное вскармливание – основа полноценного развития младенца. Мама отлучалась с завода. Бегала в ясли, чтобы дать грудь ребенку. В яслях работали добрые нянечки. Присматривали добросовестно.
«Бабушка, со мной покойник разговаривал. Это плохо?»
«Отчего ж плохо, внученька? Моя мама говорит со мной. Является. Журит».
«Бабушка, ты будешь меня навещать?»
«Обязательно, внученька, наведаюсь».
«Обещаешь?»
«А что покойник сказал? Помнишь?»
«Сообщил, что перед ним две девочки. Бабушка, покойник кого приметил?»
«Мертвые далеко видят. За горизонт. Скоро тепленько станет. Снег сойдет. Грачи в деревню вернутся».
То была лучшая зима и чудесная весна в жизни Люси. А летом в деревню приехала мама с Антоном. Впервые Люся видела такого маленького ребеночка. Когда ей дали подержать братика, прижала его к себе.
А ночью Люся услышала: «Мама, уйду я от него. Бьет он меня».
Бабушка заплакала. Вытерев слезы, сухо сказала: «Детей кормить надо».  
С той поры между мамой и бабушкой не заладилось. Мама считала, что бабушка прогнала её.
Человек вначале думает о себе, а потом заботится обо всех. Бабушка привозила нам сладости. Помогала деньгами. Находила время нянчить Антона.
- Ночевала у тети Розы? – Цыган знал ответ. В цыганском таборе всё про всех знают.  -  Меня зовут Ян. А тебя Люся?  Где познакомилась с Розой?
- В поселке Форносово. Мы долго стояли на морозе. Тетя Роза угостила колбасой.
- Роза - добрая цыганка.  
- А ты – знатный жених.
- Не до невесты. Работы много. У нас с отцом кузнеца. Еще держим свиней. Вот мясо в город везу.
- Разве не приглядел себе цыганку? Ваши рано женятся.
- Пойдем в кино?
- Нет. Сегодня похороны. Брат умер.
-  Люся, возьми. – Ян протянул «десятку». – Могу сопроводить на кладбище.
- Не прилично. Не надо. Со мной будет подружка.
- Я тебя ещё увижу?
В квартире звонил телефон. Люся узнала голос. «Через час отпевание».
Из своей комнаты выглянула баба Даша.  
«Эта всё утро звонила. Хотела знать, где ты ходишь».
На кладбище собрались братки, попы, чиновники, зеваки и журналисты. Такой толпой хоронили только Брежнева.
В зале ресторана, где был накрыт поминальный стол,  стояла нарядная ёлка. С живой ёлки сыпались иголки. После старого-нового года ёлку унесут на помойку.
Братки внесли портрет Антона в траурной рамке. Прислонили к ёлке.
На поминках все жрали, жрали, жрали. Быстро теряли человеческое достоинство. Похрюкивали. Люсю стошнило. Вырвало прямо под стол.
«Ты переела. – Мужчина в возрасте с полнокровным лицом обтер ей рот своим носовым платком. – Худая ты. Голодаешь?»
Гость был ни такой, как другие.  Гость был в высоком статусе. Добился всего, к чему стремился. У него было особое официальное положение. За столом он излучал уверенность. При нем дышалось широко. За большим холодильником, оттуда были видны замерзшие птицы на ледяных ветках, Люся раздвинула ноги. Самка ищет надежного самца.
«Ты, конечно, не вдова, - сказал «ухажер», застегивая ширинку. – Но я тебе помогу».
Повара не осудили «скорбящую». Поварам не было дела до девушки. Им щедро заплатили. Повара радовались, как дети.
Запахло жаренным. Поминки